Тренировочные часы

Он бросает на меня взгляд.

— Мы никогда не сможем спать здесь, эта кровать слишком мала. Ты ведь понимаешь это, правда?

Я наклоняюсь вперед, так, что наши носы соприкасаются.

— Ты оцениваешь мою спальню, Сент-Чарльз?

— Я просто констатирую факт на тот случай, если тебе взбредет в голову, что я буду ночевать здесь вместе с тобой.

Забавная идея. Мне нравится, когда он использует громкие слова.

— Прошлой ночью был не только секс. Ты ведь понимаешь это?

— Прошлая ночь и сегодняшнее утро. — Я нервно смеюсь. — Но кто следит?

— Отвечай на вопрос, Анабелль.

Мои плечи поднимаются и опускаются.

— Возможно. Немного?

— Ты спала в моей постели по крайней мере неделю, хотя никто не следит, — шутит он в ответ. — Думаешь, я запрещу тебе это делать, потому что мы занимались сексом прошлой ночью?

— Я не спала с тобой целую неделю! — Неужели? — Мне нравится моя маленькая кроватка. Зачем мне отсюда уходить?

— Чушь собачья! Мы ели пиццу и смотрели Netflix в течение последних семи ночей.

— Ну, это потому, что у тебя единственная спальня с телевизором.

Эллиот обнимает меня за талию и тащит к себе на колени, сбрасывая половину разложенных вещей с кровати. И целует меня в губы, когда маркеры, ручки и блокноты звонко падают на пол.

— Тебе нравится мой большой телевизор, — шепчет он у моих губ. — Не лги, Доннелли.

— Да. — Я дрожу. — Меня возбуждает одна мысль об этом.

— Буду честен. Я думал о телевизоре весь чертов день. — Эллиот гладит меня по спине, выводя медленные круги вдоль моего позвоночника.

— Серьезно? Просмотр телевизора с кем-то конкретно?

— Подожди, мы все еще говорим о том, чтобы посмотреть телевизор, не так ли? — Эллиот смеется, целомудренно целует меня в щеку и стаскивает с колен, чтобы встать. Поднимается. — Я собираюсь принять душ. От меня воняет.

— Вау, как сексуально. Если повезет, я даже буду здесь, когда ты вернешься.

— Ты милая.

— Ты тоже.

— Проверишь духовку?

— Теперь ты готовишь для меня, Сент-Чарльз? — Я уже чувствую запах пасты и итальянских ароматов, доносящихся из кухни, у меня слюнки текут и в животе урчит.

— Уверен, что так и есть.

Мы едим лазанью на бумажных тарелках, стоя у стойки, после того как он выходит из душа, отказываясь сесть за стол. Мы уже копались в кастрюле в ту ночь, когда Линда любезно оставила ее, так что лазанья наполовину исчезла.

Я ковыряюсь в лапше, подхватываю ее вилкой и засовываю в рот, чувствуя себя неловко, когда часть ее выскальзывает, и мне приходится хватать ее пальцами, чтобы она не упала на пол. Соус капает с моего подбородка, пальцев и воротника рубашки.

Дерьмо.

Эллиот замечает это, на его губах играет загадочная улыбка, но как истинный джентльмен, он прячет ее в плечо, поворачивая голову.

Тьфу.

С уборкой все просто. Мы просто выбрасываем наши тарелки, быстро набираем пену в раковину, чтобы вымыть посуду, и оба одновременно опускаем руки под воду, хватаясь за столовые приборы, чтобы очистить их.

Я игриво ударяю его по бедру, флиртую, и он вынимает руки из мыльной воды, вытирает их полотенцем и встает позади меня. Скользит этими великолепными руками вниз к моей талии, уткнувшись носом в изгиб моей шеи.

— Я думал не только о телевизоре весь день, я думал об этом. — Его губы находят пульс на моей шее, целуя ее. — О тебе.

В ответ мои веки закрываются, руки все еще погружены в воду.

— Ты думал обо мне?

— Конечно. Поход в спортзал чуть не убил меня. Я знал, что ты дома, и хотел быть здесь вместе с тобой.

Я сглатываю.

— Приятно слышать.

Когда парень смеется мне в ухо, это посылает восхитительный электрический разряд по моей спине, согревая все мое тело от удовольствия.

У него самый лучший смех.

Лучшие руки.

Эллиот Сент-Чарльз — один из самых сексуальных, умных и неотразимых мужчин, которых я когда-либо встречала, и он держит меня за бедра на нашей кухне, исследуя губами мою шею.

— Ты хорошо пахнешь, — напевает он, обнимая меня сзади. — Я могу съесть тебя.

— Хорошо, — говорю я, выдыхая, совершенно запыхавшись.

Руками скользит вверх по моей рубашке, расстегивая лифчик, затем по грудной клетке, обхватывая в ладони мои обнаженные груди.

Мягко разминает их, большими пальцами поглаживая нижнюю сторону, в то время как зубами покусывает мою шею.

Это блаженство.

Чистая Нирвана.

Я поднимаю руки из воды и обхватываю ими согнутую шею Эллиота. Игриво запускаю пальцы в его густые волосы, в то время как он ласкает мои сиськи.

Поворачиваю голову, и наши губы встречаются. Языки сплетаются.

Затем я полностью поворачиваюсь к нему, и Эллиот поднимает меня за задницу, усаживает на пластиковую столешницу, пальцами дергая за пояс брюк. Я отчаянно расстегиваю пуговицу на его джинсах, но безуспешно, пока он не освобождает меня и не заканчивает работу за меня.

Взволновано, с нетерпением наблюдаю, как он расстегивает молнию. Спускает темные джинсы вниз по узким бедрам, сбрасывая боксеры вместе с ними.

Я приподнимаю бедра, стягиваю леггинсы как можно ниже, моя голая задница на холодной столешнице. Эллиот тянет меня к краю. Подводит свой твердый член к моему центру. Вместе мы смотрим, как его член входит в мою киску, обе наши головы откидываются назад, когда он скользит до конца.

— Боже.

Несколько секунд парень не двигается, просто стоит, находясь глубоко внутри меня, глядя на наши соединенные тела.

— Клянусь богом, Эллиот, если ты не тр*хнешь меня прямо сейчас, я сойду с ума.

Он медленно отстраняется.

Толкается внутрь.

Мы стонем в унисон.

— Повтори еще раз.

— Клянусь богом, Эллиот, если ты не тр*хнешь меня прямо сейчас... — Мое дыхание прерывается, когда парень ускоряет толчки, моя нижняя половина дрожит. Он идеального роста, чтобы тр*хать меня на столешнице. Мы идеально соответствуем.

Он хватает меня за бедра, притягивает к себе, толкается внутрь и наружу, я обвиваю ноги вокруг его талии.