Транзита не будет
Шрифт:
А возвращаясь к основному зданию КПП, я заметил на трассе с казахской стороны приближающиеся машины. Три фуры шли колонной, медленно, явно нагруженные под завязку. Я смотрел на них, и внутри меня все пело и вопило: они!..
— Ну, вот, похоже, гости пожаловали, — услышал я за спиной слегка взволнованный голос Ирины.
— Не факт, — покачал я головой вопреки собственному мнению, но больше для ее успокоения. — Может быть, очередная пустышка.
— Или очередная проверка…
— Ладно. Разберемся.
Мимо нас в сторону смотровой площадки прошли двое пограничников из дежурного наряда.
Водитель первой фуры и сопровождающий, маленький, юркий то ли таджик, то ли узбек, вылезли из кабины здоровенного МАНа, к ним подошли пограничники, и началась обычная процедура проверки. В сопровождении одного из прапорщиков прибывшие прошли в офис, а оставшийся пограничник пошел вдоль фуры, внимательно осматривая ее бока и раму. Время от времени он останавливался и с помощью зеркального щупа заглядывал под днище прицепа. Закончив внешний обход, прапорщик вызвал по рации кинолога с собакой.
Свежая и бодрая Рагда радостно подбежала к нам, ткнулась каждому в ладонь, поприветствовав, и уверенно потрусила к фуре. Кинолог же остался возле нас, наблюдая за своей воспитанницей.
— А что, собаки-«нюхачи» могут работать самостоятельно? — спросил я.
— Опытные — да, — с достоинством кивнул пограничник. — Вот Рагда, например…
— А как она даст знать, если что-нибудь обнаружит?
— Присядет рядом с подозрительным местом и гавкнет. Некоторые собаки просто сидят, а иные могут прямо лапой показать закладку!
Я с невольным уважением посмотрел на вертевшуюся у заднего колеса прицепа овчарку. Рагда обстоятельно обнюхала всю фуру по периметру, но сигнала так и не подала. Прапорщик наконец позвал ее, угостил чем-то и потрепал по загривку.
— Молодец, Рагда! Умница! Отдыхай!..
— Что вы ей дали? — не утерпел я. — Сахар?
— Ни в коем случае! Сахар притупляет обоняние. Это специальные «мясные конфетки», вроде твердых фрикаделек.
Из офиса вновь появились водитель и маленький экспедитор. Они подошли к машине и предъявили какие-то бумаги дежурившему возле фуры пограничнику. Тот внимательно все просмотрел, кивнул и отошел в сторону. Водитель влез в кабину МАНа и медленно вывел фуру из-под навеса на трассу и тут же припарковался у обочины. В это время экспедитор усердно махал руками ожидавшим на въезде остальным машинам.
Теперь уже стало очевидным, что мы имеем дело с колонной, или автопоездом. И что первая машина — пустышка. То же самое повторилось и со второй фурой. И в МАНе, и во втором прицепе, длиннющем «Изуцу», по документам транспортировались яблоки.
— Откуда яблоки в марте?! — недоумевал я.
— Из хранилищ, — снисходительно пояснила Ирина. — Это зимний урожай. Есть такие сорта в Таджикистане.
— Но ведь в них все равно ничего полезного нету. Известный факт: яблоки при хранении теряют восемьдесят процентов своих полезных свойств.
— А их и не будут продавать населению. Этот груз полностью пойдет в переработку на пищевом комбинате в Челябинске.
Мы уже порядком продрогли на холодном, совсем не весеннем ветру, когда настала очередь третьей
фуры. Процедура с осмотром контролером и проверкой документов прошла спокойно, пока не настала очередь Рагды. Овчарка, конечно, уже подустала и работала не так охотно, как поначалу. Все же пошла вдоль машины и вдруг затопталась у конца прицепа — то вперед двинется, то назад вернется и все оглядывается через плечо на хозяина, словно на помощь зовет.— Чего это с ней? — насторожилась Тарасова.
— Не понимаю, — пожал плечами кинолог. — Четкого сигнала не подает… Может, груз чем-то обработан?
— А что в этой фуре? — спросил я. — Тоже яблоки?
— Да нет, представь себе, рыба! — Ирина невольно поморщилась. — И откуда они ее только взяли?
— По документам, из рыбопитомников, что возле Рудного, — пояснил Савушкин, подходя к нам. — Там карьеры старые. Их несколько лет назад затопили и начали карпов да сазанов разводить. Вроде прибыльное дело.
— А зачем рыбу к нам везут? У нас что, своей не хватает?
— Черт его знает! Бизнес…
Рагда в это время, видимо, отчаявшись дождаться помощи от хозяина, перестала метаться и двинулась дальше вдоль машины. Кинолог облегченно вздохнул:
— Ошиблась, девочка. Устала сильно…
— А если нет? — снова встрял я и покосился на Тарасову.
Ирина, нахмурившись и закусив нижнюю губу, внимательно следила за собакой. После моей реплики майор будто очнулась и уверенно сказала:
— Товарищ заместитель начальника КПП, считаю необходимым повторить контрольный осмотр с собакой.
— Но ведь это еще час задержки машин?! — удивился старлей.
— Ну и что? По закону мы имеем право повторить всю процедуру осмотра, если есть подозрения.
— А они есть?
— Конечно. Ведь собака засомневалась, а она у вас — одна из лучших в отделе!
— Экспедитору вы будете все объяснять? — насупился Савушкин.
— Нет, вы, товарищ заместитель начальника КПП «Бугристое», — отрезала Тарасова. — Отправьте Рагду отдохнуть на полчасика и повторите контрольный обход, — обратилась она к кинологу.
Прапорщик недовольно вздохнул, но препираться с майором из областного управления не стал, кликнул собаку и пошел с ней за ангар с рентгеноскопом. Там расстилался большой пустырь с куртинами прошлогодней травы. Рагда, поняв, что ее ведут гулять, радостно гавкнула и помчалась на простор.
Савушкин, бормоча под нос нечто нелестное в адрес «женщин при исполнении», двинулся к нетерпеливо топтавшемуся возле офиса экспедитору. Я посмотрел на Ирину, потом на фуру и спросил:
— Ты веришь, что наркотики здесь?
— Не знаю, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Не знаю я! — повторила с надрывом.
— Ну-ну, не заводись. — Я постарался говорить максимально ласково и успокаивающе. — Ты сейчас здесь самая главная, и от твоего решения очень многое зависит.
— Это-то меня и беспокоит, — призналась она. — Формально собака сигнала не дала и надо фуру отпускать…
— Но ты же видела, что Рагда что-то почуяла! Возможно, все дело в рыбе. Очень уж сильный запах… — Я невольно передернул плечами. — Даже мы его чувствуем. А представь, каково бедной собаке с ее тонким обонянием?