Тропа к Чехову

С Чеховым Комиссаржевская познакомилась в октябре 1896 года в Петербурге, на репетиции «Чайки»: «В зале не было публики, но был Чехов; она играла для него одного и привела его в восторг, – вспоминал И. Н. Потапенко. – Было что-то торжественное и праздничное в этой репетиции, которая, несомненно, была чудом» (Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 341). Своеобразным «чудом» был, впрочем, и неудачный спектакль 17 октября, запомнившийся как «провал «Чайки», хотя правильнее было бы говорить не о провале, а о недоразумении. Пьеса на афише называлась комедией, шла она в бенефис Е. И. Левкеевой, исполнявшей на Александринской сцене роли комических старух (она играла в водевиле, который ставился в честь ее театрального 25-летия и шел после «Чайки»); публика пришла отдохнуть и посмеяться, в то время как смеяться было нечему: чеховские комедии не смешны. Тогда и поднялся шум, породивший самые разноречивые слухи и толки в печати (заметку критика С. В. Танеева в очередной книжке «Театрала», например, см. в кн.: Чехов в воспоминаниях современников. С. 650).

Уже на следующем представлении «Чайке» сопутствовал «успех полный, единодушный, какой должен был быть и не мог не быть!». Вот как писала Комиссаржевская Чехову 21 октября 1896 года: «Как мне хочется сейчас Вас видеть, а еще больше хочется, чтобы Вы были здесь, слышали этот единодушный крик: «Автора!» Ваша, нет, наша «Чайка», т. к. я срослась с ней душой навек, жива, страдает и верует так горячо, что многих уверовать заставит. «Думайте же о своем призвании и не бойтесь жизни!»

В образе Нины Заречной Комиссаржевская нашла и воплотила себя – «своеобразный, редкий по сочетаниям комок нервов, дарования, огня, человеческих слабостей и поэтических капризов – этот психологический излом ее души, которым объясняется так много в ее внешней сценической карьере и все – в ее игре, в ее сценическом таланте» (Театр и искусство. 1910. № 7. С. 158).

Комиссаржевская оставила яркий след в истории русского театра: «…Я жила душою Чайки… Чайка моя любимая. Быть Чайкой – мне радость» (Статьи и воспоминания памяти В. Ф. Комиссаржевской. СПб., 1911. С. 95).

Кондаков Никодим Павлович (1844–1925)

Академик, историк византийского искусства и археолог. В конце 1890-х годов переехал в Ялту, где и познакомился с Чеховым. Пробовал свои силы в литературе. «Читаю на ночь исключительно Ваши рассказы и настолько настроился в Вашем духе и стиле, что хочу тоже написать два-три рассказа с Вашими персонажами. Позволяете? Было бы, конечно, умнее написать прямо пьесу… Пока… присматриваемся к новым пьесам» (январь 1904 г.). О постановке «Вишневого сада» писал: «Считаю своим «священным долгом» принести Вашему драматическому превосходительству поздравления. Мы-то, говорят, здесь в Петербурге Вашей пьесы не увидим, потому что Ваш театр не может простить холодного равнодушия ко «Дну» Горького. Очень жаль, конечно, а все-таки это самое «Дно» – совершенная дрянь. Уж было бы лучше прямо возвратиться к пьесам Кукольника и Полевого» (Чехов А. П. Письма. Т. 12. С. 266–267).

Кони Анатолий Федорович (1844–1927)

Юрист, писатель и общественный деятель; почетный член Российской Академии наук. По возвращении Чехова из путешествия на Сахалин обсуждал с ним положение каторжников. Эпизоды, сообщенные в письмах к А. Ф. Кони, были развиты в книге «Остров Сахалин». 26 января 1891 года Чехов писал: «Мое короткое сахалинское прошлое представляется мне таким громадным, что когда я хочу говорить о нем, то не знаю, с чего начать…»

Коробов Николай Иванович (1860–1919)

Сверстник и сокурсник Чехова; в студенческие годы жил у Чеховых. «Приехал какой-то человек из Вятки и привез с собою нежного, как девушка, сына. Откуда-то он узнал, что мы – порядочные люди, и вот решился просить мою мать взять в нахлебники его сына, тоже приехавшего поступать в Университет. Это были очень богатые люди» (Чехов М. П. Вокруг Чехова. С. 88). Впоследствии Н. И. Коробов стал лейб-медиком императорского двора. Ему была посвящена повесть «Цветы запоздалые» (1882).

Коровин Константин Алексеевич (1861–1939)

Известный художник. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества вместе с Н. П. Чеховым; оставил воспоминания «Из моих встреч с Чеховым», где рассказывал о встречах начала 1880-х годов и весны 1904 года в Ялте (Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 31–33). Еще при жизни Чехова написал несколько этюдов, на которых виден чеховский домик в Гурзуфе.

