ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

Чжан Сань сказал, что Чжао Да из Таво ему задолжал, потом долг вернул и в придачу дал таз.

— Таз обижен и просит о помощи.

Говорил старик сбивчиво, Бао-гун не сразу понял, в чем дело, решил, что тазом зовут свидетеля, и приказал его вызвать. Ответа не последовало. Бао-гун подумал, что старик выжил из ума, поэтому не стал сердиться, только велел служителям вывести его из зала.

— Эй, таз! — крикнул Чжан Сань, выйдя из ямыня.

— Я, дядюшка!

— Что же ты не явился? Ведь сам просил пожаловаться Бао-гуну!

— Духи — стражи ворот меня не пустили. [23] Так и скажите господину начальнику.

Чжан Сань снова стал кричать, что его обидели. Вышел служитель:

— Ты все еще здесь, старик? Чего орешь?

— Доложите господину, что мой таз у входа задержали духи, — попросил Чжан Сань.

Бао-гун велел впустить старика, выслушал, написал заклинание против духов, сжег его и снова позвал:

— Таз!

Ответа не последовало.

— Что за безобразие! — стукнул Бао-гун по столу. — Я уважил твою старость, выслушал тебя, а ты смеешь меня морочить?! Дать ему десять палок!

23

Духи — стражи ворот меня не пустили. — В народном пантеоне китайцев особым почетом пользовались мыньшэни — два духа — стража ворот. Их красочные изображения больших размеров вывешивались обычно на дверях правительственных зданий — по одной на каждую половинку двери. Это человеческие фигуры, одетые в доспехи древних полководцев, с алебардами в руках и с искаженными от гнева лицами. Им вменялось в обязанность охранять входы от вторжения нечистой силы и всяких духов. Вот почему дух таза и жалуется, что они его не пропустили.

Служители не замедлили исполнить приказание. Старик забрал таз и заковылял к воротам. За углом он остановился, поставил таз на землю и вдруг услышал:

— Ох, ногу отдавили!

— Чудно! Почему же ты опять молчал?

— Не мог же я голым предстать перед самим Повелителем звезды! [24] — пропищал таз. — Прошу вас, дядюшка, попробуйте еще раз!

— Я уже получил десять палок, и если еще раз сунусь, не сносить мне головы!

Но таз так умолял, что старик разжалобился и повернул назад. На сей раз он не посмел громко кричать, а пробрался в зал через боковой вход. Служители как раз толковали про него, шутили и смеялись, как вдруг увидели, что он опять явился. Вывести его было невозможно. Он сел на пол и вопил, что его обидели. Бао-гун велел привести упрямца.

24

…предстать перед самим Повелителем звезды! — Дух таза, как персонаж, причастный к потустороннему миру, намекает на то, что Бао-гун является земным воплощением духа звезды Куйсин.

— Ты зачем опять явился? Мало тебе всыпали?

Чжан Сань с поклоном ответил:

— Таз говорит, что не посмел предстать перед вами голым. Велите дать ему какое-нибудь платье, и он придет.

Слуга принес халат, старик взял его и направился к выходу. За ним последовал служитель, опасаясь, как бы старик не сбежал.

Чжан Сань прикрыл таз халатом и спросил:

— Ну, а теперь пойдешь со мной?

— Пойду, дядюшка.

Старик снова вошел в ямынь, поставил таз посреди зала и опустился рядом с ним на колени.

— Таз явился? — громко произнес Бао-гун.

— Явился, господин! — донесся из-под халата голос.

Кто слышал, диву дался. И пришлось Чжан Саню рассказать про то, как обидели Лю Ши-чана.

Выслушав старика, Бао-гун знаком велел ему удалиться и ждать, пока позовут. Сам же приказал письмоводителю написать бумагу в Сучжоу и вытребовать оттуда родственников убитого, а Чжао Да и его жену велел арестовать.

Вскорости преступников доставили в суд. Бао-гун учинил им дознание, но они отпирались. Тогда Бао-гун распорядился посадить их в разные камеры и немного погодя велел привести женщину.

