Три года счастья

Не попросит о помощи.

Сама справится.

Возможно, нет, совершенно точно — она когда-нибудь влюбится вновь. Найдёт достойного мужчину и забудит Элайджу, но только сейчас она понимает, что даже в Стефане Сальваторе она пыталась видеть и отыскать его — Элайджу Майклсона.

Только вот, совершенно точно — она никогда не забудет о нем, и возможно будет любить каким-то образом до конца своей вечности. Ему удалось завладеть ее черным, холодным сердцем и вновь пустить застывшую кровь, в круговорот и согреть ее.

И это пугало, заставляя принять — Элайджа Майклсон был ее болезнью — не убивающей, и все же неизлечимой, клеймом, проклятием, которое она должна была носить с собой.

Всегда.

Всегда и навсегда.

*** Новый Орлеан. ***

Новый Орлеан освещают солнечные лучи.

А что дальше делает Элайджа Майклсон? Сбрасывает со стола книги. Его душа не спокойна.

Катерину он больше видит, а значит она исчезла и больше не потревожит его даже в глубине своего разума. Она оставила его и больше не потревожит и это должно было стать его покоем, только вот ему не спокойно.

Очернил себя в глазах Хейли, которая никогда не простит его. Он оберегал ее и так будет всегда. Хейли не простит его, ведь произошедшее за красной дверью и теперь боится его. Не все же должно быть против женщин. Хейли же женщина и не должна прощать такого обращения к себе. Теперь Элайджа Майклсон ненавидит себя. По какой дороге он сейчас идет? Саморазрушения, гнева, ярости?

А если дорога ведет прямо в Ад?

А Элайджа Майклсон в один момент потерял все.

Книги оказываются на полу и невольным свидетелем всей этой сцены становится Никлаус.

Вспышка ярости брата причиной которой стала Хейли. На самом деле волчица имеет большое влияние на его брата и Клаус понимает, что сердце его брата во власти Хейли Маршалл.

— Выходит, Хейли по-прежнему не разговаривает с тобой? Дай ей время, она придет в себя.

— Разве?

Правда? Сколько времени должно пройти. Нет, Элайджа Майклсон уже принял решение.

Ему трудно не сойти с ума и нужно держаться не сожалеть о задуманном. Жить без семьи он не сможет, а значит выход только один — забыть.

Ему сейчас тяжело и хорошо, что Ребекка вмешивается, держит брата за руку и хорошо, что она рядом, ведь поддержка сестры так важна. Ребекка и вправду желает быть хорошей сестрой, желает быть рядом и может вправду сдержать обещание данное Пирс и просто быть с братом в трудные времена рядом с братом, ведь Элайджа столько пережил за последнее время. Может, Ребекка и вправду желает быть хорошей сестрой и держать брата за руку.

— Это прекрасный день. Пустота мертва, а мой брат вернулся. К великой радости для всех портных не говоря уже обо мне. Должна признать, я скучала по Кварталу. И я собираюсь заставить тебя вытащить меня послушать джаз.

Элайджа умер внутри и Ребекка знает это. Знает, что у него ничего не осталось, впрочем как и у нее. Майклсоны ведь всегда берут, что хотят, а Ребекка должна вернуться к Марселю, чтобы уговорить его разрешить их семье остаться, ведь Ребекка и вправду тосковала по кварталу. Только Марсель занят другими проблемами и его цель — пробудить Софию. Он желает только этого. Колдун поможет ему в этом, а Марсель готовит сыворотку, чтобы уколоть в шею.

Ребекка просит, чтобы он позволил остаться, но в этой ситуации Марсель с одной стороны и прав, ведь если его семья останется, то они уничтожат друг друга и этой кровавой войне не будет конца. Марсель больше не желает проливать кровь и вступать в войну.

— Послушай, это только усложнит то, что должно произойти, окей, ты и твоя семья должны покинуть город.

— Так чем была прошлая ночь? Прощальный поцелуй?

— Это было ошибкой.

Ребекка уходит, а Марсель должен быть рядом с Софией. Должен спасти ее, сражаться за нее, как и она за него.

Марсель не знает через что она сейчас проходит. Проходит через слезы и боль в одиночестве. Марсель ведь, как и София думали, что сила в любви.

Не уберег ее от беды, а она одна, в том белом коридоре и даже пошевелиться не может, а магия Пустой сильнее ее и уничтожает ее.

В том коридоре белые двери и ее глаза мокрые от слез.

Она нигде не может спрятаться.

Не может сбежать от своего злейшего врага — Клауса Майклсона. Не может взглянуть в глаза радужка которых сверкает голубым.

Она даже здесь не может укрыться от своего злейшего врага.

Даже здесь нет покоя.

Но она должна не рыдать, а сражаться. Она потеряна, а теперь и света нет, только голос.

Голос, который она не желает слышать.

— И каково же это остаться без семьи? Скучаешь по сестре, родителям? Точно, я ведь убил их всех.

— Убирайся!

— Прости, но я не могу дорогуша… Я должен убить тебя, чтобы ты никогда не вернулась. Я отправлю тебя к твоей семье.

А в следующую секунду он прижимает ее к стене, сжимает ладонь на ее тонкой шеи. Он наслаждается, на лице ухмылка, а та хрипит, задыхается и ей бы в пору сдаться, уйти в забвение и вечную тьму, но София Воронова столько сражалась, что сейчас не место и время отступать ей. Время заглянуть в глаза своему злейшему врагу, набраться смелости и сопротивляться, ответить ему, высвободив руки и сжать уже свою руку на его шеи.

Умрут, что же, прекрасно, но София не упустит и утащит его за собой или же перед своим забвением насладиться тем, что нашла в себе силы отомстить и больше не боится.

Свет.

Она не сразу понимает, что душит Марселя, а глаза полные слез.

— Что? Что случилось?

— Магия Пустой отправила тебя в кому. Я нашел кодуна и нужные.Как чувствуешь себя?

— Я не в себе, когда Пустая захватила меня, я юудто очутилась в самом темном уголке моей души. Я ощутила себя потеренной, будто я ускользаю с каждым мгновением, когда она ушла была только тьма. Я боялась, что уже не вернусь.

— Но ты смогла. Ты вернулась.

— Благодаря тебе.

Она жива и бояться больше нечего, больше не нужно слез и Марсель стирает слезы с ее лица. Больше не нужно плакать, потому что теперь будет все хорошо. Они вместе. Она жива и на этом стило бы завершиться ее страданиям, только вот Пустота не ушла, ей холодно и даже объятья и поцелуй Марселя не согревает.

— Кажется она не исчезла.

— Нет, Хейли убила ее прошлой ночью.

— Марсель. Марсель, я чувствую ее. Пустота еще где-то рядом. Я уверенна.