Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902
Шрифт:
Подобные заметки ростовской газеты высмеивались и в журнале «Будильник». См., например, «Господа мужчины — это нехорошо!»: «В „Донской пчеле“ напечатано приблизительно такое объявление: „Без вести пропала жена моя. Сбежала она с каким-то ловеласом-писцом железной дороги, а иные говорят, что с каким-то евреем. Впрочем, мне все равно, с чем бы она ни сбежала; мне нисколько ее не жаль, во-первых, потому, что она, по вступлении в законный брак со мною, была мною изобличена в супружеской измене и прочих тому подобных (?) проступках, а во-вторых, потому, что явно обнаружена ее измена. По этим и другим причинам я порешил бросить ее (!) и отрясти прах от ног моих… Стратон Никанорович С.“
Мы вычеркиваем из этого объявления и фамилии, и мелкие и грязные подробности, — букет и без того хорош!.. Отличился г. С. на всю Россию!» (1883, № 18 (ценз. разр. 14 мая), стр. 140).
Стр. 33. … г.
Цикл «Осколки московской жизни» был впервые опубликован в журнале «Осколки» — со 2 июля 1883 г. по 12 октября 1885 г. При жизни автора не перепечатывался.
Печатается по тексту журнала «Осколки» с исправлениями:
Стр. 50, строка 30: в кабинете задумчивости — вместо: в… ( по письму Н. А. Лейкина — см. примечания к очерку 6 * ).
Стр. 79, строка 37: трясущихся поджилок — вместо: трясущихся подушек
Стр. 95, строка 4: Анна Гиттер — вместо: Анна Гиптер ( по материалам судебного процесса — см. примечания * )
Цикл фельетонов был заказан Чехову редактором журнала «Осколки». По переписке Чехова с Н. А. Лейкиным и прослеживается прежде всего творческая история «Осколков московской жизни».
Еще в начале 1883 г. Лейкин пожаловался Чехову на неблагополучие с фельетонами в его журнале: «А. М. Дмитриев, который у меня пишет «Осколки московской жизни», статьи не прислал. Сообщает, что болен глазами» (письмо от 3 февраля 1883 г. — ГБЛ). Обозрения А. М. Дмитриева (псевдоним — Зритель) в 1883 г. появились только в №№ 1 и 3 (от 1 и 15 января); затем в № 8 появился очерк, подписанный неизвестным псевдонимом — Z. К лету 1883 г. положение с фельетонным обозрением московской жизни в «Осколках» окончательно ухудшилось. 10 июня Лейкин излагал Чехову историю дела: «У меня сначала обозр<ение> писал Герсон, но сбежал в актеры, и я передал работу А. М. Дмитриеву. Тот занялся делами паровой мельницы и отказался (да и сух он был невозможно), и дело перешло к В. А. Гиляровскому, но этот <…> в конце концов тоже сбежал из Москвы в актеры» ( ГБЛ). Обозрения, подписанные псевдонимом Лентяй (как выясняется — В. А. Гиляровский), были напечатаны в №№ 9, 11, 13 и 15 «Осколков»; с 9 апреля, в течение двух месяцев, в «Осколках» не появлялось фельетонов о московской жизни. Между тем регулярно вел фельетон «Осколки петербургской жизни» В. В. Билибин, время от времени появлялись «Осколки провинциальной жизни». Лейкин был недоволен не только отсутствием постоянного московского фельетониста, но и банальностью тематики у временных авторов «Осколков московской жизни», неоригинальным освещением материала.
В том же письме от 10 июня 1883 г. он предложил Чехову «принять на себя составление „Осколков москов<ской> жизни“ <…> Писать обозрение я Вас попросил бы два раза в месяц, то есть через номер». Лейкин высказал пожелание, чтобы обозрение было «по возможности поюмористичнее» и определил задачи фельетониста как обличительные: «Говорить надо обо всем выдающемся в Москве по части безобразий, вышучивать, бичевать, но ничего не хвалить и ни перед чем не умиляться. „Осколки“, как вы видите, не для похвал. Что хорошо, то и пусть будет хорошо». Оговорены были источники информации — «Можно брать факты и из газет, но, разумеется, стараться освещать их по-своему», объем заметок — «Размер обозрений должен быть от 100–120 строк» и плата за них: «Гонорар буду считать тот же, что и за рассказы» ( ГБЛ). Кроме того, Лейкин установил сроки присылки материала: «Присылать обозрение нужно по понедельникам, дабы оно попадало в готовящийся номер. Это последний срок»; благодаря этому можно рассчитать, когда Чехов оканчивал отдельные очерки. В заключение Лейкин писал: «Ежели надумаете, то начинайте с № 26» ( ГБЛ).
В обращении к Чехову редактора «Осколков» с просьбой вести фельетонное обозрение московских событий сыграл известную роль Л. И. Пальмин. 23 апреля он писал Лейкину: «Гиляровский <…> выражал сожаление, что „Московское обозрение“, таким образом, не может писать. Кому бы отдать? По моему мнению, приструньте Антошу Чехонте. Он пёсик хороший и остроумный» ( ЦГАЛИ).
