Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы

6 марта 1922

«Наворковала…»

Наворковала, Наворожила. Слева-направо В путь проводила. Чтоб уж никем уж, Чтоб ни о ком уж, Чтоб и у всенощ — ной — сверх иконок: Руды-пожары, Бури-ворожбы — Поверх державна Воркота Божья. Накуковала, Натосковала. Чтоб моей славой — Все тебе скалы. Чтоб моей силой — Все тебе реки. В первый и в третий, Днесь и навеки… Чтоб моей левой — Немощь и помощь. Чтоб уж никем уж, Чтоб ни о ком уж… Наобмирала, Насоловьила. Без переправы В рай — насулила, (Чтоб моей лестью Все тебе птицы…) В рай тот невесть чей. В рай тот персидский… В сласть и в страданье — Дай — через руку! Прощай — в свиданье! Здравствуй — в разлуку!

10 марта 1922

«А сугробы подаются…»

А сугробы подаются, Скоро расставаться. Прощай, вьюг-твоих-приютство, Воркотов приятство. Веретен ворчливых царство, Волков белых — рьянство. Сугроб теремной, боярский, Столбовой, дворянский, Белокаменный, приютский Для сестры, для братца… А сугробы подаются, Скоро расставаться. Ах, в раззор, в раздор, в разводство Широки — воротцы! Прощай, снег, зимы сиротской Даровая роскошь! Прощай, след незнам, непытан, Орлов белых свита, Прощай, грех снежком покрытый, По снегам размытый. Горбуны-горбы-верблюдцы — Прощай, домочадцы! А сугробы подаются, Скоро расставаться. Голытьбе с любовью долг День весенний, звонный. Где метель: покров-наш-полог, Голова приклонна! Цельный день грызет, докучня, Леденцовы зерна. Дребезга, дрызга, разлучня, Бойня, живодерня. День — с ремень, ноченька куца: Ни начать, ни взяться… А сугробы подаются, Скоро расставаться… В две руки беру — за обе: Ну — не оторвуся? В две реки из ям-колдобин — Дорогие бусы. Расколдован, разморожен Путь, ручьям запродан. Друг! Ушли мои ворожбы По крутым сугробам… Не гляди, что слезы льются: Вода — может статься! Раз сугробы подаются — Пора расставаться!

12 марта 1922

«Ранне-утреня…»

Ранне-утреня, Поздне-вечерня, Крепко стукана, Не приручёна, Жарко сватана, В жены не взята, — Я дорога твоя Невозвратна. Много-пытанная, Чутко-слуханная, Зорко-слеженная, Неудержанная! Уж закачана Плачем и ливнем! Даром трачены, Звонкие гривны! Даром продана, Мощь черноземна! Я хвороба твоя Неудремна. (Твоя тайная грусть, Твоя тайная грызть, Бесхозяйная Русь, Окаянная жизть!) Вечно — из дому, Век — мимо дому, От любезного В лес — к дорогому! Берегись, простота светлоруса! Из-под полоза — птицей урвуся! Вон за тý вон за даль, Вон за тý вон за синь, Вон за тý вон за сквозь, Грива вкось, крылья врозь. Эй, хорошие! Не довелося! Разворочена, Простоволоса, — Лжемариною В сизые гряды! — Я княгиня твоя Безоглядна… (Не гордыня ли Неодоленна твоя, Неомоленна твоя? Проваленна твоя!) По целковому — Аль? — да на брата! Колесована — Не распозната; Не дорога — Мечта твоя сонна, Недотрога твоя Необгонна. Вон тó дерево! Вон тó зарево! Вон тó курево! Вон тó марево!

17 марта 1922

«Возле любови…»

Возле любови — Темные смуты: Ровно бы лютню Кто ненароком Краем плаща. (Ровно бы руки К вам на плеча). Как паутиною Перепутан Воздух — чуть ступишь… Как паутиною Перетянут Голос — чуть вскличешь… Возле любови — Тихие вихри: (Наш — или темный?) Возле любови — Шепот и шелест. Возле любови — Шепчут и стелят… Тушат и светят, Спущены веки, Спутаны вехи, Смуты и смехи… Гей, постреленыш! Плеть моя хлестка! Вся некрещеность! На перекресток! Рознь — на порожек! Гордость — в околыш! Ревность — под полог! Щекот и щелок. Но круговая — Сверху — порука Крыл.

