Третий флот

Словно, бросок шести смертельно опасных змей.

А Псы продолжали наваливать по уцелевшим кораблям флота противника. Флота, у которого минимум треть потеряла боеспособность. По наиболее близким врагам били уже картечью.

И все-таки первая волна (вернее, то, что от нее осталось) приближалась. Вот-вот малаккцы и иже с ними дорвутся до долгожданного абордажного боя. Правда, вдруг выяснилось, что две трети защитников города имеют заметно более низкие борта, чем у кораблей Ударной Эскадры. Враги пытались лезть наверх, а в них в упор разряжали картечные заряды фальконеты.

Тысяча южных пиратов и более тысячи моряков Эскадры просто отлично чувствовали себя в этой сфере. Они принимали натиск малаккцев и нередко без труда переносили бой на их же суда. У некоторых моряков имелись пистолеты, что давало им еще большее преимущество.

В это время «черепахи» снова вышли на охоту и принялись топить практически стоящие на месте корабли противника…

Когда более полусотни судов защитников выбыли из строя (одних потопили пушки, других — тараны, третьи вообще оказались захваченными) — уцелевшие начали понимать, что бой складывается не в их пользу. И среди союзников сразу обозначились крысы.

— Нет-нет-нет! — азартно закричал Наполеон, глядя на разворачивающиеся корабли, которые решили скрыться в открытом море. И бросил приказ Ри Чинъёну. — В бой!

Фрегат всё это время держался на расстоянии, слева от общего строя, поливая ядрами тех, кто умудрялся к нему приблизиться. Чинъён выделывал кривые восьмерки, чтобы канониры обоих бортов могли поработать от души.

Теперь же флагман кинулся в погоню. Моряки споро добавили верхних парусов, боковой ветер вёл себя, как норовистая лошадь; но всё равно недофрегат имел преимущество на фоне беглецов, которые больше полагались на весла. Подошел шагов на 50 к отставшим.

— Право руля! — сухо бросил Ри Чинъён через плечо: кормчие быстро повернули балку руля (да, у недофрегата не было даже штурвала).

Корабль слегка развернулся, и шесть пушек бахнули картечью, пустив кровь убегающим.

— Разворот! — заорал капитан, тонко чувствующий ветер.

Опасный маневр, но паруса не потеряли весь ветер, судно лениво пошло влево, к открытому морю. Отрыв беглецов увеличился, но пушки правого борта этого не боялись, так как их зарядили уже ядрами. А тем, что 100, что 200 шагов — не дистанция. Второй залп зацепил сразу три судна, а недофрегат снова начал набирать скорость. Он шел левее, прижимая беглецов к берегу. Как будто, овчарка сбивает отару в кучу.

Еще залп — и беглецы в ужасе кинулись к берегу. Быстрее, в Малакку! Туда же рванули и уцелевшие корабли из основной части флота. Спастись от ужасных кораблей Сингапура! Спастись от их ужасного оружия!

А в это время в самой Малакке внезапно начался бой! Причем, в дальней, северо-западной ее части.

Глава 23

Последними двумя днями Гванук почти наслаждался. Они, наконец, выбрались из джунглей и начали идти вдоль моря, где почти не было насекомых, которые невероятно отравляют жизнь в джунглях. Вчера ночью их нашли посланцы генерала Ли, убедились, что всё идет по плану и назначили атаку на следующий день. Первое, что приказал Гванук своим людям — хорошенько выспаться!

Своим. Теперь уже совершенно своим — он снова командовал Головорезами, передав командование егерями мрачному Торо Минэ. Сейчас уцелевшие Женихи — десяток сводных плутонгов — находились на бортах Ударной Эскадры со своим маленьким свежеиспеченным полковником. Как и почти все Псы, полк Монгола, пираты южных островов и… всё.

Потому что вся остальная Армия сейчас подбиралась к Малакке с суши. Пока Ли Чжонму со своим флотом шумел, подготавливая его к отплытию на подлого врага (отвлекал на себя внимание шпионов и просто глазастых людей) — остальная часть Армии Старого Владыки покинула Сингапур на следующий день после совета, на котором решили воевать с Малаккой.

Вернее, на следующую ночь. С утра составили график: каждый полк выходил к Малому проливу в урочный час поротно — и их потихоньку переправляли на северный берег. Снова — всех, кроме Комендантского полка (по поводу чего Гото Арита в ярости изрубил у себя мебель, попортив любимый тати). Головорезы, Дуболомы, Стеновики и немножко канониров с малыми железными пушечками — всего три с половиной тысячи бойцов — шли несколько дней по землям «старых людей»: джакунов, темуанов. Те помогали им с проводниками, находили хорошую воду, удобные места для ночевок — и пять первых дней перехода могли бы показаться относительно комфортными, если бы не летнее членистоногое зверье. Но потом началось побережье — и стало легче.

Хотя, риск быть обнаруженными вырос многократно. По счастью, последние годы морские люди — оранг лауты — всё больше и больше любили щедрый Сингапур, а не властную Малакку. Кажется, Армия добралась до цели почти незамеченной. Впрочем, на судьбу подлого городишки это никак не повлияет.

Армией Старого Владыки на этот раз командовал Ли Сунмон. И Гванук всем сердцем принял это назначение. Если кто из полковников и мог сохранять холодную голову в бою — так это спокойный и надежный Ли.

Именно этому спокойному Ли среди ночи и пришло в голову, что было бы неплохо нанести первый удар с неожиданной стороны. Сонный Гванук выругался. Потом наслушался ругани от трех рот гренадеров, которых подняли до рассвета и послали в обход города. Это были ветераны-гранатометчики; щитоносцев Ли велел оставить.

Утром командиры раздали приказы своим подразделениям и какое-то время могли наслаждаться морским сражением. Возвышенное место с хорошим обзором еле нашли — и сам город Малакка и его округа оказались на диво плоскими. Унылое место; как именно оно стало центром торговли в Проливе — совершенно непонятно.

Гванук смотрел на скопище парусов у берега и ярился:

— Ну, вы посмотрите на этих тварей! Тут же корабли со всех окрестных султанатов! Они уже собирали против нас союз, твари! Надо было бить их раньше! Раньше!

Ли Сунмон только промолчал в ответ, и полковник О стыдливо стих. Ведь именно Ли неоднократно обращался к генералу с такими предложениями. Задолго! Он понимал всё гораздо лучше.

Когда стало ясно, что сотни кораблей и лодок абсолютно бессильны перед мощью Псов, главнокомандующий коротко бросил:

— Строимся!

На этот раз три полка (два с половиной) решили действовать, как единое целое. Ли Сунмон уже не раз предлагал особое боевое построение и на этот раз решил его применить. Каждая рота мушкетеров Дуболомов вставала между щитоносных рот полка Стены и Звезды. Причем, щитоносцы выступали слегка вперед, а стрелки — чуть назад. Получалась своеобразная пила. Еще это было похоже на клетки шахматного поля. Только не квадратные, а вытянутые. Две роты своих лучников Ли Сунмон поставил на флангах — за спинами щитоносцев. И единственная оставшаяся гренадерская рота Головорезов лично под командой Гванука становилась последним резервом.