Чехов не сразу решил взяться за обозрение, и
прошло две недели, после чего Лейкин, не получая ответа, возобновил свое предложение (письмо от 25 июня 1883 г. — ГБЛ). В это же самое время Чехов писал Лейкину, отправляя первый опыт в новом для себя жанре: «Посылаю вам „Моск<овские> заметки“, а с ними и одно маленькое заявление: пишу я юмористический фельетон впервые. Неопытен и малосведущ <…> не могу ручаться, что не буду сух, бессодержателен и главное, не юмористичен» (письмо от 25 июня 1883 г.). Чехов разделял неудовлетворенность редактора «Осколков» московским фельетоном в его журнале: «Ранее „Моск<овские> заметки“ велись неказисто. Они выделялись из общего тона своим чисто московским тоном: сухость, мелочность и небрежность <…> По моему мнению, в Москве некомуписать к Вам заметки». Чехов сомневался, в его ли способностях ремесло фельетониста: «Пробую свои силишки, но… тоже не верю <…> я нищ наблюдательностью текущего и несколько общ, а последнее неудобно для заметок» (там же).Чехов предвидел трудности, которые впоследствии постоянно ощущал в фельетонной работе. «Нищ наблюдательностью текущего и несколько общ» — впоследствии Чехов не только жаловался на скудость сенсационного, событийного материала, но, кроме того, по самому характеру своего дарования, испытывал потребность в некоторой временной дистанции и тяготел к более широким, вернее — образным обобщениям жизненного материала, чем это диктовала специфика фельетонного жанра. Были и объективные несовпадения с программой редактора «Осколков». Однако Лейкин, получив первый очерк, одобрил присланное без всяких оговорок: «Получил от Вас „Осколки московской жизни“ <…> прелестно. Лучшего обозрения я и не желаю. Прочел, пометил и послал в типографию» (письмо от 29 июня 1883 г. — ГБЛ).
«Осколки московской жизни» писались, таким образом, от раза к разу. Чехов старался соблюдать сроки, установленные Лейкиным. Как правило очерки появлялись каждые две недели; были и большие перерывы, в основном в 1885 г. Как облегчение Чехов воспринял разрешение прекратить московское обозрение на лето; между 48-м и 49-м очерками был перерыв около 3-х месяцев. Осенью 1885 г. Лейкин потребовал, чтобы перед подпиской на журнал в 1886 году заметки присылались Чеховым хотя бы раз в месяц, но наверняка. Цензурный разгром сорокового номера «Осколков» (за 1885 г.), под который попал и 50-й очерк «Осколков московской жизни», прекратил работу Чехова как обозревателя московских событий; 12 октября 1885 г., в 41-м номере, появился последний чеховский «осколок московской жизни». Обстановка не благоприятствовала дальнейшей работе. 17–18 октября 1885 г. Лейкин писал Чехову: «Погромы цензурные еще не прекращаются. Вчера погиб второй политический фельетон в стихах В. И. Немировича-Данченки, половина билибинского обозрения, стихи Трефолева, стихотворение Пальмина» ( ГБЛ).
После большого перерыва, в декабре 1886 г. Чехов намеревался продолжить цикл (см. т. I Писем, стр. 281). Однако Лейкин не хотел эпизодического возвращения к нему и ответил Чехову 22 декабря: «Вы хотите прислать к Новому году „Осколки московской жизни“ <…> Не присылайте. „Московскую жизнь“ надо или аккуратно помещать или совсем не помещать» ( ГБЛ). По-прежнему вел «Осколки петербургской жизни» Билибин, но «Осколки московской жизни» не были восстановлены. Для Чехова, автора сборника «Пестрые рассказы», в год его литературного признания — 1886-й — поденная фельетонная работа отошла в прошлое.
Такова в общих чертах хронология работы Чехова над циклом «Осколки московской жизни». О творческой истории каждого очерка известно мало.
Сохранился лишь один автограф (очерк 15), по которому можно судить о первоначальной группировке фактов и окончательной правке (см. «Другие редакции» * ). Можно, однако, с уверенностью сказать, что для всех очерков существовало по крайней мере по два автографа: черновой и отосланный Лейкину беловой. «Всегда перебеляю „московскую жизнь“, — писал Лейкину Чехов в октябре 1885 г., после двухлетней работы в качестве постоянного обозревателя, — ибо пишу ее с потугами».
Тексты «Осколков московской жизни» дошли до нас не полностью. Из переписки Чехова с Лейкиным известно, что редактор «Осколков» сделал сокращения в нескольких очерках. Причины были различны: боязнь обвинения в «диффамации» (очерк 11); совпадение по тематике с фельетонами, уже появившимися в печати (о «прозе» Пасхи — в очерке 21); устарелость фактов (очерк 49); наконец — чисто технические причины (недостаток места в очередном номере — так был снят отрывок о Мише Евстигнееве из очерка 14). Чехов, собственно, сам предоставил Лейкину право отбирать отрывки и сокращать их; тем не менее он большей частью был недоволен редакторскими изъятиями.