Тринадцатый бог. История одного Зла

– Почему?

– Дальше хода нет. Они нас не пустят.

– Кто?
– подал голос Фирмос.

– Мертвые, - хрипло ответил Нит и ничком рухнул на землю.

Пока Фирмос перешептывался с королем, а Бык, издав презрительный возглас, удалился справлять нужду, Патриция решила осмотреть служителя Водолея. Отыскав в сумке мазь, которой её снабдили целители Девы, она перетащила тело учителя к лежанкам, распахнула порванное платье и принялась промазывать ушибы на тощей груди. Занятие завлекло её целиком. Когда-то вот так, после турниров, она лечила Раллэ. Но тот был мускулист, высок и силен, а Нит словно застрял в теле подростка. Тонкие черты лица, удивительно правильные и аккуратные, только усиливали впечатление хрупкости и изнеженности. Такие вечно юные типы пользовались небывалой популярностью среди женского населения Диеннара. Патриция не раз замечала, как смотрит на своего учителя Глория, как улыбаются ему служанки, как вздыхает мать, когда он проходит мимо. Она же испытывала к нему некое чувство, сродни жалости, а жалость убивала симпатию на корню.

И как он смог выжить в этой пустыне?

Заметив сбоку какое-то движение, Патриция чуть повернула голову. Рядом вырос Фирмос.

– Будет жить?
– с легкой хрипотцой в голосе спросил чародел.

– Конечно, - ответила она. Рука застыла на сердце Нита, и каждый его удар отдавался в холодных пальцах воина Скорпиона легким толчком.

– У вас руки прирожденной целительницы, - продолжал маг.
– А у меня так затекли плечи...

– Попросите Быка. Он будет рад вам помочь, - сухо отозвалась Патриция.

– Жаль, - процедил маг и отступил в темноту. Сердце под пальцами забилось сильнее. Патриция убрала руку и посмотрела на юношу. Тот щурился и часто смаргивал, кривясь - скула под правым глазом опухла. Патриция протянула склянку с мазью.

– Спасибо, - шепотом произнес он, дрожащими пальцами зачерпывая жирное месиво зеленоватого цвета.
– Вы оставили себе лекарство?

– Мне больше не нужно, - Патриция прикрыла лоскутом ткани грудь Нита, поправила потрепанный пояс. Учитель покраснел, скрестил руки, будто защищаясь, и окончательно превратился в побитого сверстниками, обиженного мальчишку.

– Вы не солгали про родину?
– спросила Патриция.

– Нет, - ответил учитель и поджал губы.

– И... вы знаете эти места?

– Лучше, чем хотел бы.

– Моему отцу известно о вашем прошлом?

Нит пристально посмотрел на Патрицию, но ничего не ответил. Она оставила ему склянку с мазью и, поднявшись, огляделась. Фирмос спал или делал вид, что спит. Коинт и Бык стояли у костра.

– Я в дозоре, - бросила она, проходя мимо. Коинт качнул головой в знак согласия. Вот и у короля есть тайна, за которой он потащился в царство мертвых. "Её коронуют призраки", - неужели решил найти здесь себе жену? У него и в фамильном склепе орда мертвецов.

Патриция расправила плечи и вздохнула. Ночной воздух Запада был тяжел, от земли шел жар, а ветер, слишком тихий и слабый, лишь двигал песчинки, не принося прохлады.

Что-то мелькнуло вдалеке. То ли вновь вернулись огоньки, то ли... Патриция попятилась и схватилась за рукоять меча.

– Сир, - крикнула она, тряхнув головой так, что хрустнула шея.
– У нас гости!

Коинт оказался рядом в мгновение ока. Бык не отставал.

– Фирмос!
– рявкнул король, выхватывая меч.
– Иди сюда! Разгребай дерьмо, которое сам наложил!

– Что? Чего вы..., - чародел высунулся из-за плеча Быка, и выдохнул прямо тому в ухо.
– Заааадницы двенадцати богов...

