Тринадцатая девушка Короля

Один из мужиков, по всей вероятности, тот самый, что стрелял в меня чуть ранее, выдвинулся в нашу сторону, а второй, поставив светильник на землю, нацелил в сторону моих кустов блочный лук. И руки у него, надо сказать, дрожали,и весьма основательно.

– Найку,ты только стрелять не вздумай, - проговорил тот, что неспешно приближался к нам с Ряу. – то ты со своим тремором и меня пристрелишь, сучий сын.

Я ухмыльнулся и перекатился к ближайшей корабеле, после чего набрал пригоршню снега и быстро соорудил весьма увесистый, хоть и емного кривобокий, снежок. Прицелился получше – не хватало ещё промахнуться в такой ответственный момент – и ловко зарядил арбалетчику в лоб.

От неожиданности мужик вскинул руку с арбалетом, стрела ушла в небо,и я поднялся в полный рост, тихо скомандовав:

– ту!

Ряу не пришлось уговаривать, он сорвался с места и достал свою жертву одним долгим прыжком. Толкнул арбалетчика передними лапами, заваливая того на спину,и, рыкнув, вонзил клыки в беззащитное человеческое горло.

сли ночной лес до этого и спал, то после переходящего в предсмертный хрип визга, что разнёсся на всю округу, уж точно проснулся. И мне, если честно, очень-очень сильно не хотелось сталкиваться с тем, чей сон мы с Ряу могли потревожить. Я жутко рисковал, когда бежал через поляну на стоявшего у светильника Найку. К счастью, он оказался даже ещё большим мазилой, чем думал о нём его покойный приятель, и к тому моменту, как я до него добрался, успел расстрелять весь блок, и теперь ухватился за нож.

– Даже не думай, придурок, – злым голосом посоветовал я (уж что-что, а с хорошим лезвием даже самый плохой некромант не расстаётся даже во сне), - пустишь его в ход,и я тебе сначала кишки выпущу, потом подожду, пока сдохнешь, а потом подниму и буду кромсать по кускам. Говорят, первые девять дней зомби даже чувствуют боль.

Тут я, конечно, врал. Ничего зомби не чувствуют, но в народе о жутких некромантских забавах и не такие байки ходили. И Найку о них точно слышал, потому что побледнел и, крутанувшись вокруг своей оси, кинулся к двери в землянку.

– Стоять! – заорал я, когда за ним белой тенью стремительно кинулся Ряу. Мне только еще одного покойника не хватало.
– Стоять!

И он действительнo остановился. Не сразу конечно, а лишь после того, как завалил Найку лицом в снег и прижал его лапой к земле. А после этого наклонил голову, повернул её слегка в бoк и, угрожающе зарычав, посмотрел на меня. Не стану врать, я испугался. Ведь это для Эри и её домочадцев Ряу был домашним любимчиком и милахой. Это их он считал своей семьей, а не меня. Я для него пока оставался пусть не врагом, но точно чужаком. Чужаком, котoрый, возможно претендует на его, Ряу, законную добычу.

– Слушай, зверюга, - я осторожно шагнул вперёд, и хищник оскалился. – Ты, конечно, можешь сожрать и этого, но может сначала всё-таки доешь того?

Мою кривую шутку зверь отказывался оценивать по достоинству и по-прежнему не сводил с меня настороженного взгляда.

– Может, хотя бы на завтрак его оставишь? Ряу, зараза ты зубастая. Будь человеком! Оставь мне хоть одного свидетеля в живых!

Я чувствовал, как по спине течёт струйка холодного пота. Глубинными богами клянусь – никогда в жизни мне не было так страшно,и даже если меня станут пытать, я не смогу повторит всего того бреда, что бормотал себе под нос, непонятно кого успокаивая, себя или своего четвероногого напарника.

– Нам еще Эри надо найти, - почти сдавшись, выдвинул я последний аргумент,и Ряу, отпустив мой взгляд, мотнул лобастой головой в сторону землянки.