Короленко Владимир Галактионович (1853–1921)

Начал печататься почти одновременно с Чеховым, в 1879 году. Первый его сборник – «Очерки и рассказы» – был издан в 1887 году, когда чеховские «Пестрые рассказы» (1886) приобрели широкое признание и популярность. Короленко жил тогда в Нижнем Новгороде после десяти лет тюрьмы и Сибири. «В то время, – вспоминал он, – я уже прочитал рассказы Чехова, и мне захотелось проездом через Москву познакомиться с их автором» (Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 35). С тех пор эти люди, при всех различиях взглядов и характеров, были связаны чувством глубокой личной приязни и дружбы. «Я готов поклясться, что Короленко очень хороший человек. Идти не только рядом, но даже за этим парнем – весело», – писал Чехов А. Н. Плещееву 9 апреля 1888 года. «Свобода Чехова от партий данной минуты, – заметил впоследствии Короленко, – при наличности большого таланта и большой искренности, казалась мне тогда некоторым преимуществом» (Там же. С. 36).

По просьбе Н. К. Михайловского Короленко говорил с Чеховым о серьезной повести для журнала «Северный вестник». Это была «Степь», напечатанная в марте 1888 года. В письме 9 января 1888 года Чехов заметил, что начал ее «с дружеского совета» Короленко: «…около меня нет людей, которым нужна моя искренность и которые имеют право на нее, а с Вами я, не спрашивая Вас, заключил в душе своей союз».

Чехов высоко ценил Короленко как писателя, хотя принимал далеко не все. Сохранился сборник, в котором текст рассказа «Лес шумит» выправлен рукою Чехова: сделан ряд сокращений, опущены прямые авторские рассуждения и оценки, ослаблен романтически приподнятый тон.

Чехов сочувствовал общественным начинаниям Короленко и поддерживал их. Так, он организовал помощь голодающим крестьянам Нижегородской губернии, отказался в 1902 году от звания почетного академика (когда Горький по указанию свыше был лишен этого звания).

Получив известие о смерти Чехова, Короленко записал в дневнике 6 июля 1904 года: «Я знал Чехова с 80-х годов и чувствовал к нему искреннее расположение. Думаю, что и он тоже. Он был человек прямой и искренний, а иные его обращения ко мне дышали именно личным расположением. В писательской среде эти чувства всегда очень осложняются. Наименее, пожалуй, сложное чувство (если говорить не о самых близких лично и по направлению людях) было у меня к Чехову, и чувство, которое я к нему испытывал, без преувеличения можно назвать любовью» (Литературное наследство. Т. 68. М., 1960. С. 523). Его воспоминания «Антон Павлович Чехов» были напечатаны впервые в июльском номере журнала «Русское богатство» за 1904 год.

Корш Федор Адамович (1852–1923)

Основатель и владелец частного театра в Москве. На сцене театра Корша были впервые поставлены комедия Чехова «Иванов» (1887) и знаменитый водевиль «Медведь» (1888).

Кувшинникова (урожд. Сафонова) Софья Петровна (1847–1907)

Жена московского полицейского врача Д. П. Кувшинникова, художница, ученица и подруга Левитана. Прославилась после скандала, поднятого ею вокруг чеховской «Попрыгуньи». «Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей «Попрыгуньи», – писал Чехов Л. А. Авиловой 29 апреля 1892 года. Собственно, «узнать себя» было невозможно, поскольку в рассказе нет портретных описаний героини, есть лишь уподобления: в венчальном наряде она похожа на вишневое дерево в цвету, потом на куклу в полосатом платье. Можно было лишь принять на свой счет историю отношений героини с художником, что и произошло. А. С. Суворину Чехов писал задолго до этого происшествия, омрачившего на некоторое время его отношения с Левитаном: «Женщины любят выхватывать из общих понятий яркие, бьющие в глаза частности» (18 окт. 1888 г.).

Куприн Александр Иванович (1870–1938)

Писатель, автор таких известных рассказов и повестей, как «Листригоны», «Гранатовый браслет», «Олеся», «Поединок», «Гамбринус», «Суламифь»; с Чеховым познакомился в феврале 1901 года в Одессе и заинтересовал его как писатель и особенно как человек с богатейшим жизненным опытом (Куприн учился в кадетском корпусе и военном училище, был офицером, провинциальным актером, зубным врачом, спортсменом, репортером и, наконец, писателем). В своих воспоминаниях («Памяти Чехова», 1904) Куприн писал: «К молодым, начинающим писателям Чехов был неизменно участлив, внимателен и ласков… Читал он удивительно много и всегда все помнил, и никого ни с кем не смешивал. Если авторы спрашивали его мнения, он всегда хвалил… потому что знал, как жестоко подрезает слабые крылья резкая, хотя бы и справедливая критика и какую бодрость и надежду вливает иногда незначительная похвала… Теперь, когда нет уже больше этого изумительного художника и прекрасного человека, его письма приобретают значение какой-то далекой, невозвратимой ласки» (Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 526–527, 528).