Три года счастья

Кетрин смеётся громко, когда тот стучит кулаками по невидимому барьеру. Вампир может войти, но не может выйти. Ослаблен, под действием заклинивания.

Перегрызает глотку, рвёт на части, тело последнего оборотня. Оборотни пешки в этой игре. Пешки, до наступления полнолуния.

Гнев.

Ее желают сдержать несколько вампиров. Схватили под руки, заставили опуститься на колени.

Зря.

Она ведома гневом.

Ночь. Улыбается, держа Элайджу за руку. Нет ничего прекраснее ночной прогулки, и ночной воздух приведет его в себя, его сон укрепиться, он будет рассуждать здраво и мудро, так как рассуждал раньше. Умиротворение и спокойствие – Элайджа заслуживает этого и Мерлин верит в это . Вообще, она возможно и любила Элайджу, испытывала к нему светлые, доверительные чувства, с ним можно было часами разговаривать обо всех книгах, искусстве, разгадывать кроссворды, на которые он знал ответы и это злило ее.. У Майклсона была потрясающая память, как и у нее.

Ночь. Прислушивается. Смотрят друг другу в глаза. Они ведь слышат одно и тоже, слышат благодаря сверхслуху. Слышат стоны, доносящиеся откуда-то из побережья. Слыша, что что-то происходят.

— Оставайся здесь, Мерлин. Я вмешаюсь…

— Мы должны помочь, Элайджа.

Отпускает руку. Исчезает быстрее, чем он успел опомниться и оглядеться.

Исчезает, ведь Мерлин добра и думает, что кто-то нуждается в ее помощи.

Да, никому ее помощь не нужна. Прикрывает лицо, рукой видя разбросанные трупы, двое сдерживают женщину, а один наблюдает за этим, готов вырвать ее сердце. Кетрин больно, голова опущена, все испачкана кровью, но она знает, что у него не выйдет.

Они желали ей смерти .

Не вышло. Многие желали ей смерти, но эта сучка живет дольше, чем некоторые.

Теперь уже Кетрин Пирс кричит. Крик – отражает ее гнев.

Удар, хруст шеи.

Отбрасывает другого вампира, ближе к воде.

Лицо покрывает свежая кровь, а у ног лежит мертвые вампиры, оборотни с перегрызенными глотками, на которых Пирс по большому счету плевать.

В лунном свете Марлин заглянула в тьмой глаза брюнетки, выглядят зловеще, испачкана, кровью, но куда больше блондинку пугает выражения абсолютного наслаждения на красивом лице.

В лунном свете Пирс смотрит в ее напуганные глаза, довольно улыбается, сливает с губ кровь и понимает, что если блондинка здесь, значит рядом и ее спутник – Элайджа. Если он здесь, то у Кетрин появляется слабая надежда на спасение.

Нельзя было Мерлин встречать ее сегодня ночью.

Нельзя.

Хватает за шею, и в лице мужчины отражается только одно – безразличие. Плевать, что ей больно, ведь она разрушала его планы. Помешала ему и Родан отомстит.

Больно.

Дрожит. Руки сжимаются на горле.

— И как же мне наказать тебя?

— Никак.

Пытается ударить коленом в область живота. Пытается защититься.

Слаба. Вампир явно сильнее ее из-за пролитой крови, старше, а главное злее. Ярость, словно огонь разговорятся в груди при мысли, что Кетрин может уйти, вновь ускользнуть.

Крепко зажмурила глаза. Сжимает ее руку на шеи, словно она жертва.

Больно. Тело бьёт мелкая дрожь, когда Радон пробивает ее грудную клетку.

Второго шанса нет. Люди Никлауса Майклсона жестоки, бессердечны и так же, как создатель не дают второго шанса. Руки сжимаются сердце, рывок.

Глаза закрыты, теперь уже тело приобрело безжизненно сероватый оттенок. Она умерла, не решившись взглянуть на этот жестокий мир. На секунду задержал взгляд на бледно-сером, покрытом венками лице.