<18 марта 1922>

«От меня — к невемому…»

От меня — к невемому Оскользь, молвь негласная. Издалёка — дремленный, Издалёка — ласканный… У фаты завесистой Лишь концы и затканы! Отпусти словеснице Оскользь, слово гладкое! (Смугловистым ящером Ишь — в меха еловые!) Без ладони — лащенный, За глаза — целованный! Даль — большая вольница, Верстовым — как рученькой! Велика раскольница Даль, хужей — прилучница! Сквозь замочну скважину В грудь — очьми оленьими. Через версты — глаженный, Ковыли — лелеянный! За турецким за морем Дом с цветными стеклами. От меня — к незнамому Выскох — ух! — высоконький! Сверх волны обманчивой В грудь — дугою лютою! Через хляби — нянчанный, Берега — баюканный… Таковы известьица К Вам — с Руси соломенной! Хороша словесница: Две руки заломлены! Не клейми невежею За крыло подрублено! Через копья — неженный, Лезвия — голубленный…

Март 1922

«Знакомец! Отколева в наши страны…»

Знакомец! Отколева в наши страны? Которого ветра клясть? Знакомец! С тобою в любовь не встану: Твоя вороная масть. Покамест костру вороному — пыхать, Красавице — искра в глаз! — Знакомец! Твоя дорогая прихоть, А мой дорогой отказ.

Москва, 18 марта 1922

«Без повороту и без возврату…»

Без повороту и без возврату, Часом и веком. Это сестра провожает брата В темную реку. Без передыху и без пощады . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Это сестра оскользнулась взглядом В братнюю руку. «По Безымянной В самую низь. Плиты стеклянны: Не оскользнись. Синее зелье Всвищет сквозь щели. Над колыбелью — Нищие пели: Первый — о славе, Средний — о здравье, Третий — так с краю оставил: Жемчугом сыпать Вслед — коли вскличут»… Братняя притопь. Сестрина причеть.

28 марта 1922

«Божественно и безоглядно…»

Божественно и безоглядно Растет прибой Не губы, жмущиеся жадно К руке чужой — Нет, раковины в час отлива Тишайший труд. Божественно и терпеливо: Так море — пьют.

<1922>

«Есть час на те слова…»

Есть час на те слова. Из слуховых глушизн Высокие права Выстукивает жизнь. Быть может — от плеча, Протиснутого лбом. Быть может — от луча, Невидимого днем. В напрасную струну Прах — взмах на простыню. Дань страху своему И праху своему. Жарких самоуправств Час — и тишайших просьб. Час безземельных братств. Час мировых сиротств.

11 июня 1922

«Лютая юдоль…»

Лютая юдоль, Дольняя любовь. Руки: свет и соль. Губы: смоль и кровь. Левогрудый гром Лбом подслушан был. Так — о камень лбом — Кто тебя любил? Бог с замыслами! Бог с вымыслами! Вот: жаворонком, вот: жимолостью, Вот: пригоршнями: вся выплеснута С моими дикостями — и тихостями, С моими радугами заплаканными, С подкрадываньями, забарматываньями… Милая ты жизнь! Жадная еще! Ты запомни вжим В правое плечо. Щебеты во тьмах… С птицами встаю! Мой веселый вмах В летопись твою.

12 июня 1922

Земные приметы

«Так, в скудном труженичестве дней…»

Так, в скудном труженичестве дней, Так, в трудной судорожности к ней, Забудешь дружественный хорей Подруги мужественной своей. Ее суровости горький дар, И легкой робостью скрытый жар, И тот беспроволочный удар, Которому имя — даль. Все древности, кроме: дай и мой, Все ревности, кроме той, земной, Все верности, — но и в смертный бой Неверующим Фомой. Мой неженка! Сединой отцов: Сей беженки не бери под кров! Да здравствует левогрудый ков Немудрствующих концов! Но может, в щебетах и в счетах От вечных женственностей устав — И вспомнишь руку мою без прав И мужественный рукав. Уста, не требующие смет, Права, не следующие вслед, Глаза, не ведающие век, Исследующие: свет.

15 июня 1922

«Ищи себе доверчивых подруг…»

Ищи себе доверчивых подруг, Не выправивших чуда на число. Я знаю, что Венера — дело рук, Ремесленник — и знаю ремесло. От высокоторжественных немот До полного попрания души: Всю лестницу божественную — от: Дыхание мое — до: не дыши!

18 июня 1922

(Балкон)