Третий флот

Через три дня формируемый полк начал передислокацию. В Сингапуре остались четыре плутонга — самые молодые и зеленые — которые продолжили тренировки на полигоне Цитадели. А полторы сотни солдат Армии и полсотни оранг асли (джакунов, канаков, темуанцев) сели на корабли и двинулись на север. Они везли с собой все запасы оружия, провиант на многие недели, дары для новых вождей — теперь даже для обширной казны Сингапура новый полк становился тяжелой ношей. Но нельзя забывать, что это вложение не только в военную мощь, но и в политическое благополучие. Сингапур расширял влияние на немалые территории, плюс сохранялась надежда на разгром врага чужими руками. Хотя бы, частично.

«Мне нужен образцовый полк, и я верю, О, что с этим ты справишься, — напутствовал генерал своего воспитанника. — Но помни, главное, сынок: важно, чтобы со стороны твои плутонги выглядели, как отряды диких оранг асли — разве что с современным оружием».

Тот лихо отдал честь и кинулся к кораблям.

Путь им предстоял неблизкий и непростой; дальше, чем до Малакки (только с другой стороны полуострова). Сначала: не меньше шестисот ли морем до дикого побережья. Сами семаи жили в глуби полуострова, но у адъютанта и неугомонного Мекити Тоона была задача связаться с прибрежным маленьким племенем «старых людей» — с селетарами. Чтобы те встретили флот, помогли с высадкой и доставкой людей и грузов до семаистских болот.

…Только пять дней назад от Гванука пришло первое письмо, вернее, отчет. Написанный, правда, в очень вольной манере… но на неплохом французском.

'Мой генерал, добрались мы благополучно! Потери — только санитарные и, надеюсь, на всех до последнего дристуна и блевуна — возобновимые. Море многим не по сердцу и не по желудку.

Семаи и в правду живут несладко. Болота здесь вонючие, достаток у народишка — низкий, женщины — унылые. Хочу назад, в Сингапур.

Тоон не подвел: три вождя куплены им с потрохами. Они предоставили нам землю для житья и тренировок, помогают в обустройстве, поощряют рекрутирование. За первые несколько дней мы получили сразу более сорока человек. В основном, семаи и нескольких селетаров.

Что по ним можно сказать, если не выражаться… Семаи живут с рисовых полей, селетары — с рыбной ловли. Поэтому в среднем они покрупнее и покрепче, чем тем же канаки-охотники. Но не хватает в них боевой лихости! Зато хватает ненависти к Девяти Царствам. Живут они прямо поблизости от нескольких Нагари; все помнят, что раньше сами жили на более тучных землях, которые ныне пользует враг. И я это старательно им напоминаю изо дня в день.

Думаю, к нам пришло бы гораздо больше людей, но тут тоже во всем виноват Мекити Тоон. Он был прямо непозволительно щедр, к трем первым вождям. О чем, конечно, прослышали остальные старейшины и вожди (а народ семаи и впрямь оказался многочисленным) — и запретили своим людям вступать в наш полк, пока их также не одарят. А у меня столько даров нет… да чёрта задницу они у меня получат, а не дары!

По счастью, помог Токеток… Мой генерал. Я не знаю, о чем вы там шептались с нашим славным шаманом, но он теперь всё реже размахивает своим бурдюком, угрожая окрестной нечисти. Он теперь всем говорит о великом духе, которого ни один бурдюк не вместит. И еще что-то вроде того, что этот дух в силах отменить любое установление любого другого духа. Вот, например, у семаи очень сложно жениться. И калым, и уровень чести, и согласие девушки (мнение девок тоже оказалось не последним делом). Чем ты старше, тем в племени легче найти жену. А вот молодым совсем тяжко. Местные молокососы с ненавистью глядят, как сорокалетние старики волокут в свой дом третью или даже четвертую девку, а им и одной не перепало.

В общем, к чему я, мой генерал. Начал Токеток вещать, что велением его духа, война против врагов семаи (читай — против сембитланцев) может невероятно поднять престиж каждого воина. Его великий дух отменит любые препятствия! И герой будущей войны тут же получит право на самую красивую невесту! Даже ее мнения не спрашивая!

Ну, ты ведь знаешь, мой генерал, каким убедительным может быть наш Токеток! Молва о его проповедях разошлась широко и быстро. А в полк толпами повалили ректуры. Половине из них, конечно, лет по 15–16… Но я ведь тоже так начинал!

В целом, я прикинул темпы рекрутирования и решил замахнуться на 20 плутонгов. Офицеров у меня хватает. По снаряжению: очень нужны арбалеты-чокону (хотя бы сотня) и боевые луки, а также максимально возможный запас стрел к ним. Порох и гранаты тоже не будут лишними… Ну, и если есть лишние копья — то присылайте и копья.

Кроме шуток: первые десять плутонгов уже имеют полный штат. Остальные формируются. Я бы попробовал отрабатывать слаживание первых в настоящих вылазках и боевых операциях, но не буду пока этого делать, чтобы согласовать с общими планами Армии. Так что жду скорейших рекомендаций.

С наилучшими пожеланиями, полковник О'.

Наполеон сел писать ответ тут же, потирая от радости руки.

«О, ты умница! Твою мысль про обучение в реальных боевых условиях поддерживаю. Атаки на Девять Царств одобряю и даже считают необходимыми. Обрати внимание на нагари Паханг. Оно уже отправило ополчение в Клуанг, так что их селения почти беззащитны».

В письме было еще немало всякого, но генерал понимал, что важнее любых мудрых советов — иметь в достатке оружие и боеприпасы. А потому он лично весь день объезжал остров, искал всё потребное по списку, подгонял нерадивых, кое-что даже забрал у солдат других полков (им-то в мастерских сделают, а егеря там в полной изоляции).

В ночь из Скалистой гавани вышли два толстобоких мэнсона со всем необходимым и на полных парусах (на север-то ветер попутный!) устремились к Селетарскому побережью.

А Наполеон продолжал ждать и готовить город к обороне, надеясь, что это не пригодится…

Новое письмо привез не кто-то, а сам Токеток, устроивший религиозный рекрутинг в северных болотах.

'Мой генерал! — шутовски расшаркивался Гванук с первых же строк послания. — Нет слов передать, как тронула меня твоя похвала! От того, вдвойне печальнее мне сообщить тебе, что я немного не послушался твоих наставлений. Поверь, не из бычьего упрямства (чосонец не ведал идиомы про ослиное упрямство), но из надежды на лучший исход.

Ну, напали бы мы на ослабленный Паханг. Да, успех почти гарантирован, но остальные нагари смогли бы собрать силы и выступить против нас. И я напал на Джелебу (тем более, что у местных ребят на это «царство» имелась особая сердечная обида). Плутонги действовали совместно по два-три — и таким образом разорили четыре большие деревни, прежде чем, обозленные джелебцы сумели собраться воедино и разозленным роем ринуться на нас. Почти все егеря своевременно кинулись наутек. В болота. Точка «свидания» была всем хорошо известна, так что в ней сембитланцы получили во все отверстия! Мы даже новых наделали! Врагов было почти полтысячи, егерей на сотню меньше. По организованности, увы, мы своих противников всё еще не превосходили, но внезапность удара и хорошее оружие сделали свое дело! Враг разбит и потонул в топях.

Потери были страшные. Я быстро восполнил выбывших их резервных отрядов и повел десять плутонгов вглубь территории Джелебу. Там, мой генерал, была уже не война, а один сплошной грабеж. Мы жгли их села и выносили всё ценное. То есть, в обратном порядке. А как только услышали о подходе войск других нагари, бежали в родные болота.

Зато добычи было столько (по местным меркам), что все выжившие стали героями народа семаи. Сбылось пророчество Токетока (только не говори ему этого — ты и так его испортил) — так что в наши резервные плутонги снова повалили добровольцы.