Тринадцатый бог. История одного Зла

– У него терпкий, сочный вкус, - ответил скелет.
– Вкус... лета.

– Тебе-то откуда знать?
– Фирмос откупорил бутылку, оглядел пробку.
– А печать королевская, ведь верно.

– Пробовал бывало, - скелет громко клацнул челюстью.
– Хорош-шее вино.

– Можно посмотреть?
– Патриция взяла пробку из рук мага.
– Козерог?

– Правильно, донна, - Фирмос улыбнулся.
– Единство земли и моря. Были времена, когда западный флот слыл сильнейшим.

– Козероги вымерли, - Коинт забрал у Фирмоса бутылку.
– Как и короли Запада. Кто там сейчас занимает трон в Риеннаре?

– Пыль, - отозвался скелет.

– Великолепно. Угощайся, - Коинт швырнул бутылку ему. Скелет резко, нечеловечески быстро вскинул руку и поймал бутылку за горлышко.

– К сожалению, я не пью. Не ем. И не дышу.

– Кошмарно!
– ужаснулся Фирмос.
– Никаких удовольствий. Пустота не угнетает?

– Пустоту всегда можно заполнить, - ответил Коинт и лег на бок, подперев висок кулаком.
– Любую. Ведь тебе не чужды эмоции? Ненависть, злоба, гнев...

– Я не чудовище, чтобы чувства мои были столь однобоки.

Коинт вскинул брови.

– Правда?

Скелет перекидывал бутылку из одной руки в другую. Звук от его костей исходил крайне неприятный.

– Чем меньше удовольствий тебе приносит настоящее, тем трепетнее ты хранишь воспоминания об утраченном, - медленно произнес скелет.
– Я помню вкус и запах этого вина, как будто испил его вчера.

"А я помню, как пахли волосы моей последней жены", - Коинт прикрыл глаза и словно наяву увидел, как за крышкой гроба скрывается бледное лицо.

– Бессмысленное дело - тешить себя воспоминаниями, - равнодушно ответил он.
– Особенно, когда ничего не можешь изменить.

Патриция протянула руку.

– Дай и мне попробовать.

Скелет бросил бутылку ей. Женщина, не поморщившись, сделала пару глотков и вернула вино Фирмосу.

– На Востоке вина приятней, - выдохнув, заметила воин Скорпиона.

– Застоялось в погребе, - пояснил маг.
– Долго ждало, крепло. А знаете, чем женщина отличается от вина? Если её долго не трогают, она с возрастом становится мягче.

Маг отклонился в сторону, и его лицо оказалось в опасной близости от лица Патриции. Та не отвернулась, только вскинула бровь, презрительно глядя на чародела.

– Что вы думаете по этому поводу, донна Патриция?
– проворковал Фирмос.

Коинт без интереса ждал ответа. Не верилось, что воин Скорпиона могла красиво сострить, скорее грубо, коротко отшить.

– Вы..., - начала было Патриция, но тут же замолчала и, вскочив на ноги, запрокинула голову и выхватила меч. Коинт повторил её движения. А все потому, что крыша склада затрещала, заходила ходуном, обсыпая укрывшихся от бури путников песком и пылью.

– Сильно намело? Прогибается?
– спросил Коинт. Ответом ему было испуганное ржание проснувшихся лошадей. Двух Бык успел схватить за поводья, одна ринулась к двери, и её хотел было поймать скелет, но та встала на дыбы, и, едва не раскроив мертвецу череп, с выпученными глазами принялась молотить копытами по воздуху. Четвертая, задев Фирмоса, удрала к дальней стене и принялась кружить там, мечась из одного угла к другому, словно её окружило пламя.

На крыше что-то загрохотало. Подгнившие доски прогнулись, и одна балка, не выдержав, треснула и обвалилась.

– В сторону!
– крикнул Коинт, отскакивая и растягиваясь на полу. Магический огонек погас, и склад погрузился в пепельный полумрак. За балкой вниз низверглись потоки песка, доски и что-то ещё, протянувшееся черной змеей на фоне серого сумрака. Коинт приподнялся, встал на одно колено, но тут же получил по спине удар такой силы, что выронил меч и, перекувыркнувшись в воздухе, рухнул лицом в песок. Низкий гортанный рык разнесся над головой, перекрыв ржание лошадей и короткий, пронзительный вскрик.

– Пригнитесь!
– заорал Фирмос откуда-то слева. Коинт, выплевывая песок, перекатился на спину и в свете магической вспышки, озарившей их укрытие, увидел огромного черного зверя, мощными задними лапами отталкивающегося от пола, а передними цепляющегося за края дыры в крыше. Прыжок - и над длинным, изгибающимся телом распахнулись крылья, рассекшие потоки песка. Вспышка угасла, доиграв прощальным высверком на шкуре чудовища. Ржание лошади и женский крик потонули в грохоте досок и скрежете песка.

Коинт застыл, прикрывая лицо рукой и не сводя глаз с дыры на потолке. Вопль чародела вернул ему мысли.

– Быстрее, сюда!
– во тьме замерцал синим магический купол. Фирмос, бледный и растерянный, стоял в центре круга и махал руками. Коинт поднялся, сплюнул песок и, перемахнув через балку, ввалился под покров. Вытерев лицо, он огляделся. Песок сыпался вниз из огромной дыры на потолке. Бык, рыча и плюясь, втащил в круг одну лошадь, морду которой обвязал походным одеялом.

– Что это было?
– Коинт свел брови и глянул на Фирмоса, потом на пыхтящего Быка.
– Где Патриция и лошади? Где этот философствующий мертвец?!

– Я здесь.

Коинт обернулся и с трудом сдержался, чтобы не отступить назад. Скелет, оставшись за пределами магического купола, замер точно позади него и протягивал ему меч рукоятью вперед.

– Оборонили.

– Благодарю, - процедил Коинт, хватая оружие.
– Где воин Скорпиона?

– Он её унес, - простонал Фирмос, потирая плечо.
– И либо Тринадцатый бог существует, либо я только что видел живого дракона!

– Дракона?!
– Коинт обернулся к чароделу.
– Какого, к демонам, дракона?! Что это за чудище? Очередной выродок?

– Угодали, - щелкнул скелет, и Коинт снова посмотрел на него.
– Отпрыск сильной ведьмы. А отец его - сам Двенадцатый бог.

– Этот ваш божественный выродок унес лошадь и Патрицию, - фыркнул Фирмос.
– Зачем, спрашивается?

– У всех живых потребности одинаковы. Ему всего лишь хочется есть и женщину, - скелет дернул тощими плечами.
– И нам лучше уйти. Раз он нашел здесь еду, он вернется.

– Эту тварь привел ты?
– Коинт поднял меч.

– Нет. Я понятия не имею, как он вас учуял. Лошадей ли, женщину ли..., - скелет щелкнул.
– К слову, если вы решите спасать свою спутницу, то, скорее всего, сможете убить двух зайцев. В замке его матери хранятся неплохие луки.