Тройная игра. Книга 1

— О-о-о... Эл, только не надо говорить все, что тебе тогда говорил Мортан, когда ты к нему ходил за успокоением после смерти Лукаса.

— Заткнись, прыщ, — Эл, став еще пьянее, потрепал младшего брата по голове, пустив руку под стол. — Но если что, знай, я единственный из нас троих, кто сможет тебя понять. Я смогу.

— Я приму во внимание слова Мортана, спасибо, — с нескрываемым сарказмом поблагодарил Вэлан. — Что-то Лиам застрял там.

— Он, наверное, пытается проблеваться, — предположил Алексис.

— А вампир может заставить себя не чувствовать? — вынырнул из-под стола Джо.

— Хм... Это вряд ли. Каким образом? — пожал плечами Вэл. — Я не могу лично, да и мне никто не говорил, что такое возможно.

— А эмоции наоборот усиливаются? — приставал с расспросами мелкий волк.

— Эм... Нет. Естественно, что-то меняется в сознании, когда то, от чего ты прежде блевал, начинаешь есть. Отношение к этой самой жестокости явно меняется.

— Тха-ха-ха-ха-а-а... — Алексис внезапно разоржался, потом также внезапно успокоился. — Начинаешь есть то, от чего блевал... Фу!

— Ну так... — улыбнулся неонат. — А у вас как дела обстоят? Превращение очень болезненное?

— О да!

— Конечно!

Хором ответили волки.

— А вы помните хоть что-нибудь, когда видоизменяетесь? — Вэл взял вторую кружку с кровью перевертышей.

При вращении головой пространство стало немного отставать от траектории взгляда, так что приходилось концентрироваться: явный признак опьянения.

— Я лично ни черта не помню, — помотал головой Алекс.

— Я тоже, — удрученно кивнул Джо. — Кстати, сестра Лиама вроде нормально с превращением дружит.

— О да, Лия зрелая не по годам... — похотливо улыбнулся Эл.

— Она, вроде как, уже научилась частично видоизменяться независимо от луны, — почесал репу младший.

Тут дверь в подвал с треском открылась, стукнувшись о стену, и по лестнице с грохотом и очень быстро кто-то стал спускаться.

Все трое обернулись на звук.

— О, легка на помине... — пшикнул Алексис, как только в поле зрения попали девичьи ноги в чулках в крупную сетку и в гадах. — Крепись, чувак, — невзначай кинул он Мэдлеру.

Спрыгнув с последних пяти ступеней и взмахнув короткой клетчатой юбчонкой, Лия схватилась за перила, чтобы не грохнуться от супер-резкого вторжения с разворотом.

Ее большие желтющие глаза, полные наидичайшего счастья и восторга, уставились на Мэдлера.

Короткая кожаная черная куртка, подбитая мехом, вздымалась от частого дыхания девчонки лет шестнадцати. Длинные, по колени, рыжие волосы, убранные в два хвоста, были растрепаны, а рот распахнут в широкой улыбке.

Чуть ли не брызнув слезами счастья, она рванула с места и буквально прыгнула на Вэлана, сидевшего с ногами в кресле; он только успел поставить кружку на стол, сглотнуть и моргнуть, как сильнейшим толчком был сшиблен вместе с креслом.

С грохотом сидение повалилось боком на пол, а на музыканте лежало наисчастливейшее в мире создание.

Пытаясь встать и ища наиболее подходящую точку опоры для рук, Вэлан слышал ржач Алексиса.

— О Господи, Господи, Господи... — причитала Лия, все сильнее сжимая объятия. — Моя мечта сбылась.

Из ее груди, плотно прижатой к грудной клетке вампира, буквально норовило выскочить сердце.

Да, вот они, подпущенные к телу своего кумира фанаты. Лучше лежать и не двигаться, лежать и не двигаться. Блядь. Как такое вообще могло случиться? Упасть с креслом на пол с девчушкой в короткой юбке сверху... Что за дурацкий аниме-сериал?

Из Мэдлера вырвался тяжелый вздох.

Тут объятия разжались, и над ним поднялось милое личико, обрамленное медным сиянием.

— У-а-а-а-у... — с совершенно влюбленным взглядом выдохнула Лия. Все это время она как будто и не дышала.

Переводя взор с одного ее желтого глаза на другой, Мэдлер не решался что-либо сделать. Шестнадцатилетня недооформившаяся старлетка, а он не решается что-либо сделать! Однако ее глаза были самыми чумовыми, какие он встречал за всю свою жизнь.

— Здравствуй, — единственное, что смог выдавить из себя он.

Девушка резко вздохнула, ее улыбка словно засияла еще ярче, чем прежде.

— Я ж говорил, крепись! Четвертая фаза все-таки, а Лия у нас девочка дерзкая, — гоготал Эл, перелезши через стол и наблюдая за происходящим. — Джо, а ты не смотри, ты еще маленький.

— Да иди в жопу! Сам ты маленький...

И вправду, несмотря на внешний вид, девочка обладала большой силой, чтобы пресекать вялые попытки носферату встать: она прижимала к полу его руки, и вообще все ее тело было на удивление тяжелым. Или, может, это все потому что голова этого самого носферату захмелела от выпитого литра крови? Хотя он бы не отказался выпить еще, а это разгоряченное, однозначно возбужденное юное тело так... манило. Выпить прямо из него было бы замечательно.

— Свали с меня, — хладнокровно приказал Мэдлер.

Магические глаза в ответ словно вспыхнули, зрачки в них слегка вытянулись.

— Как я обожаю этот голос... — прогудела Лия и снова погрузила попытавшегося быть грозным Мэдлера в свои жаркие объятия.

Ноги и руки рыжего урагана были намертво скрещены на спине у вампира.

— Лия... — Алексис пришел на помощь к звезде, пытаясь снять с него девчонку, но все его попытки были не очень старательными, и в итоге закончились тем, что парень свалился рядом с парочкой на пол, споткнувшись о кресло.

Джошуа глядел на них, как на идиотов, и совершенно довольно улыбался.

Лия выпрямилась и посмотрела в светло голубые с кислотно-зелеными прожилками глаза объекта своей фанатичной любви. Она хотела что-то сказать, но лишь взвыла и снова обняла его.

Замученно вздохнув, Мэдлер попытался встать, но после неудачной попытки лишь облокотился на тощие коленки, что очень удобно его подпирали.

— Лия, слезай, пока я не выкинул тебя в другой конец комнаты.

Глотнув воздуха, она снова уставилась на певца.

— Я полностью твоя. Ты можешь делать со мной, что захочешь. И знай, что я берегла свою девственность только для тебя, — на полном серьезе выдала волчица, хлопая длинными пушистыми ресницами.

— О-о-о... — брови Мэдлера сошлись домиком, он хохотнул и сморщился, зажмурив глаза.

— Так, — очнулся Алексис. — Чего ты там городишь? Вэл, ей четырнадцать, я предупредил.

— А я пошел за Лиамом, — в который раз вытаращив глаза, Джошуа вылез из-за стола.

— Я очень, очень, очень тебя люблю! — не обращая ни на кого внимания, изливала душу Лия.