Третья жена шейха

— Нам с сыном требуется убежище, — нервно тереблю я шнур телефона, — я хочу уйти от мужа.

— Это невозможно, Лена. Ты — советская гражданка и можешь рассчитывать на помощь посольства. Твой сын — гражданин Саудовской Аравии. Его никто не выпустит из страны.

— Должен же быть какой-то выход, — обреченно стону в трубку.

— Это все нетелефонный разговор. Нужно встретиться. Завтра сможешь? — Никита нервно чем-то стучит по столу.

— Попробую. Если не смогу, то позвоню и скажу, что ошиблась номером. Потом свяжусь с тобой еще раз.

Беру ручку с телефонного столика и записываю на стикере адрес и телефон.

— Никита, ты не знаешь, генерал Макеев до сих пор работает в Министерстве обороны? — уточняю я в конце разговора.

— Кажется да, не уверен, могу уточнить. Почему тебя это интересует?

— Если у меня получится отсюда вырваться, мне нужна будет защита. Андрей Сергеевич был бы гарантией, что нас не выдадут при официальном запросе. Если, конечно, еще работает и в хороших отношениях с министром.

— Я понял, Лена. Уточню. До встречи!

Кладу трубку и выдыхаю. Путь в тысячу ли начинается с первого шага.

Глава 71. Никита

— Кристина, мне нужна твоя помощь, — закрываю на замок дверь своей комнаты и тяну девушку в ванную. Открываю воду и поворачиваюсь к экономке.

— Конечно, госпожа, сделаю все, что в моих силах.

— Мне надо завтра тайно уйти из дома. Желательно так, чтобы никто не заметил отсутствия. Когда ты куда-то выходишь, тебе нужно снимать никаб на охране?

— Нет, я просто показываю пропуск. Но с вашими глазами и никаб не нужно снимать. Сразу понятно, кто за ним скрывается.

— Думаешь, кто-то будет разглядывать глаза? — смотрю на себя в зеркало, действительно, слишком заметная примета, — может заехать в торговый центр и купить линзы с эффектом карих глаз? Или их нужно заказывать заранее, не знаешь?

Кристина задумчиво качает головой, показывая, что не знает ответ на мой вопрос. Чуть позже предлагает:

— Наша горничная Рати очень боится песочных бурь, поэтому всегда носит никаб с сеточкой. Она примерно одного роста с вами. Можно взять ее одежду и пропуск. К тому же она плохо говорит по-арабски, поэтому охрана с ней не общается.

— Я не хочу, чтобы кроме тебя кто-нибудь еще был в курсе, — нервно кусаю губы.

— Я придумаю какой-нибудь повод, она не узнает, что это для вас. Но, госпожа, будьте осторожны, — Кристина с тревогой заглядывает мне в глаза, — если вас поймают с мужчиной, все очень плохо закончится.

— Я знаю, Кристина. Спасибо за заботу! — слегка приобнимаю девушку и отвожу глаза. Что с ней будет, если нам удастся исчезнуть? Скорее всего, экономку оставят и в пустом доме. Я на это сильно надеюсь.

На следующее утро объявляю Гуле, что у меня болит голова, планирую выпить таблетку и лечь спать. Запираю комнату на ключ. В кладовке на первом этаже облачаюсь в одежду Рати. Кристина ныряет ко мне в чулан и закрывает за собой дверь. Она одета в абайю и никаб.

— Я вас не отпущу одну, госпожа. Вы не ориентируетесь в городе, — категорично заявляет девушка, — если вы идете к мужчине, я подожду где-то поблизости.

На глаза наворачиваются слезы. Чем я заслужила подобную верность? Кристина думает, что я отправляюсь на прелюбодеяние, и готова меня прикрывать. Это грозит ей наказанием, на которое она идет добровольно.

Тем не менее, от помощи я не отказываюсь. Я видела Эр-Рияд только из окна машины. Выходить за ворота пешком немного страшно. Тем более, что город вообще не предназначен для пешеходов. Нет даже тротуаров по бокам дорог. Общественного транспорта тоже нет. В такси одной лучше не садиться.

Довольно легко проходим КПП на воротах и оказываемся на улице. Кристина говорит, что нам нужно дойти до магазина, где стоят такси. Пробираемся по обочине дороги. Постоянно спотыкаюсь о мусор, который водители выбрасывают в окна своих машин.

Кристина постоянно оборачивается на дорогу. В какой-то момент огибает меня и начинает махать руками. Возле нас останавливается такси. Забираемся на заднее сиденье, и я называю водителю адрес.

Никита открывает дверь и вопросительно вздергивает бровь.

— Это Кристина, моя экономка, она не говорит по-русски, — быстро объясняю ситуацию.

— Проходите, — коротко бросает Никита и пропускает нас в квартиру.

Устраиваемся на диване в гостиной. Мужчина приносит нам с Кристиной кофе. Аккуратно беру чашечку и осматриваюсь по сторонам.

— Ты здесь живешь? — вежливо интересуюсь.

— Нет, я живу при посольстве. Это конспиративная квартира.

— Конспиративная квартира? Как в шпионском кино? Ты работаешь в посольстве или я что-то неправильно поняла?

— Лена, ты вообще знаешь, кто работает секретарями в посольствах? — иронично спрашивает Никита.

— Нет, никогда не сталкивалась с посольствами до того приема, — пожимаю плечами я.

— Секретарями работают представители спецслужб, — как нерадивому ребенку объясняет мне мужчина, — ладно, перейдем к нашим баранам, у меня не так много времени.

— Я должна тебе рассказать свою ситуацию? — ставлю чашку на маленький столик.

— Я знаю твою ситуацию, Лена. Немного последил за твоей жизнью. Прости, мне просто было любопытно.

Густо краснею, и мне становится стыдно. Как стыдно человеку, которого все предупреждали, но он все-равно пошел и наступил на грабли.

— У меня нет нашего паспорта, — лепечу я, чтобы как-то избавиться от неловкости.

— Это не важно. У тебя все-равно был паспорт несуществующей ныне страны, который к тому же просрочен. В посольстве могли бы выдать тебе справку на выезд, но в твоей ситуации она не поможет. Тебе для этого выезда еще требуется разрешение мужа.

— И что делать? — нервно мну ткань абайи.

— Ты просила меня узнать про Макеева, я ему позвонил. Он пока работает в ведомстве, но там все нестабильно, как и везде сейчас. Но выяснилось кое-что обнадеживающее. Он знаком с кое-кем из руководства свежеобразованной Службы внешней разведки.

— И что это значит? — с надеждой уточняю я.

— Это значит, что мой план по вашей переправке в Россию могут утвердить. Сам бы я его не протащил через ведомство. Ты не являешься ценным агентом, чтобы просто так рисковать отношениями с Саудовской Аравией.