Третий флот

— Возможно, — с нарочитой небрежностью объявил он. — В Клуанг прибыли ополчения из нагари Паханг и нагари Сегамат. Там их уже три-четыре тысячи.

Полукровка сидел в углу красный, как сваренный рак, кисточка для письма хрустела в его пальцах. Сказать ему было нечего. Зато сказал Гванук:

— Я готов завтра отплывать, мой генерал.

Глава 19

— И… Значит… — глава артиллеристов Сон Чахун неуверенно тыкал в стол палочкой, сопел, чесал морщинистую щеку… потом сплюнул в сердцах и повернул карту Сингапура к себе. — Ага!.. Значит…

Наполеон кашлянул. Что поделать? Его разбирал лютый смех от того, как Старый Пёс плохо разбирался в картах (в отличии от пушек).

— Вот северо-западная гавань, а вот — северо-восточная, — подсказал он полковнику канониров.

— Ну да! — обрадовался Чахун. — Вот тут и… тут, получается, две укрепленные батареи полностью достроены. Каждая на 16 расчетов полевых пушек. Дороги к ним от Цитадели накатаны, Псы… в смысле, артиллеристы каждый третий день проводят тренировки по развертыванию пушек на батарее и по вывозу их в Цитадель… Вот так и… вот этак. Мой генерал! Нам бы сюда пушек побольше!

Артиллерийский парк Сингапура рос, хоть, и недостаточно быстро. Литейщики все-таки сделали несколько орудий с высверленными стволами. Первые же испытания показали отличные результаты по стрельбе! Прилегание ядра к стволу выше, дальность и точность тоже выросли. И пока ни единого случая брака. Но новая технология только обкатывалась, хорошей бронзы не хватало (потому что постоянно не хватало олова). Так что пока всего шесть новых орудий.

Наполеон решил разделить артиллерийский парк почти поровну: двадцать полевых пушек Ударной Эскадре, двадцать две — на оборону суши. Почти все железные фальконеты также уходили на воду. И это категорически не устраивало полковника Чахуна.

— Нет, мы не снимем с кораблей ни одной пушки, — сурово возразил генерал Старому Псу. — Ты же понимаешь, что враг придет из-за воды. Тогда корабельная артиллерия может нанести им сокрушительный удар. Бить не по отдельным людям, а топить целые суда. Так что обходимся тем, что есть. Ван Чжоли залил уже пять новых форм, ни сегодня-завтра начнет их сверлить.

Чахун только отмахнулся, отвернувшись. Понятно; это ж сколько еще ждать! И Наполеон был согласен: партия в пять орудий — это совсем мало. Но бронза на острове снова закончилась.

Сингапур готовился к битве с Девятью Царствами. Чертов шиноби уже дважды ходил в город Клуанг и сам видел военный лагерь сембитланцев. Он приносил из разведки на удивление точные данные, так что генерал не уставал благодарить Эйдзиро. Шпион от благодарностей не отмахивался, а вот от имени — изо всех сил.

«Эйдзиро — не мое имя» — говорил, хмурясь, шиноби.

«А какое у тебя имя?».

«Господину не следует его знать. Можешь придумать новое имя для своего верного помощника, которое будем знать только мы».

Наполеон дал ему имя Буцефалий… и полночи хихикал над только ему понятной шуткой… и над своим самомнением.

А когда и над чем еще смеяться? В Клуанг начали приходить ополчения, каждое под тысячу человек. Ясно, раз уже пришли Сегамат и Паханг, то вскоре подтянутся остальные. Такую огромную массу долго в лагере не удержишь. От безделья начнется разложение воинства, так что до нападения остаются считанные недели… Может быть, даже дни.

Все полки спешно набирали новобранцев, формировали целые учебные (они же резервные) роты. Штаб Армии составлял одну диспозицию за другой, искал наилучшие решения, где и как встретить врага, пытался заранее увидеть слабые места…

— Чахун, ты свои 16 пушек за сколько времени до этих батарей довезешь?

— Если Пёс поможет, то… за четыре десятинки часа.

— Долго. Вот смотри: если наша разведка заранее врага не заметит; если только на берегу Малого их увидит — то где, по твоему, сембитланцы будут через четыре десятинки?

— Где, ммать… — Чахун недовольно засопел. — Да на нашем берегу уже будут — вот где!

— Верно! Значит, что?

— Сразу надо ставить пушки на батареях, — тут полковник решил быстро. — Не дожидаясь появления врага.

— А на какой из батарей?

Старый Пёс с неприкрытой злобой уставился на карту.

— А я-то откуда знаю, на какой?

— И никто не знает, — кивнул Наполеон. — Получается…

— Получается, и там и тут надо ставить, — сам закончил мысль полковник Чахун.

— Но враг ведь необязательно нападет сразу в двух местах…

— Совсем необязательно, — кивнул Чахун.

— И, получается, половина пушек будет стоять без дела. Что с ними делать?

— В Цитадель уводить… — задумался канонир. — Или вести на помощь другим… Тогда дорога меж батареями нужна хорошая.

— А если враг вообще не нападет на гавани? — генерал решил уже добить полковника окончательно. — Это ведь мы решили, что именно порты со складами станут их целью. А они могут высадиться на безлюдном берегу. Здесь, — он ткнул в карту как раз между гаваней. — Или тут. Быстро углубятся в глубь острова — и твои пушки окажутся отрезанными от Цитадели.

Чахун уже почти готов был взорваться.

— Успокойся, полковник. Я понимаю, мы все исходим из того, что сначала в бой с захватчиками вступит Ударная Эскадра. И в этом случае, твой план сработает. У тебя будет время подойти и развернуться на этих позициях. Но если нет? Если корабли не успеют или не смогут их задержать? Надо продумать действия на все случаи. Работайте!

Пока его офицеры разрабатывали два стратегических плана: оборона во всех фортах острова одновременно либо стягивание всех сил в Цитадель и навязывание решающего сражения. У обоих вариантов имелись свои минусы. Наполеон велел отрабатывать и детализировать оба, а решение собирался принять уже в день Х. Вернее…

Вернее, он надеялся не принимать ни одно из этих решений. Ибо имелся еще и третий план. О котором знали совсем немногие.

По счастью, когда стало известно о появлении в Клуанге первых ополчений сембитланцев, ситуация сдвинулась и у Гванука. «Первый почетный егерь», неугомонный Мекити Тоон (который еще ни одного дня не учился воинскому ремеслу в Армии) вышел, наконец, на далекое племя семаи. Это было самое крупное племя оранг асли; оно, и еще ряд племен помельче, жили далеко, к северо-востоку от Нагари Сембитлан, в болотистом краю, куда эти Нагари и вытеснили их в свое время. На самом деле, на семаи-то Сингапур больше всего и рассчитывал! И вот Мекити Тоон прислал весточку о том, что есть в болотном краю вожди, которые готовы сотрудничать.

Гванук рассказал об этом на том же заседании штаба, на котором узнали об ополчениях врагов. В тот же день на север отправили богатый караван с дарами (и оружием) — задабривать этих вождей. Поехали также несколько человек Мэя, Иваты и старший адъютант самого генерала — налаживать стабильную связь.

«О, но ты ведь понимаешь, что тебе самому придется поехать?» — негромко спросил Наполеон.

«Я уже с вечера начал сборы» — улыбнулся повзрослевший мальчишка.