Три года счастья
Шрифт:
— И мы это сделаем. Вместе. В джинсовых шортах.
Элайджа целует ее в губы, даже пытается улыбнуться, ведь Хейли улыбается так искренне и верит в то, что Элайджа, ее герой защит ее от всех бед и сделает ее счастливой. Верит в то, что ради нее и Хоуп Элайджа пойдет на все.
Хейли Маршалл не знает, что на душе у него осень.
Хейли не знает, что ее герой до утра развлекался в постели с другой.
Хейли не знает, что Элайджа и нее.
Элайджа ее до дна, но не ее.
Хейли не знает, что он с другой и именно сейчас все ему напоминает о стерве
Этого героя никто не спасет.
Хейли не знает, что на дне то она, а не Кетрин Пирс.
Хейли не знает, что проиграда стерве Пирс.
Хейли не знает, что Элайджа Майклсон никогда не убьет в себе Кетрин Пирс.
Никогда не убьет ее в себе. Просто не решиться вырвать ей сердце или никогда не возвращаться в комнату с черной дверью.
Просто Кетрин Пирс победила и убила его…
Убила, если он не смог убить ее в себе, ведь побеждает тот, кто убивает первым. Кетрин убила первой.
Вот и все…
Элайджа знает это и сам, только и Хейли он оставить не может, ведь дал слова быть ее защитой навечно.
Элайджа Майклсон горит в огне.
И что им осталось?
Убить друг друга и все…
Вот и все…
Не отпускает…
И это называют любовью?
========== Глава 78. Может смерть послужит только началом? ==========
“Ты моя тайна, я никому не скажу про тебя”.
– 1988.
*** Новый Орлеан. ***
Не может Марсель Жерард не прийти домой.
Не мог просто оставить город и ее.
Он всегда возвращается домой и это ведь так прекрасно, если желаешь возвращаться домой, а София все для этого делала.
Сегодня София просыпается в одиночестве, потягивается в постели, тянется за длинным черным шелковым халатом.
Его нет.
Сперва София думает, что Марсель ушел рано, но вода в душе не шумит, не слышаться грохот посуды на кухне и София чувствует некую пустоту.
Одиночество.
Она нашла в Марселе опору и поддержку, но сейчас проснулась в пустой постели и его нет здесь.
Она не оставит это так.
Она все узнает, всю правду.
Сегодня София Воронова настроена решительно и даже не допивает экспрессо.
Сегодня София Воронова ставит черную чашку демитассе, на блюдце, возможно, громче обычного.
Сегодня София Воронова настроена решительно и живьем ее не возьмут.
Не зря ведь Доминик считает, что ее чувства к Марселю могут стать проблемой.
Но легко ли бороться с чувствами. Легко ли ей предать Марселя во имя отомщения Майклсоном, хотя София и так уже сделала это.
Неравный бой?
Бой между сердцем и разумом.
Она, кажется, понимает, доходит, хоть и медленно, что она привезалась душой к Марселю.
Может полюбить тело легче, чем душу.
За это время она полюбила и душу Марселя.
Она будет сражаться за Марселя до конца, ведь он тоже сделал многое для нее.
Она не остановится, пока не вернет Марселя и свои поиски София начинает с визита к Джошуа точно зная, что друга он не оставит.
— Ого. Привет. Жутко. Знаешь, нормальные люди стучат.
— Нормально скучно.
—
Ну, как посмотреть. Пришла убить меня?Вторым шагом становится оружие, ведь у нее есть шипы выросшие на крови Марселя. Соорудить браслет с шипами и успеть собраться на вечеринку, которую устраивают Майклсоны, вот только почетный гость заточен в подземелье.
Она уже настолько сломалась, что не знает что будет дальше.
София не может проиграть эту битву.
Она потеряла покой и даже кружась в танце с Клаусом она испытывает только ненависть.
— Может мне просто следует убить тебя?
— Попытайся.
Пусть попытается убить ведь хуже, если она выйдет из себя. Хуже может стать ему. Она поборола свой страх и даже натягивает улыбку, когда он опускает ее в танце.
Пусть попытается, ведь София и так сломлена.
Сломлена, но должна сражаться до конца и вернуть Марселя. Вернуть того к которому испытывает самые теплые чувства. Марсель тот, за кого она сражается.
Клаусу нужно что-то понять. Понять, что ему бояться не только шипов на ее руке, но и ее лично. Бояться ее личной мести.
Бояться и услышать ее историю, даже если он и сам знал все это.
Пришло время услышать правду.
Она скажет всю правду.
Ее ведь уже и так ничего не спасет.
Сколько трудностей она преодолела.
Поддержку она ни в ком не чувствовала.
Теперь и Клаус узнает о ее внутреннем состоянии.
Теперь Клаус знает, как ей сложно слышать его дыхание за ее спиной.
— Пятьсот лет назад. Русская деревня Калач. Погожий летний день, большая счастливая семья, свадьба под открытым небом. Не припоминаешь? Я отошла принести еще медовухи, вернувшись я увидела, как ты пьешь кровь моей сестры. Все на празднике, вся моя семья мертвы.
Ему не жаль, а боль — все, что Клаус Майклсон может видеть в ее глазах.
Может ее ошибок в том, что она отдала оружие и неотомстила Клаусу Майклсону сразу.
Ведь вправду могла просто уколоть ее шипом и смотреть как он умирает. Могла, но не сделала этого т вернулась в суровую реальность.
— Мне, конечно, ужасно жаль. И всё же, я рад, что забрал всё твоё оружие, учитывая то, как ты зациклена на мести и всё такое.
— Осторожней, Клаус, не будь так самонадеян. Я ненавижу тебя гораздо дольше, чем знаю Марселя.
***
Что уж точно не следовало делать Элайджи Майклсону, так это возвращаться и открывать эту черную дверь.
Все говорят: ненавидеть проще.
Вот и она ненавидит его. Пытается ненавидеть его, но не может.
Вот и Элайджа не может возненавидеть ее, даже если из-за нее будет гореть в Аду.
Одни говорят: стоит только выпустить пар, раскрыть свои чувства, и все пройдет. Исчезнет, как исчезает утренний туман. И ничего тогда больше не будет. Не будет как прежде.
Не будет потому что у Элайджи все хорошо или просто Хейли Маршалл не волнует, что она чувствует или не может понять, что он чувствует. За столько лет когда это Хейли спрашивала о его состоянии? Хейли думала только о своем счастье и счастье дочери.