Не жалеет.

Желал избавится, от тела, отбрасывает от себя, только вот самое страшное происходит, когда тело Мерлин удерживает лично Элайджа Майклон.

В руках окровавленное сердце. Он вырвал сердце из груди Мерлин и теперь столкнется с гневом самого Элайджи Майклсона.

Охватывает руками мертвое лицо, ведь на нем все та же искренняя и настоящая улыбка. Мерлин ему друг, та кто доверилась ему. Она не пытается найти в нем что-то хорошее, она просто помогает ему вновь и вновь, именно к ней он обратился, когда запутывался, думал, что выхода нет. А дружбой Элайджа Майклсон дорожил.

В руках окровавленное сердце, и Майклсон понимает, что один из людей его брата убил, отнял у этого мира добрую и сострадательную душу.

Сходит с ума.

“Не смертью должен был закончиться твой путь, Мадемуазель Мерлин”, - думает первородный, когда осознание произошедшего и собственное бессилие перед смертью, и подгибаются колени, не в силах вынести этот груз.

Укладывает тело Мерлин на песок. Чувство злобы и пустота, которую не удалось заполнить после ее ухода. Она ушла. Ушла. Мир решился души, которая даже во тьме видела свет и не теряла веру в лучшее, в доброту. Слезы скатываются из карих глаз.

Гнев.

Ненависть пылает по его венам, бросая кожу в дрожь.

Кетрин знает, что сейчас дверь внутри Элайджи распахнется и монстр окажется на свободе. Все вышло даже лучше, чем она планировала. Элайджа потерял контроль.

Монстр на свободе. Красная дверь распахнулась. Гнев причина распахнутой красной двери.

Не может смотреть в глаза того, кто лишил этот души, как Мерлин.

Переполнен тьмой.

Лицо демона. Шипит, обнажая клыки.

Момент держит сердце вампира в своих руках: он виноват. Виноват, что сейчас пальцы Элайджи буквально стискивают его несчастное сердце, подлое сердце.

Всего мгновение ушло у первородного, чтобы вырвать его сердце из груди.

Разжал окровавленные пальцы и выронил сердце под ноги, рядом с телом Мерлин. Отомстил. Убил. Закончил смертью жизнь того, кто отнял жизнь у Мерлин. Жизнь закончилась смертью. Плата за отнятую жизнь только смерть. Все заплатили по счетам. Вынув из внутреннего кармана пиджака белоснежный носовой платок, вытер окровавленные руки. Впереди его ждет еще ждут те вампиры, которых не добила Пирс. Она знает, что у него хватит этих белоснежных платков, чтобы вытереть испачканные руки кровью. Знает, что Элайджа завершит начатое.

Кетрин с окровавленными ладонями, по лицу размазана кровь, в изорванное одежде, глядит на него измученным взглядом, словно перед ней зверь. Он смотрит на нее и та дрожит, боится, дрожит, потому что сейчас Элайджа Майклсон монстр.

Знает, что от такого монстра нужно бежать.

Вздох.

Сегодня Элайджа Майклсон монстр.

Мгновение и Пирс исчезает. Исчезает, оставив после себя порыв ветра.

Оставила после себя только порыв ветра и цитрусовых духов с восточными нотками.

Исчезла, сбежала, растворилась в тьме ночи. Концерт окончен. Она танцевала танго смерти.

Исчезла и не слышала крики его жертв. Не видела кровь на его лице. Пролили кровь, потому что кровь – наслаждение, проклятие вампиров. Пролили кровь, потому что был в гневе.

Но, гнев сменится раскаянием.

========== Глава 8. Часть II. Гнев. Раскаяние. Страсть. ==========

*** Нью-Йорк. 2012 год. Дом Одри. Пять часов утра. ***

Кетрин стучит в дверь дома Одри.

Обессиленная, все в крови, одежда разорвана.