Три года счастья

Прощай своей хорошей стороне.

Еще несколько часов назад Элайджа был испачкан кровью : с ног до головы.

Крики, сердца в сжатых пальцах, брызги крови. Кровь окрасила песчаный берег.

Рассвет.

К наступлению рассвета от бойни не осталось ничего, разве что окровавленный платок, который Элайджа выбросил в море.

Ничего.

От Мерлин могла остаться только горстка пепла, но он не допустит этого.

Жаль.

Достойна лучшего.

Элайджа не раскаивается с тем, что жестоко обошелся с людьми своего брата, ведь они отняли у него друга, вырвали сердце Мерлин на его глазах и поплатились. Их путь закончился, так же, как и ее – смертью. Достойное наказание.

Сожалению плюс чувства вины всегда дают в сумме то, что называется раскаянием.

Элайджа Майклсон раскаивается, признает свою вину перед Мерлин. Винит себя в том, что не уберег ее. Не спас. Не защитил. Не остановил.

Признает свою вину и ошибку, и сейчас обращается к Мерлин просьбой о прощении.

Спокоен, поправляет галстук, того, как коснулся деревянной крышке гроба.

В это утро на таком большом кладбище прощался только один человек, да и человек ли вовсе.

Закрытый деревянный гроб на который Элайджа Майклсон положил одинокую трубчатую белоснежную лилию – любимый цветок Мерлин. Она ведь тоже, как и эта лилия была одинока в этом мире.

Одинока.

Одиночеством и завершилась ее вечность.

Вечность завершилась деревянным ящиком, в котором теперь на век запечатано ее сердце.

— Я прошу твоего прощения. Я сожалею, что твоя вечность закончилась заточением в этом ящике. Я ведь тоже был заточен в гроб, благодаря моему брату Никлаусу, и ты знала об этом, знала, как тяжело каждый раз впадать вневедении, а еще труднее возвращаться. Возвращаться из тьмы, оттуда, откуда не существует выхода для людей, и теперь я понимаю, что не только для людей нет выхода из гроба. Выхода нет и для таких монстров, как мы. Любая вечность имеет конец…

Ничто не длиться вечно… Твоей вечности пришел конец и я сожалею, что для все закончилось заточением. Мне жаль… Ты была настоящей и желала помочь… Я прошу твоего прощения и благодарю за каждую подаренную мне минуту.

Комки земли с глухим стуком падают на деревянную крышку. Работники под внушением молча закапывали свежую могилу. Они привыкли к подобной безмолвной работе.

Мелкие камешки, комки почвы сползают по стенкам ямы.

Здесь нет никого кроме его и работников. Привык прощаться в одиночестве. Не умеет скорбеть напоказ. Сдержан.

Не сумел защитить ее.

Не сумел.

Не умеет скорбеть на показ.

****

Могильная плита с надписью : ” Мерлин Жаклин. Доброта – лучшее, что есть в человеке. Это лучшее и погубило такую светлую душу. “

Могильная плита без даты рождения и смерти, ведь это не правильно.

Ухмыляется при виде приближающейся к нему девушке. Он увидел ее тень, силуэт в лучах солнца и никаких сомнений, что это именно она. Вместо стука каблуков шлепанье ботинок, Кетрин шагает вперед, в руках букет алых роз. Он увидел ее тень, узнал бы из миллиона других, словно знал, что она отыщет ее. Отыскала. Кетрин Пирс всегда находит нужных людей, вот только ее не могут найти, пока она не выйдет из тени, не позволит быть найденной, не покажет свое лицо. Беглянка, которую не так уж легко поймать. За ней нужно бежать и догнать. Догнать и только тогда игра закончится. Пока же игра только начинается.

Замирает, вдыхает ее запах. Запах, который, как ему кажется навсегда впечан в его голову. Впечатан, вместе с образом Катерины.

— Глупая, бедная девочка, - бессознательно шепчет Кетрин, наклоняется, кладет на могильный камень цветы.

— У тебя еще хватило наглости прийти сюда, Катерина? Как ты нашла меня?- возмущен, желал смолчать, ведь нет ярости страшнее, чем молчание. Не смог смолчать, ведь поддался ярости.

— Во-первых, спасибо за то, что решил мою проблему с людьми твоего брата, во-вторых я всегда сама нахожу « нужных» и « полезных » мне людей, - уверенно отвечает Пирс.

— Ты все еще жива, а невинная, добрая душа погибла, желая спасти тебя, - заявляет Майклсон. — Ты не испытываешь раскаяние? Ты не раскаиваешься в том, что по твой вине умерла невиновная? Сколько погибли по твоей вине?

— Нет, Элайджа, ведь именно так я всегда выживаю, - ухмыляется, ее ладонь касается ткани ее пиджака. — На войне всегда есть жертвы, погибшие. Я веду войну за свою жизнь. Но стоит сказать спасибо этой блондиночке, что своим появлением она отвлекла так называемых ищеек Клауса. В-третьих, я с радостью утешу тебя, ну ты же умный и понимаешь, о чем я говорю. Я с радостью буду « полезна » тебе, утешу тебя.

Его взгляд первым делом упал на область ее сердце. Элайджа присмотрелся. Сердце. Кетрин понимает, что он задумал. Понимает, научилась продумывать на несколько шагов вперед. Удар, пробивает грудную клетку, сжимает в своих руках ее сердце. Элайджа оказался быстрее, и теперь сжимает в руках ее сердце. Ее сердце теперь в его руках. Ее жизнь зависит от него. Страх, при мысли, что ее через несколько секунд, ее уже небьющееся сердце может валяться рядом с этой могилой, валяться на земле. Пирс колотила мелкая дрожь - такого с ней раньше не было. Раньше она не боялась за свою жизнь, а сейчас она словно в неволи, ее сердце в его руках. Боялась оторвать взгляд от Майклсона. Она Кетрин Пирс, так кто всегда выживает. В душе ещё теплилась надежда на то, что она сумеет остановить его. Остановит. Выживет.

Он прекрасно видит, что она боится, в глазах застыл ужас. Осторожно приподняла голову, Кетрин ведь не верит, что от нее останется только рана в области груди, а ее сердце будет валяться рядом с телом.

— Элайджа! Подожди! Остановись!

В эти минуты Кетрин походила, скорее, на сумасшедшую. Ее руки дрожали, словно в лихорадке, словно и правду помутилась рассудком. Не допустит, чтобы ее жизнь оборвалась, приглушённый стон. Кетрин знает, что одно неверное движение и она умрет. Умрет.

Майклсон напрягся и посмотрел в ее глаза. Напугана. Он не желает тратить свое время на нее. От нее ведь невозможно ждать того, что она поступит правильно, или испытает такое чувства, как раскаяние. Невозможно изменить ее. Невозможно заставить видеть свет, если ее окружает тьма. Знает, но все же Элайджа выслушает ее. Знает, что не сможет вырвать сердце из ее груди. Знает, что гнев и ненависть не сильнее любви. Любовь сильнее.

— Элайджа, доверься мне и послушай, это те,кем мы являемся – монстры, после которых остаются горы трупов, монстры, монстры несущие в себе смерть, на наш путь – смерть и кровь, — шептала она, ожидая, когда тот наклониться ближе, к ее уху. — Я научилась не раскаиваться в том, что пролила чью-то кровь, убила, принесла кого-то в жертву ради, своей выгоды. Твои руки по локоть в крови, так же, как и мои. Как ты оправдаешь все свои ужасные поступки? Поступки твоей семьи? Вы живете веками, веками проливаете кровь и приносите в жертву невинных. Вспомни, милую крестьянку Катерину. Помнишь, она верила в любовь? Уверенна, ты любил ее, так же, как и она любила тебя. Катерина умерла по вине твоей семьи. Умерла. Умерла и родилась Кетрин, которой наплевать, кого ей нужно принести в жертву, кого нужно убить. Невинного, как блондиночка Мерлин, или такого приспешника Клауса, как Родан. Плевать… Монстры сделают все, чтобы выжить. Клянусь, возможно, я и не желала, чтобы так все завершилось. Но мне плевать, потому что я выживаю. Твоя семья и ты поступали не лучше, чем я. Вы монстры, убийцы, манипулируете, сражаетесь за власть, наказываете врагов или друзей, вы такие же, как и я. У вас нет сердце, так же, как и у меня. Признай, что твоя жизнь пустая. Ты проживаешь пустую жизнь, которая, для тебя, является бременем, наказанием, день похож на другой, и это сводит с ума. Твоя жизнь пустая, Элайджа Майклсон. Но, знаешь, никто не видит мою истинную сущность, потому что я скрыла ее, чтобы выжить. Никто не даст мне второго шанса. У тебя тоже нет второго шанса. Нет шанса любить кого-то, заботиться о ком-то, чувствовать. Негатив в наших мыслях отражается негативом в нашей жизни. Мы демоны. Мы не добрые, Элайджа, и ты знаешь это, просто скрываешься за той маской консервативности и строгости. Зло, а как известно, у зла не бывает счастливого финала. Но я глупая дурочка, если все еще верю в счастливый финал.

Больше Элайджи Майклсону и не нужно было ничего слышать. Отпускает руку, не готов напасть на нее,не разорвал на части. Не мог разорвать, вырвать сердце своей любви. Отпустил, упала на колени, жадно глотает воздух, окончательно пришла в себя, увидев, зажившую рану в области сердца, а кругом сердца разорванная ткань. Не помнит, как тот поднял ее с земли, взяв её лицо в свои руки, заставил ту посмотреть на неё. Кетрин какое-то время не могла сосредоточиться, чувствует головную боль. Сфокусировалась взгляд на Элайджи.