Третий берег Стикса (трилогия)
Шрифт:
Шумно в гостиной. Обычный праздничный гам. Лэннингу мучительно хотелось поскорее окунуться в не сравнимую ни с чем атмосферу домашнего торжества, но он всё же задержался в прихожей, будто задержка эта могла помочь избавиться от груза сомнений, изводивших главного кибернетика минувшей ночью. Цель недостижимая, что и говорить. Потоптавшись без нужды самое малое время на пороге собственной гостиной, он пригладил волосы (в чём нужда, по правде говоря, была), открыл дверь и шагнул внутрь, пытаясь растянуть губы в улыбке. Это могло бы получиться, если бы, как ожидал Айзек, прямо на пороге его окатило тёплой волной расслабленной беззаботной
— И опять нет с ними связи, — глядя в стену стеклянными глазами, бесцветно говорила матери именинницы Аня Волкова. — Вот и Галя всю ночь пыталась.
Галя Науменко молча кивнула, не прекращая есть глазами то своего прячущего взгляд мужа, то висевшего в кресле посреди комнаты президента.
— Но глава сектора должен ведь знать? — холодно спросила у президента Сьюзен. — Кстати, где он? Приглашение получил, я вчера напомнила ему. Володя, где Лосев?
— Его не будет, Сьюзи, — с большим сожалением в голосе ответил за президента Морган. — Ему пришлось сегодня ночью вылететь к одной из учебных ареостанций. Помнишь, Галенька, ты туда когда-то за Джефом ездила? И Аня должна помнить.
— А, помню, помню, — покивала Снежная Королева, — это в тот раз, когда мальчики попали в больницу? Я всегда говорила — с девочками легче. Даже если задумают что-то, редко доводят до исполнения. Помню, Иван Арнольдович как-то говорил мне… Леночка, я на вас в обиде. Вы так и не смогли затащить к нам Ивана Арнольдовича! Нет-нет, оправданий я не принимаю.
— Ничего не поделаешь, милая, Ваня в госпитале, — с приличествующим случаю сожалением отозвалась Елена Сергеевна Кроткова.
— А что? Что такое в госпитале? — тут же вцепилась в неё Галина Петровна Науменко. Лэннинг успел приметить, как Морган, сокрушённо развёл руками, отвечая на взгляд Владимира Борисовича.
— Не знаю, милочка. Ночью Ване звонил президент, спроси лучше у него самого.
— Что случилось ночью, Володенька? — тут же спросила у мужа Волкова. В гостиной стало тихо. Замолчала даже Люся Житомирская, которая последние полчаса развлекала чету Харрисов нескромными анекдотами.
— Пока ничего, — ответил президент, следя, чтобы электронный голос звучал ровно. — В госпитале введен режим чрезвычайного положения, только и всего. В принципе, необходимости присутствия главного врача в операционном отделении пока что нет, но Ваня сам решил.
— В операционном отделении? — Людмила Александровна встрепенулась, мгновенно оказалась на ногах и протиснулась поближе к источнику информации, — Что такое? Опять на Весте что-то не так?
«На Весте, — эхом отозвалось в голове главного кибернетика. — На Весте Марго! Девочка моя тоже там».
Жена опередила его на какое-то мгновение, спросив резко:
— Володя, что тебе об этом известно?
«Вестно», — откликнулись резонансом натянутые струны души Лэннинга.
— Да, Владимир Борисович, вы же должны знать, — полезла напролом Люсенька, презрев соображения субординации, потом вдруг решила изменить направление главного удара и обрушилась следующий вопрос на мать именинницы:
— Сьюзи, виновница торжества ведь тоже на Весте! Давай-ка милочка, набери её. Я хочу поздравить Маргошу, пожелать ей… И все хотят. Это ничего, что задержка, мы подождём. Давай же, золотко!
— Марго нет на Весте, — сообщил президент,
заметив, что хозяйка дома собирается выполнить просьбу настырной гостьи.— Нет? — переспросила Снежная Королева, остановленная на половине дороги к гравитону. — Где же она?
— В данный момент, — начал президент осторожно, но закончить ему не дали. Заверещал истерически вызов, Морган сказал громко: «Это я. Это меня», — и полез в карман. Несколько пар глаз следили за его движением пристально.
— Началось, Володя, — вполголоса бросил он. — Это Лосев. Там, на станции пылевой столб…
— Что там?! На какой станции?! — страшным голосом визгнула Житомирская, продралась, пихаясь локтями, к Гэмфри и выхватила у него гравитон. Стала читать урывками вслух: «Эвакуация началась поздно… предотвратить панику… может потребоваться… доставки тяжелораненых…»
— Что это значит, господин президент? — отчеканила мать именинницы. Но обстоятельства избавили Володю от необходимости отвечать. Снова вызов. Люсенька едва не выронила терминал, глянула на него и проговорила растерянно:
— Это от Марго. Открытый циркуляр. Разослали его почему-то с пометкой «дипломатическая почта» с адреса какой-то Ирины Волковой, чрезвычайного и полномочного представителя…
— Да читай же само сообщение! — не вытерпела Галина Петровна.
— «Сделайте что-нибудь! — послушно прочла Люсенька. — Они пошли туда вдвоём на ботах! «Осы» нападут на них».
— Володя, почему на ботах? Ты же говорил, что все четверо спустятся в этом, как его… — сказал чужим голосом Морган.
— Говорил, — пробормотал не совсем внятно президент. — И Сашу предупреждал, чтоб не лез туда. Погоди, Гэмфри, дай сообразить. Вдвоём на двух ботах, значит, он взял с собой Джефа. Кто-то идёт к поверхности, другой отвлекает «ос». Раз письмо пришло с борта бабла, значит Марго вместе с женой Саши…
— Марго?! — звякнул металлом голос Снежной Королевы.
— Вы куда отправили наших детей?! — с неприкрытой угрозой осведомилась Галина Петровна Науменко, подступая вплотную к президентскому креслу. — Какие «осы»?!
— Истребители — ерунда, — бубнил Володя, не замечая вопроса. — Если Саша сделает то, о чём мы с ним договорились, «осы» им не страшны. Автопилоты туповаты, вот если бы Рэтклифф сам…
Глаза президента расширились.
— Что? — прошептала Галя. Потом крикнула: — Что?!
— Морган, — сказал президент. — Нам с тобой срочно нужно попасть…
Мигнул и погас свет. Кто-то охнул, женский голос (президент не смог определить, чей) запричитал: «Ой, мамочка, ой что же это?..»
Президент почувствовал — кресло его подскочило, как древняя колесная машина на ухабе. Кто-то снова охнул рядом, полуобморочным голосом проговорил: «Дур-но мне», — президент узнал: «Люська». Потом подумал: «Подбросило меня — это пропало питание олимпийского гравитатора, потом подключилось резервное. А свет…»
Свет вспыхнул тут же; ярко — до рези в глазах. Володя оглядел застывшие побледневшие лица, собирался сказать: «Всё в порядке. Это резервное питание», но услышал низкий гул. Звук поначалу тихий, шедший словно издалека, усилился, пробрал тошно — до животиков. Задребезжала на столе посуда. «Володя!» — позвала Анюта, но ни успокоить, ни даже сказать хотя бы слово президент не успел. Страшный удар дёрнул пол, повалил людей друг на друга, с дребезгом обрушил со стола посуду. Свет погас снова, началась давка.