Трон тени

И спросила, глядя на спины идущих впереди девушек:

— Как полагаешь, они справятся?

Винтер кивнула.

— Полагаю, да. И все остальные тоже.

— Хорошо. — Абби глубоко втянула воздух и медленно выдохнула. — Хорошо.

Неужели она тоже так нервничала перед первым боем? «Вполне вероятно, и я так тряслась от страха, что этого не сознавала».

Впереди тракт поворачивал налево, но лейтенант в синем мундире уже направлял колонну вправо. Они проломились через узкую полосу деревьев, затем протопали по капустному полю, проложив грязно–бурую тропу поперек ровных гряд со зреющим урожаем. Дорогу сюда преграждала низкая каменная стена сухой кладки, но головной батальон разобрал камни, оставив широкий проход для повозок и орудий. По ту сторону ноля невысокий холм полого поднимался к травянистому гребню, на котором мирно паслись несколько дойных коров, безразлично взирая на непрошеных гостей.

На ближнем склоне холма разворачивалась армия Януса бет Вальниха. Здесь уже были первый и второй батальоны Первого колониального, сомкнулись в боевую колонну вокруг полковых флагов. Сержанты выкрикивали приказы подошедшим новобранцам, сгоняли тех, кто вооружен пиками, в громадную толпу, и она беспорядочно клубилась за боевым построением Первого колониального. Новобранцев с мушкетами отправляли выше по склону, к самому гребню. Повозки остались внизу, у подножия холма, зато пушки вкатили наверх, перевалили через вершину и скрылись из виду.

Винтер заметила, что далеко обогнавшая их Джейн о чем–то говорит с Маркусом, и вместе с Абби заторопилась вперед.

— Игернгласс! — воскликнул Маркус. — Я хотел…

Он осекся, глянул на юные девичьи лица рядовых, которые полукругом обступили их, пожирая глазами капитанский мундир, и смятенно почесал бороду.

— Подойдите–ка сюда, — сказал он.

Винтер шагнула вперед, и Маркус, повернувшись спиной к остальным, едва слышно проговорил:

Послушай. Полковник поместил вас в середине позиции. В некотором роде это самая безопасная позиция, но перестрелка будет жаркая. Я не… словом, если хочешь, чтобы вашу роту перевели в резерв, я это сделаю. Эти девушки уже доказали свою правоту, и никто не перестанет их уважать.

— Сэр, — произнесла Винтер, — они здесь не затем, чтобы что–то доказывать.

Я не верю, что ты с легким сердцем пошлешь их на смерть! — прошипел Маркус. — Это недостойно мужчины!

Винтер не сумела сдержать улыбки. Как там однажды отметил Янус? «Когда дело касается женщин, Д’Ивуар становится настоящим рыцарем, защитником прекрасных дам».

— Они с вами не согласятся, сэр. И я думаю, вы это знаете, иначе не стали бы говорить с глазу на глаз.

— Ладно. — Маркус оглянулся через плечо и покачал головой. — Ладно. Ты помнишь план.

— Так точно, сэр.

Капитан жестом указал вверх по холму, на свободное место перед двумя батальонами в боевом построении.

— Двигайтесь туда. Займите около ста ярдов позиции и ждите сигнала.

Винтер четко козырнула:

— Есть, сэр!

Когда Маркус, все еще качая головой, ушел, Джейн похлопала ее по плечу:

— Что он хотел?

— Предложить нам последний шанс выйти из игры.

Джейн рассмеялась.

— Похоже, осада Вендра его так ничему и не научила.

* * *

Пушки заговорили сразу после того, как армия развернулась к бою.

Боевое построение не отличалось сложностью. Впереди от того места, где стояла Винтер, на дальнем склоне холма длинной цепью расположилась артиллерия. Посередине, прямо перед ними, разместили полевые орудия Пастора, а фланги занимала пестрая смесь реквизированных в городе пушек поменьше. Где–то внизу еще оставались осадные орудия, снятые с речных укреплений, но на то, чтобы на руках втащить их на позицию, пришлось бы потратить целый день.

За артиллерией и на ближнем склоне холма, дабы раньше времени не попадаться на глаза противнику, длинной разрозненной цепью выстроились добровольцы, вооруженные мушкетами. Это была не та тесная, плечом к плечу, боевая шеренга, в какой Винтер ходила на хандарайских аскеров, но свободный, куда более редкий строй, где еще оставалось достаточно пространства между соседними солдатами. Винтер стояла в центре участка, занятого девичьей ротой. Справа и слева, ярдах в двенадцати от нее, заняли место Джейн и Абби.

Ниже этого кордона колоннами по две роты ждала закаленная пехота Первого колониального — все четыре батальона. Расстояние позволяло при необходимости развернуть каждую из них в шеренгу либо, напротив, создать огневой мешок, поливаемый мушкетными залпами, если придется стать в каре и отражать кавалерийскую атаку.

И наконец, еще сотней ярдов ниже теснились добровольцы с пиками и копьями. Офицеры Первого колониального согнали их, как пастушьи псы, в широкий, по несколько десятков человек в шеренге, прямоугольный строй, над которым, точно лапы гигантской, опрокинутой на спину сороконожки, колыхались древки пик и копий. Чего они намеревались этим добиться, оставалось для Винтер загадкой, поскольку без надлежащей подготовки всякое построение неминуемо рассыплется, как только шеренги тронутся с места. Впрочем, как сама она сказала Абби, думать об этом — не ее дело.

Первое ядро с надрывным лающим воем пролетело над гребнем холма, миновало стоявшие на склоне войска и с чавканьем зарылось в недра капустного поля. Все как один повернули головы, провожая взглядами полет этого ядра, и невольно содрогнулись, когда через миг над полем боя раздался грохот взрыва. За первым выстрелом последовал другой, затем третий, и постепенно одиночные взрывы слились в нескончаемые раскаты грома, которому, казалось, не будет конца. Канониры герцога не могли разглядеть ничего, кроме расположенных по ту сторону гребня батарей Первого колониального, а потому все снаряды летели именно туда, по большей части оставаясь невидимыми с того места, где стояла Винтер. Лишь изредка случайное ядро, отскочив рикошетом, взвивалось над вершиной холма или, подобно первому, с заунывным воем пролетало над головами солдат.

«Что ж, пока неплохо». Девушки не дрогнули и не бросились наутек при первом же звуке выстрела — хотя в этом Винтер и раньше не сомневалась. Ликующий крик вырвался у добровольцев, когда пушки Пастора открыли ответный огонь. Этот грохот был ближе и заметно громче, и после каждого выстрела над очередной пушкой вырастал столб дыма, как будто на гребне холма разожгли два десятка сигнальных костров. Пороховой дым, в отличие от обычного, не поднимался к небу, но зависал кольцами над полем боя, раздираемый ветром в причудливые клочья. Ноздри Винтер обжег резкий характерный запах пороха.

Время тянулось до нелепого медленно. Напряжение тисками сдавило плечи. Винтер слишком хорошо было знакомо это чувство — бой уже начался, другие сражаются и гибнут, а ей остается только ждать. От такого можно сойти с ума. Вдалеке, невидимые, грохотали пушки Орланко, и орудия Первого колониального отрывисто рявкали в ответ, ядра разрывали воздух или, ударившись о землю, взбивали фонтаны пыли. Раз или два Винтер различила крики, когда меткий снаряд разорвался среди орудийного расчета. Вскоре первые раненые — те, кому еще повезло устоять на ногах, — уже брели, ковыляя, от линии огня.