Тропа к Чехову

Лилина (урожд. Перевощикова, в замужестве Алексеева) Мария Петровна (1866–1943)

Актриса Московского Художественного театра, жена К. С. Станиславского. Играла Нину Заречную в «Чайке», Соню в «Дяде Ване», Наташу Прозорову («Три сестры»), Аню, потом Варю («Вишневый сад»). Чехов высоко ценил ее как актрису: «…она и вообразить себе не может, как я ей благодарен и как я ее люблю» (К. С. Алексееву [Станиславскому], 4 янв. 1902 г.).

Линтварева Александра Васильевна (1833–1909)

Владелица усадьбы Лука под городом Сумы тогдашней Харьковской губернии, где Чехов жил в 1888 и 1889 годах. 30 мая 1888 года он писал А. С. Суворину: «Живу я на берегу Псла, во флигеле старой барской усадьбы. Нанял я дачу заглазно, наугад и пока еще не раскаялся в этом. Река широка, глубока, изобильна островами, рыбой и раками, берега красивы, зелени много… А главное, просторно до такой степени, что мне кажется, что за свои сто рублей я получил право жить на пространстве, которому не видно конца… Хозяева мои оказались очень милыми и гостеприимными людьми… Мать-старуха, очень добрая, сырая, настрадавшаяся вдоволь женщина; читает Шопенгауэра и ездит в церковь на акафист; добросовестно штудирует каждый № «Вестника Европы» и «Северного вестника» и знает таких беллетристов, какие мне и во сне не снились; придает большое значение тому, что в ее флигеле жил когда-то художник Маковский, а теперь живет молодой литератор; разговаривая с Плещеевым, чувствует во всем теле священную дрожь…»

Линтварева Елена Михайловна (1859–1922)

Вторая дочь А. В. Линтваревой, врач. Чехов писал ей 9 октября 1888 года: «Все пропало! Прощай лето, прощайте раки, рыба, остроносые челноки, прощай моя лень, прощай голубенький костюмчик.

Прощай, покой, прости, мое довольство!Всё, всё прости! Прости, мой ржущий конь,И звук трубы, и грохот барабана,И флейты свист, и царственное знамя,Все почести, вся слава, всё величьеИ бурные тревоги славных войн!Простите вы, смертельные орудья,Которых гул несется по земле,Как грозный гром бессмертного Зевеса!

Если когда-нибудь страстная любовь выбивала Вас из прошлого и настоящего, то то же самое почти я чувствую теперь. Ах, нехорошо все это, доктор, нехорошо! Уж коли стал стихи цитировать, то, стало быть, нехорошо!»

Линтварева Зинаида Михайловна (1857–1891)

Старшая дочь А. В. Линтваревой, врач, последние годы жизни тяжело больная. «Гордость всей семьи и, как величают ее мужики, святая, – писал Чехов Суворину 30 мая 1888 года, – изображает из себя воистину что-то необыкновенное… Врачуя публику, я привык видеть людей, которые скоро умрут, и я всегда чувствовал себя как-то странно, когда при мне говорили, улыбались или плакали люди, смерть которых была близка, но здесь, когда я вижу на террасе слепую, которая смеется, шутит или слушает, как ей читают мои «Сумерки», мне уж начинает казаться странным не то, что докторша умрет, а то, что мы не чувствуем своей собственной смерти и пишем «Сумерки», точно никогда не умрем». В еженедельной медицинской газете «Врач» Чехов поместил некролог З. М. Линтваревой.

Линтварева Наталья Михайловна (1863–1943)

Младшая дочь А. В. Линтваревой. Окончила Бестужевские курсы в Петербурге, была учительницей. Чехов поддерживал с ней дружеские отношения и переписку. 14 декабря 1891 года он писал: «В эту осень мне многих пришлось похоронить, и я даже как-то оравнодушел к чужой смерти, но Ваше семейное горе произвело на меня тяжелое впечатление. Зинаида Михайловна хорошо сделала, что умерла, – это правда, но все-таки ужасно жаль ее. У меня недавно была жена Гаршина, вдова. Она знала Вашу сестру, когда еще та была здорова…»

Мамин-Сибиряк (настоящая фамилия Мамин) Дмитрий Наркисович (1852–1912)

Романист, пользовавшийся в 1890-х годах большой популярностью. В 1877–1891 годах жил на Урале, затем в Петербурге и Царском Селе. В 1880-е годы опубликовал романы «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Дикое счастье». С Чеховым был дружен. 18 апреля 1895 года Чехов писал А. С. Суворину: «Несколько литераторов собираются нанять на один вечер театр Корша и дать любительский спектакль с благотворительной целью… Выпишем Потапенку и Мамина. Поставим, вероятно, «Плоды просвещения», я буду играть мужика. Когда-то я хорошо играл…» Сохранилась фотография, на которой Чехов снят с Маминым и Потапенко.

