Троны Хроноса (Империя тысячи солнц - 5)

– И?

Лисантер конвульсивно сглотнул, И его слова ввергли мучимого болью Барродаха в ужас.

– Мой господин, у панархистов есть гиперрация.

14 АРЕС

Ник Корморан нажал на дверную клавишу, испытывая нетерпение от микрозадержки отпирающего механизма. В студии пахло потом, несвежей пищей, старой заваркой и озоном.

– Есть одна рыба, - сказала Дерит Й'Мадок.
– Большая. Ник потер руки, забыв про запах.
– Кто такой?

– А ты угадай.
– Дерит повернула к нему кресло, весело прищурив темные глаза.

Ник со вздохом плюхнулся в собственное кресло.

– Терпеть не могу загадок. Фазо? Нг? Кестлер? Панарх?

– Он называл кого попало, сам не свой от нетерпения.

– Тепло. Даже очень. Раздражение Ника как рукой сняло.

– Уж не Ваннис ли Сефи-Картано?

– Теперь ты понимаешь, зачем я тебя вызвала, - кивнула Дерит.

– Я к ней не пойду, - заявила Лиэт с другого конца комнаты.
– Она меня обжарит на медленном огне и выдаст тонкое критическое эссе относительно вкуса.

Ник обвел взглядом других репортеров - все гримасничали и отмахивались. Дерит, когда пришел ее черед, сказала кисло:

– А меня ты туда не пошлешь даже ради девяноста процентов баллов.

– Какой улов-то?
– вздохнул Ник.
– Покажи мне ее письмо.

– На поверхности, разумеется, ничего обнаружить нельзя.
– Дерит прошлась по клавишам пульта. Ник воззрился на экран.

"Что касается вашей недавней передачи, я очень рекомендую вам прогуляться по Галерее Шепотов в пять часов вечера".

Ник прищурился, словно пытаясь проникнуть сквозь экран в мозг отправительницы.

– Пять - это время их новомодной затеи, так ведь?
– спросила Тови.

– Придется говорить о любви, - ввернул кто-то.

– В игры играет, засранка, - проворчал Юмек.

– Все мы любим играть в игры, - сказал Ник, - а игра всегда одна и та же, только правила меняются. Генц Сефи-Картано делает высокую ставку, и это пятичасовое свидание само по себе говорит о многом.

Дерит кивнула с серьезным видом:

– Она знает, о чем мы умалчиваем, - стало быть, должна знать почему. Следовательно, она либо хочет помочь нам...

– Либо заткнуть нам рот, - хмуро бросил Юмек.

– Либо заткнуть нам рот, - согласилась Дерит, - по в любом случае она хочет что-то взамен. Одно несомненно: для нее это важно, иначе она вообще не стала бы нам писать.

– И у нее есть нечто, могущее заманить нас на ее территорию, - быстро смекнул Ник.

– Что-то насчет рифтеров?
– спросила Лиэт.
– О них ведь речь?

– М-мм.
– Ник сунул руки в карманы, покачиваясь на каблуках.

– Притом в любовном контексте, - вскинула косые брови Тови.

Ник вернулся в тесное жилище, которое делил с несколькими техниками среднего уровня. Часть внимания он, как всегда, уделял болтовне в общей комнате и коридорах. Разговоры о войне и жалобы на трудные условия жизни прошивались извечными нитями интимных сплетен.

По привычке Ник всегда выбирал самые людные дороги и самый густонаселенный район обитания. Перед дверью в свою комнатушку он вдруг осознал, что всю свою жизнь прожил в поллойской версии Галереи Шепотов.

Только место красивое, а так все то же самое: слушаешь чужие сплетни и сеешь свои. Правда, Дулу при этом прячутся - типично для них.

Окружающие его люди по крайней мере имели мужество высказывать свои убеждения, хотя их и к ответу могли притянуть.

Однако сейчас не до них. Ему надо сосредоточиться на рифтерах, политике и леди Ваннис Сефи-Картано, первой величине старого и нового двора.

Ник принял душ, подстригся и надел намеренно неприметный костюм. Всякое действие требует доспехов особого рода. Ник не хотел выглядеть ни опасным, ни богатым, ни даже влиятельным - он просто не желал бросаться в глаза. Он всегда чувствовал, что самая большая ошибка, на которую способен поллои, - это перенимать у Дулу их моду и манеру говорить. В лучшем случае это ставит его в положение армии, воюющей на незнакомой территории, в худшем - делает предметом насмешек.

Сев в транстуб и предвкушая дуэль, которую надеялся выиграть, Ник с мрачным юмором подумал, что будет только хорошо, если утонченная леди Ваннис примет его за полное ничтожество.

Под вечер в дулуских районах всегда было мало народу и много места. В транстубе не было табличек, запрещающих доступ поллои, но через несколько остановок Ник остался чуть ли не единственным в капсуле, кто не принадлежал к Дулу или обслуживающему их персоналу.

И он был единственным поллои, вышедшим в "Садах Джихана". Остальные пассажиры, четверо Дулу, даже взглядом его не удостоили.

Так же обстояло дело и с теми, кого он встречал на дорожке, но он принуждал себя идти медленно, примечая всякую мелочь, Цветы и кустарники его мало интересовали, хотя он знал, что для Дулу они полны скрытою смысла. Место, отведенное каждому растению, подбор красок и ароматов - все это говорило о чем-то, возможно, даже о многом. Но Ника привлекали более явные знаки и символы, имеющие форму человеческих фигур. На здании не было никакой вывески, однако Ник узнал его сразу. Его размеры и форма плохо поддавались оценке. Ник сверился со своим хроно: ровно пять. Приближаясь к простой двери, он удостоверился в том, что пишущее устройство его босуэлла включено. Она может заметить, как дернется мускул при включении, если сделать это в ее присутствии. Айну он оставил в студии, уверенный, что Ваннис не покажется, если он ее наденет.

Двери тихо раскрылись. Он переступил через порог и заморгал. Он знал, что это место представляет собой лабиринт, и ожидал увидеть извилистые коридоры и темные углы. Вместо этого он как будто попал в центр огромного бриллианта, где каждая грань была головокружительной комбинацией из геометрических линий кристаллического света, струящейся воды и колеблемых бризом пальмовых ветвей.

Это зачаровывало и в то же время дезориентировало. Ник, несмотря на решимость отмечать свой путь, скоро запутался окончательно.

Голоса наплывали на него, как бесплотные духи. Одни были едва различимы за плеском фонтанов, другие звучали где-то совсем рядом, отражаясь от блестящих стеклянных поверхностей.

– ...попытался воссоздать копию ее дома - просто так, в подарок...

– ...Если вы в интересах дискуссии позволите мне возразить... Женский смех прожурчал музыкально, как фонтан.

– Шарм заключается в уме, а не в лице, которое всего лишь красиво и не меняется с самого начала. Шарм же раскрывается мало-помалу. Он может скрываться, чтобы потом появиться внезапно и преподнести сюрприз - в этом вся суть шарма.