— Твой муж признался, что это ты подговорила его убить Лю Ши-чана!

При этих словах женщина так распалилась, что без утайки все рассказала: как Чжао Да замыслил недоброе, как удавил Лю Ши-чана и присвоил его добро. К тому же она добавила, что серебро еще не все истрачено, и указала место, где оно спрятано.

После того как женщина поставила под своими показаниями отпечаток пальца, Бао-гун велел служителям доставить спрятанное серебро и привести в зал Чжао Да. Жена при нем повторила все, что уже сказала, но преступник по-прежнему твердил, что серебро накопил честным путем.

Даже пыткой нельзя было добиться от него признания.

— Убрать его! — в гневе крикнул Бао-гун.

Но когда служители подбежали к преступнику, он был уже мертв — не выдержал пыток.

Бао-гун написал в область подробное донесение о случившемся и попросил дальнейших указаний.

Между тем в Динъюань прибыли мать и жена Лю Ши-чана. Бао-гун приказал вернуть им оставшееся серебро, а также конфискованное у Чжао Да имущество.

Женщины не переставали благодарить Чжан Саня, изъявили желание взять его с собой и кормить до конца дней. Старик с радостью согласился, и вскоре они все вместе выехали в Сучжоу.

О дальнейших событиях вы узнаете, если прочтете следующую главу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Отстранённый от должности встречает благородного мужа и ученого монаха. Изображенный на портрете мудро расследует жалобу несправедливо обиженной души

Мудро рассудив дело об убийстве Лю Ши-чана, Бао-гун закрепил за собой славу честного и неподкупного судьи. Нашлись завистники, и как только пришло донесение о смерти Чжао Да под пыткой, правитель округа распорядился отстранить Бао-гуна от должности. Бао-гун сдал дела и поселился в храме. Ли Бао, смекнув, что дело плохо, тайком сбежал.

Долго не хотел народ отпускать справедливого судью, но в конце концов, сопровождаемый Бао Сином, он все же покинул Динъюань.

По пути им попалась какая-то гора, с виду мрачная и Зловещая. Бао-гун не успел оглядеться по сторонам, как вдруг прозвенел гонг, и путников окружили разбойники. Их предводитель, смуглолицый коротышка, кинулся к Бао-гуну и его слуге и связал обоих. Разбойники подхватили пленников и поволокли на гору, где обосновались четыре главаря.

Сейчас на месте было только трое. Они распорядились привязать пленников к столбам, а когда вернется четвертый главарь, сообща решить, что с ними делать.

Вскоре прибежал, запыхавшись, четвертый главарь.

— Беда! — возопил он. — Сейчас под горой на меня напал какой-то детина! Как двинет меня кулаком, я так и покатился! Хорошо, что ноги у меня быстрые, а то бы конец. Кто из вас, братья, одолеет его?

— Погоди, второй брат, сейчас выйду взгляну, — отозвался самый старший главарь.

— И я с тобой, — сказал тот, кого назвали вторым братом.

Они стали спускаться с горы и еще издали увидели человека, стоявшего на склоне. Но когда приблизились, старший главарь вдруг расхохотался:

— Так это ты, почтенный брат! Прошу пожаловать к нам.

Да будет известно читателю, что гора эта звалась горой Земляного Дракона и испокон веку считалась пристанищем для разбойников.

Некогда Чжан Лун и Чжао Ху поступили на службу к государеву наставнику Пан Цзи, но вскорости ушли от него, поскольку был он взяточником и распутником. Случай привел их на гору Земляного Дракона. Здесь они обратили в бегство разбойников и завладели их горным станом.

Потом в столицу на военные экзамены отправились Ван Чжао и Ма Хань, но Пан Цзи их выгнал. Обратный путь лежал мимо горы Земляного Дракона. Чжан Лун и Чжао Ху их встретили, пригласили в свой стан, и здесь все четверо побратались. Ван Чжао стал старшим братом, Ма Хань — вторым, Чжан Лун — третьим, и самый младший Чжао Ху — четвертым.