Томный дух болотного зверя

Виктор пораскинул мозгами.

Ире он так и не сказал, что больше с ней не будет встречаться, а она, видимо, до сих пор считала его своим парнем (подкаблучником).

Но сейчас было не тактично объяснять ей, насколько изменилась ситуация. К тому же, у нее оставались ключи от его квартиры.

— Ладно, приводи его, я сделаю все, что смогу, — произнес Виктор.

— Спасибо. Я люблю тебя! — возликовала Ира.

«Лучше бы не говорила последних слов»! — завопило сознание Виктора.

Чуш действительно был вялый и больной. Когда Ира привела его, Виктор еле снял с него упряжку, за которую цеплялся поводок; пес испытывал сильную боль. На утро, одев пса, он решил в ближайшую неделю не снимать упряжь, дабы лишний раз не мучить животное.

Прошла эта самая неделя и пес понемногу, но начал выздоравливать. Мазь ему отменили, так как рана стала чистой и начала затягиваться.

— Чуш, на тебе все заживает, как на собаке, — смеялся Виктор, отмечая, что опять Ира их бросила.

Просила позаботиться о собаке в день, когда работает, а сама и не стремилась забрать пса назад вовсе.

Тем не менее, Виктор понимал, что эти Ирины выходки больше его не огорчают. Теперь у него была Юля. Не смотря на Чушину болезнь, он все-таки выбрался с ней в кино. Там показывали «Чужой против хищника». Юля испытала настоящий восторг. Потом она долго, взахлеб, рассказывала Виктору, что с детства интересуется всем загадочным, фантастичным и, даже, может быть, страшным, от которого мороз по коже или хотя бы мурашки идут.

В данный момент, неожиданно для себя, Виктор понял, что от своих увлечений надо возбуждаться, терять голову, чтобы огонь плясал в глазах, подобно тому, как сейчас он играл в прекрасных глазах Юли. Наверное, эта девушка задала ему определенную установку, из-за которой в его собственных зрачках тоже вспыхнула подобная искра, а Юля, чего лукавить, заметила ее. Их повлекло друг к другу, и тогда они впервые поцеловались, прямо на автобусной остановке, горячо и долго. Ее губы были сочными, подобно ягодам клубники, даже дыхание имело этот запах, благодаря жвачке с клубничным вкусом.

«От Иры пахло малиной, от Юли — клубникой», — пронеслось в голове у Виктора.

Они растворились в объятиях друг друга, реальный мир закружился вокруг них автомобильными гудками, светом фонарей, и исчез, провалился в тар-тарары.

Две старушки, стоявшие на остановке в ожидании автобуса, пристально смотрели на них.

— Ишь, развратники! — негромко сказала одна. — Что за молодежь пошла? Ни стыда, ни совести! Вот в советские времена…

— Да брось ты, — одернула ее вторая, — Они любят друг друга, неужели не видишь?! А развратники и в советские времена были.

Постепенно молодая пара начала возвращаться с небес на землю.

Юля оторвала свои губы от губ Виктора и огляделась по сторонам, будто спросонья. Ее лицо выражало неимоверное удовольствие. Потом она быстро стряхнула с себя сладостное оцепенение, повеселела и чмокнула Виктора в нос.

Виктор тоже пришел в себя, но не так скоро. Он еще несколько секунд обнимал Юлю за талию, не двигаясь и не открывая глаз, смакуя чудесное мгновенье.

— Никогда бы не подумал, что тебе нравятся страшилки. Но я в любом случае благодарен этому фильму за то, что в результате него мы сейчас стоим тут, вместе, — наконец, проговорил парень.

— Нравятся, очень, — кивнула Юля. — Правда, для кого это — страшилки, а для кого — жизнь. Я сейчас, во время фильма, целую жизнь прожила вместе с героями.

— А мне нравишься ты, — как бы невзначай, к слову, прибавил Виктор. — И сейчас я живу жизнь с моей героиней, которую зовут Юля. Подождешь меня минуту?

Он нехотя отпустил талию девушки.

— Куда ты? — удивилась она.

— Сейчас увидишь, — Виктор быстрым шагом направился к цветочному павильону, располагавшемуся возле кинотеатра.

Вскоре он уже шел назад, неся шикарный букет из дорогих цветов.

— Будь моей, навсегда! — подражая страсти актеров, играющих каких-нибудь гусар восемнадцатого века, заговорил Виктор, падая перед Юлей на колено, прямо в грязный снег автобусной остановки, и протягивая ей букет.

Юля смущенно прикрыла ладошкой расползающуюся у нее на губах улыбку, а когда овладела собой, взяла букет и ответила:

Встаньте, мой верный рыцарь, иначе ни вы, ни я, ни наши верные слуги — стиральные машины «Самсунг», не отстирают грязи, приклеившейся к вашим брюкам.

Виктор поднялся на ноги.

Спасибо за цветы, они великолепны, — Юля взяла его за подбородок и поцеловала.

Подошел автобус, они сели в него, и покатили по городу, навстречу ночи и своей судьбе.

Следующим утром произошло то, на что Виктор уже и не рассчитывал, — неожиданно появившаяся Ира забрала Чуша. Пес почти выздоровел и, накопив в себе много новых сил, радовался хозяйке, как мог, подпрыгивая и ложа передние лапы ей на колени, лижа руки, виляя хвостом и волчком крутясь по всей прихожей.

«Наивный», — пожалел Виктор собаку.

После этого он несколько раз пытался позвонить Ире, поинтересоваться, совсем ли у Чуша зажила рана, но девушка, в своем духе, не откликалась, то есть, в этом направлении все оставалось глухо, как в танке.

«Если Ира не отвечает на мой звонок, следовательно, я существую», — подумал тогда Виктор. — «Только вот, если раньше она при этом боялась дяди, то чего она боится теперь, живя отдельно от него?»

Правда, Ирино молчание помогало Виктору в другом, — он сосредоточился на отношениях с Юлей.

А в их отношениях наступал переломный момент.

Очередная зима осталась позади, снова пришла весна, и послезавтра должно было быть 8-е марта. Виктор пригласил Юлю к себе, на ужин. Она согласилась. Ее ждал очень милый и сам за себя говорящий сюрприз. Виктор купил его сразу после истории с Ириным кольцом, можно сказать, на всякий случай (а случай-то, оказывается, вот и представился), но теперь парень внял суевериям и намеревался обойтись без колец, приводящих к разлуке.

Праздничный день настал, принеся с собой ясное небо и веселое солнышко, принудившее своими горячими лучами зазвенеть первую капель. Виктор приготовил стол. Может, слишком по-мужски, без излишеств и украшений, но сам, своими руками.