Третий берег Стикса (трилогия)

— И вы рассчитываете быть на этом заседании обвинителем? — иронически осведомился Семёнов. Щёку гладить бросил, смотрел прямо в глаза. «Быстро что-то солнечный наш мальчик оправился, — с беспокойством отметил президент, — кажется, я чего-то не учёл. Что-то у них осталось в рукаве. Ну ладно, что бы ни было — рискнём».

— Нет, почему же. Не обвинителем. Будем, пока суд да дело, считать меня пострадавшей стороной. Некто… Заметьте, я пока не перехожу на личности! Некто попытался убить меня вчера, воспользовавшись для этой цели мощным гравитационным оружием. Всплеск гравитационного потенциала зафиксировали наши «Фобосы», у меня с собой копия гравиграммы, Алексей Мстиславович может по первому требованию представить доказательства. Предваряя неизбежные возражения, скажу, что амплитуда всплеска и характер его локализации исключают предположение о естественном происхождении аномалии. Просматривается злой умысел, если же принять во внимание известные вам вчерашние события и некоторые выступления на сегодняшнем утреннем заседании, становится понятным мотив.

— Мотив! — фыркнул Семёнов. Да у кого угодно из присутствующих мог быть мотив, вот хотя бы у госпожи Волковой. Вполне понятный личный мотив: предположим, она узнаёт, что вчера на заседании комитета было принято… мм-м… излишне жёсткое решение, она узнаёт, что вы направляетесь к ней. Вы же в Аркадии живёте, Анна… как вас по отчеству?

— Аня! — предостерёг президент.

— И она узнаёт также, — продолжил Семёнов, приободрённый отсутствием возражений, — что именно вы вели заседание. Возможно, у вас и раньше случались размолвки. Почему-то же вы скрываете вашу связь! Может быть, вы ей век заели. Человек она неуравновешенный, женщина, и…

— Возможность, — перебил его Лосев.

— Что? — не понял Роман Анатольевич.

— Анечка, у вас на кухне не завалялся гравитационный реактор большой мощности? — Алексей Мстиславович хихикнул.

— Нет, — процедила сквозь зубы Волкова, — но лопатка для оладий есть. При случае ею можно прихлопнуть одного… или даже парочку мелких тараканов, если они вдруг заведутся на Марсе.

— Вот, голубчик, и выходит… — потешался Алексей Мстиславович.

— Ничего у вас не выходит, — с трудом отведя взгляд от сузившихся глаз Волковой, оборвал его главный энергетик. — Какое, по-вашему, я тогда имею ко всему этому отношение? Это вы сами, голубчик, занимаетесь незаконной установкой гравитационных установок военного назначения на исследовательские суда. «Улисс» ведь у вас на верфи комплектовался? Вот вы-то и решили, значит, избавиться от уважаемого нашего Владимира Борисовича.

— Зачем? — выкатил глаза Лосев.

— А вы вообще заговорщик и интриган. Вы метите на его место, — гаденько улыбнувшись, предположил Семёнов. — Свидетельствую здесь, что глава Сектора Планетологии, как мне доподлинно известно, покровительствует тайной деятельности и создал во вверенном ему секторе… Вы глазами-то на меня не очень! Являясь куратором вашего сектора…

— Господи, какая гнусь! — с тоской в голосе протянул Коротков.

— Вот именно гнусь! — подтвердил главный энергетик. — И эту гнусь здесь развёл именно…

— Да, Ваня, это, конечно, моя вина, — сокрушённо признал президент. — Не замечал просто, а когда заметил — их уже было много. И они многое успели.

— Ты что, Володя? — высказал всеобщее удивление Морган.

— Да, многое успели, и справиться с ними будет тяжело, — продолжал, обращаясь к Ивану Арнольдовичу, президент. — Как из щелей вылезли. Научное сообщество! Откуда же они такие взялись? Ведь обычные же были дети, Ванечка! Вот этого (президент глянул с отвращением на Семёнова) я ребёнком помню.

— А! — с облегчением вздохнул Гэмфри. — Я не сразу понял.

Главный энергетик, обманутый в своих ожиданиях, снова ощетинился и проворчал:

— И вы, господин президент, тоже потворствовали тайной деятельности.

— Потворствовал, — согласился Володя. — И действительно пришлось таиться, потому что я не знал, кому можно довериться. Тебя даже подозревал, Айзек.

— Что? — оскорбился главный кибернетик.

— Без тебя они не могли обойтись. Во-первых, система тотальной слежки, даже на дальних базах, даже на Ио, понимаешь? Во-вторых…

— Слежки? — переспросил Лэннинг, выставив вперёд свои бакенбарды. — Ты что-то путаешь, какая может быть у нас слежка?

— Может быть, Айзек, потому что есть. Правда, Роман Анатольевич? Я только сегодня понял. «Улисс» прибывает на Весту. Роман Анатольевич в это время спешит на заседание. Но сразу же после заседания он и кое-кто кроме него оказываются в курсе дела. Я вылетаю в Аркадию. Через полчаса меня атакуют, причём координаты «Птички» известны кому-то с такой высокой точностью, что…

— Но я ничего об этом не знаю, — беспомощно проблеял Лэннинг, озираясь так, будто именно его обвинили во всех смертных грехах сразу.

— Да-да, Айзек, ты не знаешь. Я буквально полчаса назад разобрался окончательно, когда услышал от тебя, Лёша, о том, как вы тут без меня обсуждали ввод в эксплуатацию новой энергетической станции.

— Но я всё-таки не понимаю! — помотал головой главный кибернетик. — Какое отношение энергостанция…

— Посмотри на Рому, — громко шепнул ему Харрис. Да, действительно, вид у главного энергетика был такой, что комментарии оказались излишними.

— Но что же тут понимать, Айзек? — Володя улыбнулся одними губами, следя за выражением лица Семёнова с пристальным вниманием игрока в покер, только что удвоившего ставку. — Под видом новой энергостанции на Марсе построена и введена в эксплуатацию первая очередь составного реактора Планетарной Машины. В обход Центрального Комитета. Под видом системы централизованного управления потреблением энергии на Марсе и дальних базах построена и введена в эксплуатацию тотальная сеть для сбора информации о гражданах Внешнего Сообщества. Сами понимаете, тоже в обход Центрального Комитета. Под видом программы для управления составным реактором запущена и находится теперь в режиме обучения программа…

— «Арес»?! — выдохнул Лэннинг. — Они запустили его?

— И тоже в обход Центрального Комитета, — подтвердил президент и кресло его, чуть отодвинулось от стола, как будто игрок в покер откинулся на спинку стула, чтобы скрыть выражение лица, но не терять из виду лица противника.

— Не в обход, не в обход, — запротестовал Семёнов. — Мы проголосовали сегодня.

— Только за энергостанцию, — перебил его Лосев. — Планетарная Машина не рассматривалась. Я не говорю уже о вашей фискальной затее. Но… Володя, кое-чего я по-прежнему понять не могу. Я смотрел документацию — энергостанция у нас на северном полюсе. Как тогда объяснить…

«Чёрт тебя дери, Лосев, — обозлился президент, — язык у тебя!»

Надо было отвлечь внимание, и в этом президенту неожиданно помог Евграфов, до сих пор державшийся в тени.

— В обход или не в обход, — отчеканил он, поднимаясь, — но Планетарная Машина построена, запущена и находится под нашим контролем.

На костистое восковое лицо Евграфова легли блики света потолочных ламп, тени у крыльев его носа заострились. Он помолчал, ожидая взрыва возмущения, и продолжил, не дождавшись: