ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

— Вот, взгляните!

Жэнь-цзун заглянул в шкатулку и увидел кусок ткани с изображением дракона.

По щекам стоявшего за его спиной евнуха Чэнь Линя заструились слезы — старик предался печальным воспоминаниям.

Тут императрица обо всем рассказала императору. Как наложница Лю вступила в сговор с Го Хуаем, как они замыслили погубить государыню Ли, как прислуживавшие ей Коу-чжу и Чэнь Линь спасли новорожденного наследника, как, наконец, евнух Юй-чжун принял смерть вместо государыни Ли.

— Где же сейчас матушка? — со слезами на глазах спросил император.

Из-за полога послышался стон. Государь заглянул туда, увидел женщину в обычном платье, какие носят женщины из чиновничьих семей, и остановился в нерешительности.

Тогда императрица вытащила золотой шарик, точь-в-точь такой, как у императрицы Лю, только с другой надписью. Жэнь-цзун, увидев шарик, пал на колени и воскликнул:

— Простите меня, матушка! Сколько вы из-за меня страдали!..

Мать с сыном обнялись и стали плакать. Что же до императрицы Ди, то она опустилась на колени и умоляла императора простить ей ее дерзость.

Сын Неба поклонился императрице и обратился к Чэнь Линю:

— Ваша доброта спасла мне жизнь.

Поистине тот недостоин быть императором, кто, пусть невольно, причинил матери столько страданий!

— Прикажите, государь, Го Хуаю и Чэнь Линю отправиться в ямынь и объявить вашу волю, — сказала императрица Ди. — А Бао-гун устроит все, как надо.

Утром, как только Бао-гуну доложили о прибытии императорских посланцев, он облачился в парадную одежду и вышел им навстречу. Впереди важно шествовал Го Хуай, за ним Чэнь Линь с запечатанным пакетом. Войдя в зал, Го Хуай взял пакет, сломал печать и после здравицы в честь государя, провозглашенной Бао-гуном, стал читать высочайший указ.

«Поскольку дворцовый евнух Го Ган-нянь…»

Го Хуай увидел свое имя и в растерянности умолк. Тогда указ взял у него Чэнь Линь и продолжил чтение:

«…евнух Го Ган-нянь строил козни, творил зло, намереваясь хитростью пробраться к власти, по наущению бывшей государевой наложницы пытался погубить нас, — повелеваем Го Ган-няня и всех виновных строго наказать.

Указ привести в исполнение Бао-гуну — кайфынскому правителю».

Бао-гун еще раз провозгласил здравицу в честь государя и принял указ.

Ван Чжао и Ма Хань сорвали с Го Хуая одежду и чиновничью шапку, поставили его на колени.

— Ну, признавайся, злодей! — грозно крикнул Бао-гун.

О том, что случилось дальше, вам расскажет следующая глава.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Бао-гун добивается у злодея признания. Жэнь-цзун награждает верных слуг, императрица Ли возвращается во дворец

Бао-гун усадил Чэнь Линя на почетное место, а сам обратился к Го Хуаю:

— Ну, говори, как хотел погубить государыню Ли и подменил наследника кошкой?!

— Помилосердствуйте! — прикинувшись оскорбленным, воскликнул Го Хуай. — Государь разгневался из-за того, что наложница Ли родила оборотня и отослал ее в Холодный дворец.

— Зачем же тогда вы велели наследника утопить? — вмешался Чэнь Линь.

— У вас есть доказательства, господин Чэнь? — осведомился Го Хуай. — Погодите, придет указ государыни, посмотрим, кто виноват!

Бао-гун усмехнулся:

— Лучше бы не пугал нас императрицей Лю! Это только усугубляет твою виновность. Дать ему двадцать палок!

Служители мгновенно исполнили приказание. Но никакие пытки не помогли. Го Хуай ни в чем не признался, обезумевшего от боли, его отвели в тюрьму.

Указ от государыни Лю между тем все не приходил, и Го Хуай терялся в догадках, когда вдруг его снова повели на допрос.

На сей раз к нему применили новое орудие пытки «дождь из цветов абрикоса», придуманное Гунсунь Цэ, но Го Хуай продолжал отпираться. Когда же он впал в беспамятство, его отнесли в храм Духа преисподней и там оставили. Немного погодя явился тюремный смотритель с чашкой. Расплывшись в улыбке, он приблизился к Го Хуаю и тихо сказал:

— Ох, и натерпелись же вы нынче страху, господин наставник. Я вам принес целебную пилюлю и чашечку вина, выпейте, прошу вас, сразу станет легче.

Злодей обрадовался, проглотил пилюлю, запил вином и почувствовал себя бодрее. Смотритель еще принес вина.

— Ты, может, слышал, есть при дворе какие-нибудь новости? — спросил Го Хуай.

— Императрица, говорят, была больна — душа Коу-чжу не давала ей покоя. Но сейчас ей уже легче. Государь к ней ходит каждый день справляться о здоровье. Не сегодня-завтра она пришлет указ, и вас выпустят на волю.

Когда смотритель ушел, Го Хуай, изрядно захмелевший, предался раздумьям, но мысли его путались.

Вдруг Го Хуай услышал, как снаружи зашумел ветер, пыль и песок зашуршали по окну, оклеенному бумагой. Злодей открыл глаза, увидел перед собой чью-то тень и чуть не закричал от страха. Тень приблизилась и заговорила:

— Не бойтесь, наставник Го Хуай, я — Коу-чжу, дворцовая служанка. Пришла просить вас рассказать на суде всю правду.

Волосы на голове у Го Хуая встали дыбом.

— Ты — честная женщина, Коу-чжу, — сказал он, — и предпочла смерть несправедливости. Если дни мои еще не сочтены, я приглашу всех праведных монахов, чтобы молились о спасении твоей души.

— Окажите мне такую милость, наставник Го Хуай, век буду вас благодарить! А сейчас вам надобно подтвердить мою невиновность перед владыкой загробного мира, тогда я буду спасена.

Тут откуда-то появились два бесёнка с пайцзами [31] в руках и объявили:

— Повелитель Янь-ло призывает на суд душу Го Хуая!

Злодея подхватили на руки и втащили в зал, где была кромешная тьма. Го Хуай упал на колени и тотчас же услышал голос:

— Злодеяние, которое вы с императрицей Лю сотворили, наказуется бесконечными перевоплощениями. Но твой век еще не окончился, и ты вернешься в мир света. Расскажи только, как безвинно погубили Коу-чжу, и душа ее будет спасена.

31

Пайзца — специальная дощечка с надписью, представляющей официальное распоряжение, повестку, верительный знак.

Го Хуай низко поклонился и поведал о том, как вознамерилась наложница Лю стать императрицей и, чтобы избавиться от соперницы, подменила новорожденного наследника кошкой.

В зале вдруг стало светло, и пораженный Го Хуай увидел восседавшего на возвышении Бао-гуна. Один письмоводитель подал Бао-гуну запись показаний, другой — запись разговора Го Хуая с душой служанки, Бао-гун их просмотрел и велел Го Хуаю подписать.

После этого Го Хуая отправили в тюрьму, а наутро Бао-гун представил императору подписанные злодеем показания. Император их прочел, спрятал в рукав и отправился во дворец Гуманности и долголетия к императрице Лю. Та лежала в полузабытьи. Как сквозь пелену тумана узрела она Сына Неба, приподнялась с трудом и проговорила: