Триггер
Шрифт:
— Нет. — Я допил свое пиво и поднялся. — Мне пора возвращаться. — Он последовал за мной к моему мотоциклу.
— Встреча завтра?
— Да, в одиннадцать. — Я застегнул шлем.
— Еще одна погрузка?
— Да.
— Завтра, — повторил он с легким кивком.
Подняв два пальца, я помахал ему на прощание и завел двигатель.
Я лавировал между машинами. Мотоцикл был частью меня, и я ездил на нем столько, сколько себя помню. Гас всегда шутил, что я начал водить машину раньше, чем ходить. Это единственное, что меня приближало к свободе.
В зеркалах вспыхнули две фары — сигнал к тому, чтобы я остановился. Я
«Мустанг» остановился позади меня, и офицер Дойл вышел из машины. Я усмехнулся, сидя на мотоцикле и наблюдая за тем, как он не спеша направляется ко мне.
— Триггер, так и знал, что это ты. — Его голос был повышен, чтобы устроить шоу людям, глазеющих на нас. Все знали мой мотоцикл, и всем нравилось смотреть, как я выхожу из себя перед идиотами-копами вроде Дойла.
— Ну, ты нашел меня, — сказал я, подыгрывая. — И чем я могу тебе помочь?
Дойл, стоя спиной к зрителям, снял солнцезащитные очки и протер их краем своей безразмерной рубашки.
— Слышал, ваши парни попали в небольшую передрягу прошлым вечером.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Я пожал плечами. — Что случилось?
— Парни Илая пострадали. — Хм.
— Они живы?
— Двое мертвы, один ещё держится.
— Это не мои.
Он ухмыльнулся и наклонился ближе. От него пахло вишневой жвачкой.
— А если ты ошибаешься? — Я посмеялся над его поступком. Готов поспорить, Дойл никогда не стрелял из пистолета, кроме как на тренировке.
— Хочешь что-то сказать, Дойл? — Он наклонился к моему зеркалу, чтобы поправить галстук; я напрягся, готовый свернуть ему шею.
— Я тебя знаю, Триггер. В том числе, когда ты лжешь. — Оглядев толпу, которой нечем было заняться, кроме как наблюдать, я говорил очень осторожно, потому что знал, мой выключатель вот-вот щелкнет.
— Ты ни черта меня не знаешь. Если у тебя появятся проблемы с моими парнями, приходи ко мне с доказательствами.
— Лучше бы у твоих парней было какое-нибудь надежное алиби.
— Сделай одолжение, Дойл. Поцелуй от меня свою сестру. — Как раз в тот момент, когда он собирался врезать мне, я поднял свой мотоцикл, вызвав бурю пыли, прежде чем съехать с пандуса на шоссе.
Двигатель успокаивал мои нервы, пока лавировал между машинами, но прошло совсем немного времени, прежде чем я снова вернулся на свою территорию и направился вниз по улице к заброшенному кинотеатру, которым я владел, и припарковал мотоцикл. Я поднялся на лифте к себе домой.
Нужно было время на размышления.
— Мы все продолжаем жить дальше, но мое прошлое догоняет меня. Время бежит, и мои дни сочтены. Слишком сильный, чтобы бежать, слишком гордый, чтобы прятаться, за это я заплачу, за это умру, — пел я, наблюдая за мерцанием огней внизу. Я оперся на горячую каменную стену с видом на Санта-Монику, положил гитару на бедро и заиграл одну из своих песен.
Я мог видеть на многие мили вперед. Это был мой город, здесь было мое место. Все знали, когда я здесь, трогать, блять, меня не стоит. Я зажег зажигалку и поднес мерцающее пламя к концу косяка. Глубоко затянувшись, ровный дым проник в мои легкие. Я чувствовал, как он танцует внутри меня. Я прищурился, откинул голову назад
и сделал губами букву "О", выпустив белый шлейф к звездам.Одной рукой держа косяк между пальцами, другой я перебирал струны, посылая блюз-рок в теплую ночь.
Я вспомнил сегодняшнее утро, когда все изменилось. От мысли, что в клубе могут завестись крысы, у меня заныло в шее. Я должен был вывести их на чистую воду любыми возможными способами. Затем я бы лично разобрался с ними.
Я отложил гитару и провел руками по волосам, позволяя им снова рассыпаться по плечам. Мне нужна была отдушина, поэтому я снял жилет и повесил его на старый стул, чтобы дьявол мог рассмотреть меня получше. Вытащив телефон, я включил "The White Buffalo», увеличил громкость и позволил ему заполнить тишину. Я ненавидел тишину; она навевала слишком много воспоминаний. О нем.
Я снял футболку, разминая шею вперед-назад, затем закинул руки над головой и прогнулся назад. Костяшки пальцев хрустнули, когда сцепил их вместе и хорошенько потянул. Секунду я пялился на боксерскую грушу, а потом расслабился.
Я сдал губы от удара, проникающий прямо в мышцы, словно молот. Боль была приятной. Ее было легко контролировать. Все остальные эмоции были пустой тратой времени.
Изогнув туловище, я сделал разворот наотмашь и подбросил черный напольный мешок высоко в воздух.
Удар, удар, удар, удар, удар. Я не мог насытиться, пока руки не затекли, а в горле не пересохло. Я начисто вытер лицо и надел бейсболку, убрав волосы. Пинком открыв холодильник, я распечатал холодное пиво и прислонился к перилам.
Наконец, голос стих, но я знал, что ненадолго. Мой телефон завибрировал рядом.
Брик: Угроза устранена.
***
Тесс
Я налила себе еще бокал вина из бутылки, стоявшей на ночном столике. Приглушив свет, я оглядела комнату и поблагодарила себя, что сегодня я была одна.
Взяв тяжелую книгу, я откинулась назад и натянула одеяло до подбородка. Мои глаза искали то место, где я остановилась минуту назад.
— Пожалуйста, останься и позволь мне защитить тебя. — Его лицо в нескольких дюймах от ее. Он осторожно приподнимает простыню и вытирает уголки ее глаз. — Ты должна доверять мне.
Я позволила книге упасть мне на колени, а глазам закрыться. Черт, я должна продолжить читать. На чем я остановилась? Ах, да.
— Ты провела со мной всю ночь?
Книга снова выскользнула из моих рук. Я никогда не дочитаю ее, если буду продолжать представлять себя на месте героини, но стоит ли? Я потянулась к своей сумке, вывалила ее перед собой и ухмыльнулась при виде фиолетовой помады, в которой — так уж вышло — была новая батарейка. Почему бы, черт возьми, нет?
Позже, перед тем как погасить свет и лечь спать, я вылезла из-под простыни и выглянула в окно. Мне нравилось ночное небо; что-то в нем было умиротворяющее. Вспышка движения привлекла мое внимание, и я выключила лампу, чтобы лучше видеть. О, Боже. "Привет, Ремингтон Тейт". Я открыла окно. Я была совершенна сбита с толку, но была ни была…