Трагический исход
Шрифт:
Белая лошадь, возможно, раненная дробью из ружья Луи Дюкло, сделала фантастический прыжок…
Всадник, сидевший верхом, внезапно запылал!
Он пылал, как факел!
Он горел по-настоящему, как будто был облит нефтью, бензином!
– На помощь! – вопила Валентина.
– Спасите! – кричала Тереза.
Луи Дюкло не говорил ни слова.
Фермер смотрел на все происходящее глазами, вылезающими из орбит…
Однако, возможно ли это, чтобы человек мог гореть таким образом?
– Уходите! Возвращайтесь домой! – закричал энергичный фермер,
Действительно, во дворе фермы только что появились трое слуг из конюшни. Это были все грубые простые парни, нормандские крестьяне, тяжелодумы, но совершенно лишенные чувства страха…
– Черт возьми, – закричал первый, – нам надо схватить это животное!
Теперь во дворе было слышно только собаку. Она не лаяла, она только рычала.
– Ищи, Пато! Ищи!
Собака, очевидно, взяла след и бросилась в темноту.
– Сюда, парни!
А что всадник, исчез?
Действительно ли он горел?
Что стало с белой лошадью?
Луи Дюкло во главе своих работников обыскал двор фермы и вдруг около яблони нашел лошадь, очень спокойную и умиротворенную, которая тихо паслась!
Луи Дюкло привык обращаться с лошадьми и не стал колебаться.
Он схватил лошадь за ухо, зажал его в кулаке и держал, пока не подоспели работники.
– Внимание! – вмешался Матурэн, который подошел последним. – Вот лошадь, но где человек? Человек, который горел, где он?
Они все посмотрели друг на друга испуганными глазами. Они говорили глупости серьезнейшим образом; они спрашивали друг друга, где мог быть человек, который горел.
Морис Юбер, запыхавшийся, дрожащий, в крайнем волнении спрыгнул на следующий вечер в восемь часов перед дверью дома Луи Дюкло. Молодой доктор еще держал в руке полученную в то же утро депешу от Валентины, которую он прочел двадцать раз и ничего не понял, что привело его в полную растерянность.
Депеша была немногословна, она содержала следующее:
«Срочно приезжайте, Жап здесь! Мне страшно! Валентина».
Итак, как только он спрыгнул с повозки и бросился во двор фермы, Валентина подбежала к нему.
– Как дела? – крикнул Морис Юбер.
– Спасибо, что приехали! – ответила молодая баронесса, пожимая руки доктора с силой, возросшей от волнения. – Спасибо! Я не посмела обратиться ни к кому, кроме вас… И мне нужен был только ваш приезд.
– Что произошло? Боже мой!
Морис Юбер не отпускал рук Валентины. Он пристально смотрел на молодую женщину и боялся прочесть в ее глазах усталость, раздражение, волнение.
– Что произошло? – повторял Морис Юбер. – Почему отправлена эта депеша? Что здесь случилось?..
Потребовалось не менее двадцати минут беседы, прерываемой восклицаниями, замечаниями, репликами, чтобы Морис Юбер услышал о необычном представлении, в результате которого накануне вечером ферма превратилась в театр.
Валентина подробно рассказала о фантастических событиях, которые
здесь развернулись. Она сообщила о появлении белой лошади, о необычном силуэте таинственного всадника, о том, как человек исчез, и было невозможно его найти, как всю ночь Луи Дюкло и его работники напрасно прочесывали местность, но не нашли даже его следов.– Однако, – повторяла молодая женщина голосом, дрожащим от ужаса, – однако человек, настоящий человек, не может так сгореть? Ведь это невозможно, не так ли?
В то время, когда Валентина говорила, когда она уточняла ужасные детали, дрожа при воспоминании о трагической ночи, Юбер мало-помалу становился более сдержанным, вновь приобретал присутствие духа.
– Полноте! – сказал он внезапно. – Внимательно выслушайте меня, Валентина, и ответьте мне с полной искренностью. А что стало с лошадью, с белой лошадью, которую поймал фермер?
– Она сдохла…
Морис Юбер вздрогнул.
– Сдохла, – повторил он, – когда?
– Сегодня утром.
– Отчего сдохла?
– Ветеринар не знает!
Теперь Валентина говорила тихим голосом, казалось, с трудом.
– Представьте, – добавила она, – что бедное животное получило ужасные ожоги. Впрочем, вы можете сейчас увидеть его труп на конюшне… Эти ожоги убедительно доказывают, что всадник действительно был охвачен огнем, что он сгорел. И однако…
Морис Юбер пожал плечами. Валентина продолжала:
– К тому же животное было странным. В ту ночь, когда лошадь отвели на конюшню, она оставалась очень спокойной… Она не сделала ничего необычного… Но сегодня утром, когда Луи Дюкло хотел отвести ее за узду в жандармерию, она, как только оказалась снаружи, принялась брыкаться, вставать на дыбы… кончилось тем, что она вырвалась… Бедное животное! Можно предположить, что она ослепла… Ускакав галопом, она так сильно налетела на дерево, что упала навзничь… К ней было невозможно подойти, так она билась… и так ржала, как будто ее подвергали мучительнейшей из пыток… а потом вдруг сразу подохла!
Валентина говорила все тише и тише. В конце она на одном дыхании призналась:
– Но это еще не все, Морис, это еще не все… есть и худшее!..
– Что еще? Боже мой! – произнес врач.
Казалось, Валентина колеблется с ответом, наконец она выговорила:
– Представьте, сегодня утром, проснувшись в своей комнате… О! Разумеется, я плохо спала!.. Я заметила на камине… я заметила…
Валентина остановилась. Надо было, чтобы Морис Юбер, охваченный волнением, упросил ее продолжать…
– Что? Что вы увидели?
– Я увидела… я увидела черные цветы! Черные розы, такие же, как те, которые носил таинственный больной, умерший в вашей больнице!
При этих словах Морис Юбер поднялся и надтреснутым голосом спросил:
– Где эти цветы? Покажите их мне!
– Я так испугалась, Морис, так испугалась, что бросила их в огонь… я их сожгла!..
Валентина закончила говорить в большом волнении, но она еще больше испугалась, когда увидела, каким взглядом смотрел на нее Морис Юбер.