Том Марволо Гонт

Зато я получаю и испытываю удовольствие, когда узнаю что-то новое, когда сложное движение получается лучше, чем в прошлый раз, когда получается красивая картина, хорошая еда, крепкий дом, добротная чашка, отличная лодка… когда у моего ученика получается. Когда мой ученик вырастает достойным человеком. Когда получается подарить кому-то хоть крупицу счастья…

Странная штука счастье, чем больше ты его даришь другим, тем больше его становится у тебя самого…

Я убивал. Много убивал. Но с уходом Зверя стал делать это реже. Гораздо реже. Вася-Сэнсей, к примеру, вообще никого не убил. А Виктор-Сэнсей никого не убил за все время проведенное в Союзе.

А я за все время, проведенное здесь.

Девушка перестала плакать, пригрелась и уснула. А я еще долго пялился в потолок…

***

Утром Лили на меня старалась не смотреть. И никак не касаться того, что было ночью. Прятала глаза. Мало говорила.

Что ж, ожидаемо. Значит принять себя она пока еще не смогла.

Встал я рано. Раньше нее, но вместо пробежки принялся за готовку. Хотелось доставить удовольствие девушке, которая подарила удовольствие мне. Цветы, кстати, в вазе на тумбочке возле кровати были настоящие. Специально за ними аппарировал, когда проснулся. Букет из тринадцати красных роз. Ничего особенного не символизирует. Но красиво.

Жаль только улыбка, появившаяся на губах Лили при взгляде на них после пробуждения, быстро погасла, стоило перевести ей взгляд на меня, сменившись бледностью и закушенной губой.

“Завтрак в постель” не получился. Да и не мог получиться, поскольку проснулся Гарри. А его надо было купать, кормить, одевать…

На прогулку они пошли вдвоем. Я же занялся тайцзи. Самое то, чтобы развивать контроль над излишними проявлениями скорости. Медленно и плавно, медленно и плавно, раз за разом, раз за разом… А то ночью пару раз прорывалось ускорение. Хорошо, что к месту, доводя девушку до вершины, когда оставалось уже немного, и хорошо, что быстро возвращал над собой контроль. А то бы вместо удовольствия причинил боль и, возможно даже, травмировал бы. А этого ни мне, ни ей не надо.

После была медитация, во время которой я только повторял то, что уже делал до этого, ничего нового пробовать не стал.

А вот после медитации я сходил наверх за купленным вчера в магазине набором игрушечных солдатиков. Высыпав их на татами, применил к ним палочкой вербально “Энгоргио”, после чего “солдатики”, все двадцать штук, стали со мной одного роста.

А дальше затянула работа творческая: укрепить материал “куклы”, анимировать “куклы” чарами, выделить при помощи окклюменции из своего разума матрицу двигательных навыков и вложить ее в “куклу”. Вроде бы задач не много, но справился я только часам к двум дня, когда пора было уже обедом заниматься. Так что я применил “Редуцио”, загнал все куклы обратно в коробку и, помывшись, отправился наверх.

Обед прошел в молчании.

Затем Гарри уснул в своей кроватке, а я подошел к Лили, коснулся рукой ее щеки и нежно поцеловал в губы. Именно нежно, и именно только поцеловал. После чего, опять же нежно и с теплотой, улыбнулся и тихо-тихо сказал: “Спасибо”. А после принялся убирать со стола и мыть посуду. Да, это можно было сделать всего парой заклинаний, но я делал это руками. Тут эффект психологический. Что не “перепихнулись и захрапел, отвернувшись”, тем более не “сел к телевизору с пивом, бросив на нее домашние дела и ребенка” и не “попользовался, тут же забыл о существовании и пошел заниматься своими делами”. Зачем мне это? Она же и так никуда уже не денется?

Просто решил быть последовательным. И раз уж взялся приручать, то делать это качественно, до конца.

Да и приятно это, вкрадываться в душу. Пусть слишком уж по-слизерински, но так я к Дому Гриффиндора никаким боком и не отношусь.

Лили в полном разладе чувств смотрела на меня, пока я этим занимался, не зная как быть и как ко всему этому относиться. Я же закончил с посудой и, подарив ей еще одну теплую улыбку, спустился вниз продолжать работу над солдатиками, тем самым дав ей время побыть одной в тишине, что тоже бывает необходимо.

После обеденного сна Гарри мы снова гуляли по парку втроем. А вечером… Лили опять пришла ко мне. И отдавалась с не меньшей страстью, чем в первый раз. Даже, скорее, с намного большей. Пришлось заглушающие чары на нас ставить, чтобы ребенка не разбудить.

***

Через неделю прилетела сова с письмом из Гринготтса. Мы опять же втроем отправились на Лонг Стрит. Лили с сыном остались ждать меня в небольшом уютном кафе, что было недалеко от банка, а я пошел на встречу с Канлицвергом.

– Итак, мистер Гонт, все получилось, – улыбнулся своей “обаятельной” гоблинской улыбкой коротышка. – Вы официально вошли в Род Гонтов, получили права на землю и более того: признаны новым Главой Рода Гонтов.

– Дамблдор знает об этом? – уточнил я.

– Нет. Председатель Визенгамота, в день, когда рассматривался ваш вопрос, был на Ассамблее Международной Магической Ассоциации. Дело слушалось максимально “тихо”: в одном ряду с еще десятком других, а секретарь, за скромное вознаграждение, убрал упоминание о нем из отчета о работе, поданного Председателю по его возвращении, – гордясь собой, ответил коротышка.

– Значит точно знает, – хмыкнул я. – Что ж, будем ждать реакции.

– Вы сомневаетесь в нашем профессионализме, мистер Гонт? – нахмурился гоблин.

– Ни в коем случае, – покачал головой я. – Просто я знаю Дамблдора. В конце концов я его ученик. И уверен, что таких мер недостаточно, чтобы скрыть мое имя от его взгляда.

– Ну, мы сделали все возможное, – пожевал губами коротышка.

– Благодарю вас, – встал и поклонился я. – Я полностью доволен проделанной вами работой.

– Всегда к вашим услугам, мистер Гонт, – встал и поклонился мне гоблин.

***

– Лилиан, – обратился я к девушке по возвращении. – Мне необходимо навестить местную школу магии Илверморни. Ты со мной?

– Мое имя Лили, – чуть устало поправила она.

– Я знаю, – улыбнулся я. Интересно, кто кого переупрямит? Я ее, или она меня? Надо сказать, что за прошедшую неделю девушка несколько попривыкла к изменению наших отношений. Больше губу не грызла и глаза не прятала по утрам. Вслух, правда, все равно не упоминает наших ночных занятий и никак не изменила обращения ко мне. Только нейтральное “ты” или Волдеморт. А вообще старалась больше отмалчиваться. На разговор по душам пока больше не выходила. Но каждую ночь мы продолжали проводить вместе. – Так что насчет школы?

– С тобой, – пожала она плечами.

– Тогда, держитесь, – сказал я, беря ее за руку, а Гарри подхватывая другой рукой. Должен сказать, что аппарация с каждым разом начинает даваться мне все проще и проще. Причем по качеству самого процесса начинает приближаться к способности “прыгать” Виктора. Что не может не радовать.

Вот и сейчас аппарация получилась мягкой, точной, и после нее почти не мутило.

Национальный парк Грейлок Штата Массачусетс встретил нас вечно зелеными елями, пихтами, зеленой травой под ногами и пением птиц.