– Это твое самое действенное заклинание?
– Коинт схватил мага за плечо и толкнул вперед.
– Иди! Колдуй!

Патриция закусила губу. Картина до поры до времени казалась ей забавной. За маленькой, всхлипывающей девочкой-призраком, поднимая тучи пыли, семенила толпа скелетов. Из-за темноты и обилия ходячих костей понять, сколько мертвых к ним пожаловало, не представлялось возможным.

– Вон!
– девчонка ткнула пальцем в застывшего впереди отряда Фирмоса.
– Злобные, поганые маги!

– Схватить их! В яму их! В яму!
– тишина пустыни рассыпалась в мелкое крошево. Скелеты не просто орали - они потрясали руками, тарабанили друг друга по ребрам и клацали зубами, едва ли не выбивая искры.

– Это магия, - прошептал Фирмос, приходя в себя.
– Очень сильная... магия.

– Это мертвые, - тихо заметил подкравшийся сзади Нит.
– Порождения черной смерти.

– Это обычные селяне, - фыркнул Коинт и, вернув меч в ножны, поднял руки над головой и шагнул вперед.
– Достопочтенные жители этих... пустынных земель...

– Да он рехнулся, - Фирмос сглотнул.
– Окончательно.

Однако поведение короля удивило не только его подданных. Скелеты замерли и вмиг утихомирились. Девочка-призрак вытерла нос и хмуро посмотрела на Коинта.

– Мы очень сожалеем о случившемся и надеемся...

– Эй, да у него на тряпках герб восточника, - донеслось из толпы.
– Захватчики.

– Лев... Лев на гербе... Смерть захватчикам!!!

– На виселицу диеннарцев!

– Четвертовать!!!

Коинт шагнул назад.

– Для безглазых трупов у них чересчур хорошее зрение, - процедил он, выхватывая меч.

Глава 4. Рыбы

Глория закусила губу и ещё раз оглядела полку. В кабинет отца без разрешения входить было строго-настрого запрещено, но у Глории закончились книги. Конечно, в общей библиотеке имелись интересные рукописи, но всё, что касалось магии, мессер Нильянто хранил у себя. Глорию этот факт нисколько не смущал - она привыкла тайком пробираться в кабинет отца и таскать оттуда нужные тома. Всего-то и стоило в общей библиотеке подобрать схожую по размеру и цветам книгу и подменить ею искомую. Мессер Нильянто давно не следил за своими книжными полками.

Глория потерла лоб. Она никак не могла решить, что стащить на этот раз - "Малый ключ Акатрина" про запрещенную магию севера или "Чудовища степей" о мифологии кочевников. Обе книги походили по внешнему виду на "Основы фехтования", которую Глория взяла в общей библиотеке, но вторая выглядела потрепанней. Значит, к ней когда-то обращались чаще.

Голос отца привел девочку в чувства. Прижав "Основы" к груди, она на мгновение застыла, открыв рот и с ужасом глядя на дверь кабинета. Если её обнаружат - грозы не миновать. Отберут книги, посадят под замок или, чего хуже, отправят в храм Девы раньше срока. Решение пришло быстро - поудобнее перехватив книгу, Глория бросилась на балкон и, укрывшись за углом, присела на корточки. Балкон был достаточно широк, а ограда высока, чтобы ни отец, ни любопытные с улицы не смогли заметить её.

– Отобедаешь со мной?
– голос отца зазвучал так отчетливо, что Глория вздрогнула и перестала дышать.

– Благодарю покорно, но изысканная пища мне не по нраву, - отозвался дядя Клавдий, и у Глории затряслись поджилки - то ли от напряжения, то ли от страха. Дядю она терпеть не могла и боялась до ночных кошмаров.
– Что нового ты мне поведаешь?

– Он готовится самолично отправиться на Запад.

– Забавно.

– Что?

– Его непоследовательность, - снисходительно пояснил Клавдий.
– Верный признак сумасшествия. Он уже отбыл?