Маркс Адольф Федорович (1835–1904)

Издатель, владелец книготорговой фирмы и, в частности, еженедельного иллюстрированного журнала «Нива», в приложениях к которому выходили собрания сочинений русских и зарубежных писателей, именовавшиеся «бесплатными», но в действительности приносившие фирме Маркса огромные барыши. В 1899 году по договору с Чеховым приобрел все, что уже было напечатано и что могло быть им написано в будущем. Объясняя причины продажи, Чехов сказал позднее: «Но разве я мог предполагать, что протяну еще пять лет?» (Литературное наследство. Т. 68. М., 1960. С. 602).

Мейерхольд Всеволод Эмильевич (1874–1940)

Выдающийся театральный деятель, актер и режиссер. С Чеховым встретился в 1898 году в Москве во время репетиций «Чайки», в которой с большим успехом выступил в роли Треплева. Позднее получил роль Тузенбаха в «Трех сестрах». В одном из писем к Чехову заметил: «Сыграть чеховского человека так же важно и интересно, как сыграть шекспировского Гамлета» (4 сент. 1900 г.). В 1906 году намеревался поставить «Вишневый сад» в театре В. Ф. Комиссаржевской, которая считала, что классической постановке МХТа все же недостает символики и духовности. Уехав в 1902 году в провинцию, поставил в Херсоне и Николаеве все чеховские пьесы. Впоследствии основал в Москве первый революционный театр – Театр имени Мейерхольда.

Меньшиков Михаил Осипович (1859–1918)

Мореплаватель, гидрограф, автор «Руководства к чтению морских карт» (СПб., 1891), «Лоции Абоских и восточной части Аландских шхер» (СПб., 1898), публицист, пользовавшийся довольно большой и даже скандальной известностью: в 1896 году некий земский начальник, задетый его фельетоном в газете «Неделя», на дуэли стрелял в него в упор и тяжело ранил. С Чеховым познакомился в 1892 году, бывал у него в Мелихове, переписывался с ним. По преданию, был одним из прототипов «человека в футляре» (см.: Чехов М. П. Вокруг Чехова. С. 262–263).

Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941)

Прозаик, поэт, публицист, один из основателей религиозно-философского общества («Религиозно-философских собраний»). С Чеховым познакомился в Москве в самом начале 1891 года, написал о нем ряд статей; первая из них – «Старый вопрос по поводу нового таланта» – появилась в 1888 году в журнале «Северный вестник» (см. в кн.: А. П. Чехов. В сумерках. М., 1986. С. 340–373). Затем обратился к творчеству Чехова в работе «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893), которая стала манифестом русского декаданса; здесь-то и появилось впервые слово «импрессионизм», которое в дальнейшем не раз мелькало в статьях и книгах о Чехове. К Мережковскому и его теориям Чехов относился скептически: «Меня величает он поэтом, мои рассказы – новеллами, моих героев – неудачниками, значит, дует в рутину», – писал он А. С. Суворину 3 ноября 1888 года. В работах, написанных после 1904 года, Мережковскому удавалось найти более основательные и точные определения: «Чехов – законный наследник великой русской литературы. Если он получил не все наследство, а только часть, то в этой части сумел отделить золото от посторонних примесей, и велик или мал оставшийся слиток, но золото в нем такой чистоты, как ни у одного из прежних, быть может, более великих писателей, кроме Пушкина» (в кн.: Покровский В. И. Антон Павлович Чехов: Сборник литературно-критических статей. М., 1907. С. 189).

Мерперт Жак

Профессор русской литературы. Чехов познакомился с ним в 1897 году в Париже. Позднее он читал статью Мерперта о Достоевском. «Многоуважаемый Яков Семенович, – писал он 29 октября 1898 года, – мне кажется, есть кое-что лишнее в биографических подробностях… «В 1839 г.» – это мало говорит французу, и вместо этого, пожалуй, лучше было бы так: «Когда Достоевскому было 20… лет»; и также не лишнее было бы дать легкий и очень короткий историко-литературный обзор того времени, когда начал и жил г. Достоевский… в царствование Николая I, в царствование Белинского и Пушкина (последний ведь имел на него громадное, подавляющее влияние). И вот эти имена – Белинский, Пушкин, Некрасов, по-моему, более выразительны, как даты, чем цифры…»