ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

Монах рассказал ему все, что узнал от Цзинь-бао.

— Не такой человек Ду Юн, чтобы сотворить подобную подлость, — возразил Храбрец.

— Я давно знаю Цинь Чана, — сказал в свою очередь монах. — Тяжких грехов за ним не водится. И за что только постигла его столь жестокая кара?!

«Что-то тут неладно, — подумал Храбрец с Севера, когда монах удалился. — Надо нынче же разузнать все хорошенько».

Вечером он снарядился, погасил лампу, чтобы думали, будто он спит, незаметно вышел и направился в Циньцзяч-жуан.

В первую стражу добрался до усадьбы, заглянул в кабинет, но учителя там не было.

Тогда Храбрец пробрался в дом, но и там учителя не нашел.

После этого Храбрец проник на внутренний двор и увидел небольшой зал. Оттуда доносились голоса…

— Насилу дождался я удобного случая, — говорил мужчина, — молю тебя, не будем его упускать.

— Да, тебе повезло! — отвечала женщина. — Но смотри не забывай мою доброту!

В ярости Храбрец выхватил меч, ворвался в зал, мгновение — и влюбленные отправились в иной мир. Храбрец и подумать не мог, что убил кого-то другого, а не учителя с хозяйской женой.

Между тем сторож обнаружил убитых и прибежал к учителю.

— Беда, господин! В зале под дверной притолокой висят две головы!

— Веди меня туда! — приказал учитель.

Увидев мертвые головы, учитель задрожал от страха и сказал:

— Оставьте пока все, как есть, разыщите управляющего — надо сообщить властям. Кто нынче дома?

— Только Цзинь-си.

— Позови его. Я буду в кабинете.

Когда Цзинь-си явился, Ду Юн велел ему сообщить о происшествии госпоже. Госпожа как раз управилась с домашними делами и собралась лечь спать. Выслушав слугу, она послала за учителем и стала с ним советоваться, как быть.

— Скандала не миновать, — сказал Ду Юн. — Придется донести властям.

Прибывший на место происшествия начальник уезда Цзинь Би-чжэн нашел записку и спрятал ее в рукав, а под кроватью обнаружил завернутые в окровавленную одежду сандалии.

— Чьи это вещи? — спросил он у слуги.

— Это вещи Цзинь-бао, — ответил тот.

Вернувшись в ямынь, начальник первым делом послал за Цзинь-бао, который в этот день прислуживал в тюрьме своему господину, и велел ему написать прошение о помиловании Цинь Чана. Цзинь-бао написал прошение. Почерк оказался тем же, что и в записке.

— Подлый раб! — вскричал начальник уезда, стукнув деревянным молотком по столу. — Это ты развратничал с Би-чань и убил Цай-фын!

Цзинь-бао побледнел:

— Я… я… ничего… не знаю…

— Десять оплеух ему! — приказал начальник.

— Расскажу, все расскажу! — завопил Цзинь-бао, едва служители взялись за него.

И он рассказал все, как было.

— Сегодня ночью убиты Би-чань и Цзинь-лу, — продолжал начальник уезда. — Что ты скажешь об этом?

— Впервые слышу, господин начальник! — воскликнул Цзинь-бао. — Ночью я дома не был, потому что прислуживал господину.

Если хотите узнать, какой приговор вынес начальник уезда, прочтите следующую главу.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Верный Ян Фан встречается с женой. Почтительный сын Ни Цзи-цзу встречает в монастыре свою мать

Итак, начальник уезда распорядился отправить Цзинь-бао в тюрьму, а Цинь Чана освободить. Теперь оставалось выяснить, кто же убил прелюбодеев.

Но прежде расскажем о том, как в Ханчжоу сменился правитель.

Весной проходили государственные экзамены, и главным Экзаменатором государь назначил Бао-гуна. Когда Сыну Неба подали списки экзаменующихся, он спросил:

— Отчего в списке не значится племянник первого министра Бао Ши-жун?

— Государь, вы назначили меня главным экзаменатором, — доложил Бао-гун, — и моему племяннику придется отложить экзамен. Ведь могут подумать, будто я покровительствую ему!

— Мы пожелали на экзаменах избрать талантливых людей для служения государству, — возразил Сын Неба и повелел Бао Ши-жуну явиться в экзаменационный зал. Обрадованный юноша не замедлил предстать перед государем. Сын Неба самолично проверил его сочинение и милостиво удостоил звания члена академии Хаиьлинь.

После угощения в честь выдержавших экзамены Бао Ши-жун вместе с Дэн Цзю-жу отправился в деревню, где и был встречен с почетом.

К этому времени правитель округа Ханчжоу ушел в отставку, и государь назначил на его место Ни Цзи-цзу, значившегося вторым в списке выдержавших экзамены. О весьма любопытных обстоятельствах, сопутствующих его назначению, мы сейчас и расскажем.

В уезде Ганьцзюань округа Янчжоу жил некогда ученый человек по имени Ни Жэнь, который в юности женился на дочери своего односельчанина Ли Тай-гуна. Вы спросите, какой свадебный подарок он преподнес невесте? Была у него веточка с двумя цветками лотоса из яшмы, доставшаяся ему в наследство от деда. Ни Жэнь, считавший ее истинным сокровищем, отломил один цветок и подарил невесте.

Как-то он решил навестить родных в Тайчжоу и нанял лодку.

И вот, когда плыли по Янцзы, хозяева лодки Тао Цзун и Хэ Бао сбросили Ни Жэня за борт, и Хэ Бао сразу же попытался овладеть госпожой Ли, но та со слезами его умоляла:

— Пощадите, я должна скоро родить.

Работник Ян Фан, который тоже был в лодке, пожалел молодую женщину и решил спасти. Он так усердно стал потчевать обоих злодеев вином, что те скоро захмелели. Тогда Ян Фан сказал госпоже Ли:

— Сойдете на берег и идите на восток — за лесом будет монастырь Белых одежд. [55] Там настоятельницей — моя тетка, она приютит вас.

55

Монастырь Белых одежд — женский монастырь, посвященный Белохитонной Гуань-инь, которая обычно изображалась в белом одеянии.

Госпожа Ли сошла на берег и побежала. Но вскоре почувствовала боли в животе, с трудом добралась до леса и тут разрешилась от бремени. Родился мальчик. Она завернула младенца, сверху положила цветок лотоса, чтобы ребенка можно было опознать, оставила его под деревом и поспешила в монастырь.

Ян Фан между тем, отпустив госпожу Ли, стал размышлять: «Злодеи проснутся, увидят, что женщина исчезла, и сразу поймут, что это я ее отпустил. Уж лучше я сбегу». Он соскочил на берег и пустился бежать.

Прибежал к воротам монастыря и постучался. На стук вышла сама настоятельница.

— Это я, тетушка, ваш племянник Ян Фай.

Монахиня впустила Ян Фана, и, как только провела его в зал, он спросил:

— Тетушка, к вам приходила женщина?

— А тебе откуда это известно? — удивилась монахиня.

Пришлось Ян Фану рассказать обо всем, что с ним приключилось. Монахиня помянула Будду:

— Спасти человеку жизнь — такое же благодеяние, как построить пагоду в семь этажей! Жаль только, что не довел ты дело до конца! Она ведь оставила дитя на дороге, и, если с ним случится беда, некому будет в их роду приносить жертвы предкам!