Том 6. Публицистика. Воспоминания

Пишу и гляжу в солнечный «фонарь» своей комнаты, на его пять окон, за которыми легкий туман всего того, что с такой красотой и пространность<ю> лежит вокруг под нами, и огромное белесо-солнечное небо. И среди всего этого — мое одинокое, вечно грустное Я.

Принесли газету. <…> Речь Черчилля devant la chambre des communes [41] . За 2 последних месяца Англия потеряла 558 авионов. За август погибло смертью среди гражданского населения 1075 человек, 800 домов разрушено. Атаки немцев в сентябре еще усилятся <…>

41

в парламенте (фр.)

Радио в 12 1/2: нынче ночью большие демонстрации в Бухаресте против евреев и с требованием отречения короля; король ночью отрекся и намерен переселиться в Швейцарию. Все теперь во власти «Железной гвардии», т. е. немецких ставленников. На престол вступил Михаил.

7. IX.40.

Вчера в три часа поехал в Cannes, — автобус, как всегда, был набит народом до ужаса, — купался на пляже Grand H^otel'я; кабинка стоит теперь уже 8 франков! Возвратясь, поднимался пешком, — такси уже совсем исчезли, — тяжкий труд! <…>

Декреты, декреты, декреты… Вчера особенно замечательный: запрещается пить кофе в кафе с 3 ч. дня. Да, если бы не немцы, уже давным-давно все летело бы к черту — «грабь награбленное!».

Дневник братьев Гонкур: почему Тургенев «милый варвар»? Какая французская тупость, какое самомнение! <…>

Радио 12 1/2: Антонеску послал телеграммы «великому фюреру» и «великому дуче». Так прямо и адресовался. Еще одно дельце Гитлер обделал <…>

Нынче ночью проснулся с мыслью, которая со сна показалась ужасной: «Жизнь Арсеньева» может остаться не конченной! Но тотчас с облегчением подумал, что не только «Евгений Онегин», но не мало и других вещей Пушкина не кончены, и заснул.

Уже давно не могу видеть без отвращения бород и вообще волосатых людей.

За мной 70 лет. Нет, за мной ничего нет.

8. IX.40. Воскресенье.

<…> Еще раз просматриваю «Красную лилию» Франса. Нет, это редкий роман, во многих отношениях прекрасный.

9 ч. вечера. Восьмичасовое радио: <…> «гигантская битва» немцев с англичанами, — тысяча авионов над Лондоном, сброшено миллионпудов бомб, сотни убитых и раненых, а англичане громят Берлин и северное побережье Франции. Уже два часа идет дождь, и через каждые пять секунд тяжко, со стуком потрясает небо гром. Открывал окно: ежесекундно озаряется все небо дрожащим голубым светом, дождь летит на голову. Осенью мы будем сидеть здесь как на «Фраме» Нансена. И что будем есть? Оливкового масла осталось у нас 5 бутылок — очевидно, на всю осень, а может, и зиму. И чем будем топить?

9. IX.40. Понедельник.

И в газете то же, что вчера говорили по радио — вчера после полудня был страшный налет на Лондон. <…>

Дым от пожаров в Англии виден с северных берегов Франции.

Вечернее радио: немцы продолжают своедело. Англичане три часа бомбардировали Гамбург. В какой-то американской газете говорят: «Это истинный ад на земле!»

Опять думал о том необыкновенномодиночестве, в котором я живу уже столько лет. Достойно написания.

10. IX.40. Вторник.

Вчера свежая лунная ночь (уже половина луны). Прошлись с В. по Route Nap. <…> Раздумал ехать прощаться с Алдановым. Может быть, уже уехал. Посылаю письмо.

На олеандрах еще осталось много цветов.

11. IX.40. Среда.

<…> Нынче с утра вся долина как на ладони, черная, маленькая. Но день ясный, солнечный, только очень прохладный ветер в окна (с Италии). Беспокойство, хочется ехать на море — зачем, однако? Да и очень трудны теперь поездки. В. уехала в Cannes. <…>

Вечером: в ночь со вторника на среду алерт над Лондоном длился более 8 часов; англичане в эту ночь бомбардировали Берлин. <…>

Слушали Москву в 9 1/2 вечера (по-московски в 11 1/2).

12. IX.40.

Вчера в 6 ч. вечера Черчилль говорил перед радио: немцы всячески приготовились к высадке в Англии — нападение может произойти каждую минуту — и мы готовы к нему; каждая пядь земли, каждая деревня, каждая улица будет защищаться нами. <…>

Леонардо да Винчи, переселившись в Милан, предлагал свои услуги Людвику Моро — между прочим, в качестве скульптора и живописца: «во всем этом, светлейший государь, я могу делать все, что только можно сделать, — по сравнению с кем угодно».Вот это я понимаю!

Пушкин незадолго до смерти писал: «Моя душа расширилась: я чувствую, что могу творить».

16. IX.40. Понедельник.

Итальянцы, в количестве 260 000 человек, вторглись в Египет. Англо-немецкая «дуэль» продолжается с большой силой. Леон Блюм посажен в ch^ateau de Chazeron. За что? Я его всегда терпеть не мог, но сейчас все-таки возмущен чрезвычайно. Ведь он был избран и правил «волею народа».

17. IX.40.

Все то же, непрекращающееся. Вчера вечером пятыйалерт над Лондоном за день.В ночь на понедельник алерт длился 9 1/2 часов. <…>В Риме пишут, что главное наступление на Англию будет тольковесной.

Французское правительство обращается к стране с советом есть сыры, зелень и фрукты — в них есть все нужные витамины. Беда только в том, что сыров почти нет. Чудесный день.

19. IX.40. Четверг.

Позавчера ездил с М. и Г. в Cannes, бегали по городу, там и сям накупая сыры (дают по кусочку, все бросились их покупать, прочитав в «Eel.», что в сырах много всяких витаминов).

Вчера, как и предыдущие дни, — уже дней пять теперь, — пишу заметки в серой тетради. <…>

20. IX.40.Начал «Русю».

22. IX.40. Написал «Мамин сундук» и «По улице мостовой».

27. IX.40. Дописал «Русю».

29. IX.40. Набросал «Волки».

2. Х.40. Написал «Антигону».

З.Х.40. Написал «Пашу» и «Смарагд».

5. Х.40. Вчера и сегодня писал «Визитные карточки».

7. Х.40. Переписал и исправил «Волки».

10, 11, 12, 13.Х.40. Писал и кончил (в 3 ч. 15-м.) «Зойку и Валерию».

14, 17, 18, 20,-21, 22.Х.40. Писал и кончил (в 5 ч.) «Таню».

25 и 26.Х.40. написал «В Париже» (первые страницы — 24.Х.40).