ЧАСТЬ СЕДЬМЯ. ДОВЕРИЕ

В голове шумело так, будто… будто… Нет. По-моему, в моей бедной голове вообще никогда так не шумело. Ни одного моржьего раза, даже тогда, когда мы с сёстрами снимали пробу с дурманного мёда в подвалах отца.

А еще очень сильно хотелось пить и першило в горле. Я попыталась прокашляться, но стало еще хуже. Открыла глаза и села, абсолютно дезориентированная и не понимающая не только того, где нахожусь, но и напрочь не помнящая, что со мной приключилось.

В помещении был полумрак, но света, пробивавшегося сквозь крошечное окно в потолке, мне хватило, чтобы оглядеться. Это была небольшая, шагов на пять-шесть по диагонали, комната. Из мебели тут была лишь деревянная лавка, на которой я очнулась, да что-то округлой формы, похожее на колоду. Позже я выяснила, что это и была колода, которую приволокли сюда, чтобы сделать из неё своеобрaзный стол.

Пахло мёрзлой землёй, хвоей и еще чем-то неприятным, кислым. Я потёрла виски и встала на ноги, едва не стукнувшись головой о низкий потолок. Единственная дверь, конечно же, оказалась запертой, но я всё равно подёргала за ручку, чтобы убедиться, а потом за стенами моей темницы раздался приглушённый мужской голос,и я вскинула голову, прислушиваясь:

– С ней всё в порядке? Она мне живая нужна и здоровая, если хотя бы волос…

– Да что с ней станется, господин зверолов?
– ответил ему смутно знакомый басок, совершенно точно принадлежавший кому-то из местных. Но кому?
– По головке стукнули разок, чтоб не очень-то орала. Скоро очухается.

А ведь точно! Я осторожно потрогала затылок, нащупав внушительных размеров шишку,и стала потихоньку вспоминать. Как выбежала из дому, впопыхах накинув на плечи пальто, как мчалась к яслям самым коротким путём, а потом – темнота. Меня что, выкрали? Живая вода! Да кому я пoнадобиться могла?

– Я тебя самого сейчас по головке стукну,идиот! – взорвался незнакомец.
– Ты хоть знаешь, кто она такая? Впрочем, откуда? Вы в вашем захолустье и короля-тo только на монетах, видимо, видели.

– Отчего же не видеть, - но где я его слышала? На марше? У мэтра Ди-на? Кто-то из фермеров?
– Ещё как. С охотой оне в наших лесах года три назад проезжали. Наш Папаша на той охоте, господин королевский зверолов, с вами и сошёлся.

Значит, всё-таки Папаша – вот откуда голос знакомым кажется. Это же Найку! Всегда терпеть его не могла. Так захотелось самой себе задницу надрать – за безголовость! Ведь знала же, знала, что после того, как послала подальше его мальчишку, стоит ждать ответного шага от «родителя», и так глупо повелась на простейшую уловку.

– И только чтобы напомнить, - хихикнул Найку.
– Папаша приказал девчонку изолировать. Так и сказал: «Спрячь, чтоб её ручные убийцы поисками своей вдовушки занимались, а не вокруг Храма околачивались». О том же, чтоб к ней посетителей пускать, распоряжений не было.

– Пасть закрой! – посоветовал ему незнакомец, а затем я услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ, и побыстрее метнулась к лавке. Морги знают, что на уме у этих похитителей, а я лучше сделаю вид, что ничего не слышала.

Зажмурилась (я бы лучше под одеяло с головой спряталась, но ничего подобного в комнате не наблюдалось) и выжидательно прислушалась. Скрип открывающейся двери,и моё лицо обдувает порыв ледяного, невероятного свежего ветра – такая радость после этой кислой вони! – осторожные шаги, кто-то дотрагивается рукой до моей щеки, переносицы… Когда палец, остро пахнущий мокрой шерстью какого-то животного, провёл по моим губам, я, наплевав на притворство, вскрикнула и открыла глаза.

– Ох! – выдохул незнакомец, с восторгом глядя на меня.
– Вблизи ты ещё лучше. И ещё больше на неё похожа.