Третий долг

Мой инстинкт призывал бойкотировать эту идею, но то, что он сказал, отдалось эхом в моих ушах.

Мог ли мужчина, учивший меня ездить на лошади, спасти меня? Могла ли я довериться ему, чтобы ждать? Была ли у меня сила для надежды?

Был ли у меня выбор?

Задыхаясь, я расслабилась.

Как только Кестрел почувствовал, что я сдалась, то отпустил меня.

— Хорошая девочка.

Я ненавидела эту фразу.

Я только лишь могла принять то, что он давал, и надеяться, что выживу.

У меня не было другого выбора.

Это был не физический долг — хоть часть его причинит мне боль и без сомнения разрушит — все же больше он был моральным. Осквернение всего, что делало меня женщиной.

Раздался шорох, когда Кестрел взял одеяло и накрыл им меня. Теплый хлопок коснулся моей наготы.

Зачем? 

Голое тело Кеса оказалось рядом с моим, он положил руки мне на задницу, отчего я сразу ощутила неприязнь.

— Я накрыл нас. Никто не увидит, что мы делаем. Это будет наш маленький секрет.

Я нахмурилась. Секрет? Почему это должно быть секретом? Он делает то, что ему сказано. Кровать слегка прогнулась, когда он обнял меня за талию, перевернув с живота на бок.

Я вздрогнула, когда его прикосновение превратилось в любовное объятие. Он расположил руку на моем животе, его пальцы оказались близко к моей лобковой кости.

В моей голове был рой вопросов: что ты сделаешь со мной? Как долго я буду с тобой, прежде чем ты меня передашь? Но я не могла озвучить их вслух. Я не могла спросить, потому что не была готова выдержать ответ.

Кес поцеловал меня в щеку, зарывшись носом мне в волосы.

— Ты такая красивая, Нила. Такая чертовски красивая. — Проведя пальцами по моему ожерелью и затем по спине, он прошептал: — Я захотел тебя с момента, как ты оказалась у нас. Прежде я никогда не желал быть перворожденным. Я доволен своим положением в семье, но увидев тебя в ту ночь, и зная, что у Джетро все права на тебя — тогда я впервые позавидовал брату.

Я ахнула, когда он снова коснулся моей задницы. Все мышцы сжались. Я зажмурилась и быстро задышала, в ужасе от того, что он вторгнется в мое тело — особенно в те места, которых прежде не касались.

— Только то, что я в твоей власти сейчас, не значит, что это правильно. — Я закрыла глаза под повязкой — двойным слоем черной ткани.

— Я знаю. — Внезапно пальцы Кеса оказались у меня на подбородке, он развернул мою шею.

Его губы оказались на моих.

Все чувства перестали существовать.

Во мне щелкнул переключатель. Я полностью закрылась. Я не ощущала тепла его губ или вкуса рта.

Все было бесцветным, незначительным.

Его губы упрашивали мои раскрыться, но я была непреклонна, оставляя свои губы запретными и не смягчаясь.

Отстранившись, он нежно провел кончиками пальцев по моему подбородку.

— Я не собираюсь делать это хуже для тебя, растягивая процесс. — Кес переместил вес своего тела, развернув меня ближе. Прижав меня к своему голому телу, в то время как я пыталась игнорировать эрекцию, упирающуюся между моими ягодицами.

— Кес, пожалуйста... — когда его рука переместилась, и пальцы оказались на клиторе. Он не опускал их ниже, не пытался проникнуть между моими половыми губами. Я дернулась, но бежать было некуда.

Он раскачивал бедрами, прижимаясь ко мне.

— Мой отец ждет, что я сделаю тебе больно. Секс — это не секс, пока не кричишь и не зарабатываешь синяки. — Он снова коснулся губами моих.

Я пыталась уклониться, но его рот прижался к моему, как приклеенный.

Кес не ждал, что я поцелую его в ответ, просто прикасаясь своим ртом к моему и потирая пальцами мой клитор. Его бедра раскачивались сильнее, и из меня вырвался стон, несмотря на мой ужас.

Оторвавшись от моего рта, мужчина прикусил мочку моего уха.

— Я должен изнасиловать тебя, Нила. Забрать у тебя то, что ты не хочешь отдавать и разрушить разум на кусочки.

Мой нежеланный стон превратился во всхлип.

— Ты не должен. Ты можешь просто отпустить меня.

Он рассмеялся.

— Нет, не могу. В том-то и проблема. Никто не может уйти. Ни ты, ни Джетро, ни я. Мы все в этой игре до самого конца. — Он оставил дорожку из поцелуев на моей шее. — Не может быть победителей, если нет игроков.

Ярость вскипела во мне, и я выплюнула:

— В таком случае просто сделай это! Разрушь меня, сделай так, как тебе сказал папочка. — Мой мозг больше не фильтровал информацию, в высказываниях не было никакой цензуры. — Что с тобой и Джетро? Вы же мужчины! Вы понимаете, что правильно, а что нет. Вы можете покончить с этим кошмаром, остановив Ката. Почему бы вам не отрастить яйца и не сделать это!

Кес напрягся. Его член дернулся у моей поясницы. Вместо того чтобы разозлиться, он рассмеялся.

— Для тебя мир только в черном и белом цвете. — Обхватив мое горло, он продолжил: — Ничего не бывает только черным и белым, Нила. Ты уже должна была запомнить. Ты сможешь выжить только в сером.

Его пальцы запорхали над моим клитором, он напоминал мне, что я в уязвимом положении. Его прикосновения не были жестокими и не причиняли боль — как приказал Кат. В моем сердце зародилась надежда.

— Происходящее дальше должно выглядеть достоверным. Ты понимаешь? — Он увеличил темп пальцев, дразня меня, отчего мои нервные окончания реагировали, несмотря на то, что разум кричал в отвращении.

Его дыхание стало рваным.

— Тебе нужно расслабиться и позволить мне сделать то, что нужно.

— Что... — я приоткрыла рот, когда он сильнее щелкнул по моему клитору. — О чем ты?

Он зарылся лицом в мои волосы.

— Я доведу тебя до оргазма, чтобы ты сыграла свою роль. Но я не буду насиловать тебя или использовать больше, чем сейчас. — Он наклонил мою голову и поцеловал меня. — Даю тебе слово.

Я открыла глаза под повязкой. Я не понимала.

Что он имел в виду?

Кес прижался членом к расщелине моей задницы, соблазнительно потираясь, и прошептал:

— Притворись, что я делаю тебе больно. Плачь. Кричи.