Тройная игра. Книга 1

— Еще я считаю, что вы — еда. Давай, не будем забывать об этом.

— Мы еда? — недовольно дернул бровями Лиам. — А ты урод.

Лия продолжала хныкать в плечо старшего брата, но уже практически бесшумно.

— Не отрицаю, — Мэдлер одернул воротник кожаного одеяния. — Скажи, как до Мортана добраться, и урод оставит вас в покое.

— Сам как-нибудь найдешь, — огрызнулся Лиам.

— Может, закончишь этот детский сад? — Вэл устало вздохнул, потерев ладонью лоб.

— Вали нахер отсюда, — сосредоточенно пялясь на гибрида, Лиам готов был ринуться в бой, как будто Вэлан как-то провоцировал его.

Более-менее успокоившись, Мэдлер уже хотел было извиниться за то, что напугал Лию, но последняя фраза ее брата с корнем вырвала это его доброе побуждение.

Челюсть носферату от раздражения съехала в сторону, глаза прищурились, кровь ударила в голову, вытащив мысли Лиама на поверхность. Вот в этот раз в его голове творился эмоциональный хаос: воображаемые порно-кадры с участием Вэлана и Лии, в которых Лиам хватает первого за шифорот, откидывает в стену и начинает методично избивать. Реальная сцена из жизни, когда вампир жрал, со стороны выглядела не менее развратно. И в своей вариации Лиам опять оттаскивал Вэлана и избивал его. Среди всех этих сцен с побоями мелькала плачущая Лия, Лия, сидящая в своей комнате с плакатами группы “V/I/P” и слушающая их музыку... Лии было много. И это все пронизывали слова ругани и угроз вперемешку с образами неизвестных людей.

А вот и здания... Среди всех строений промелькнула и большая серая церковь. Нэйтан говорил, что Мортан священник, так что Мэдлер сосредоточился на этой церкви, выудив адрес: парк Святого Джеймса.

Кинув напоследок грозный взгляд на теперь уже не только сосредоточенного, но и недовольно настороженного Лиама, атанат двинулся вон из паба.

Дверь в подвал была практически нараспашку; солнце уже село, а Нэйтан не торопился появляться. Безопасность и пунктуальность просто потрясающие.

Бармен этим вечером был другой, первые посетители уже начали появляться в заведении.

Выходя из паба, в дверях Мэдлер столкнулся с парочкой подружек, решивших заглянуть в бар развлечься. Обе практически синхронно на него уставились и расплылись в широких улыбках.

Передернувшись, кровопийца лишь закатил глаза. Постоянное внимание, пронизанное похотью и вожделением, уже просто стояло поперек горла. Даже на расстоянии можно было заметить, как у людей начинает свербить между ног, появись Мэдлер в поле их зрения. А когда эти две барышни увидели, что Вэл еще и в “Астон Мартин” сел, их негодованию, что он не обратил на них вообще никакого внимания, просто не было предела.

Когда Джонатан был человеком, шкала, измеряющая популярность, итак норовила лопнуть. Но если его и встречали где-то вне сцены или телевизора, то частенько просто боялись подойти. Бывало, что даже не признавали, реагируя, как на очередного красавчика, каких на земле не мало. А сейчас Вэлан был словно медом намазан, а все вокруг стали пчелами. Популярометр можно было выкинуть к чертям.

Пока Мэдлер настраивал навигатор, в окно водителя постучали: это были те две незнакомки.

Уставившись перед собой в полном шоке от такой наглости, певец медленно стал опускать стекло. Светящиеся ликованием рожи переглянулись и захихикали.

Стекло опустилось, Вэл медленно повернул лицо в их сторону.

— Мы...

— А не пройтись бы вам на хер? — вампир переводил полный холодной ненависти взгляд с одной на другую.

С открытыми ртами девчонки отшатнулись от машины. Носферату вернулся к навигатору, затемненное стекло поехало вверх.

Координаты вбиты, и “Астон” порвал шины к пункту назначения, оставив ошарашенных субъектов.

Дисплей телефона, оставленного на переднем сидении, показывал восемь пропущенных вызовов от Хелсинг.

— Упс... — виновато поджав губы, Мэдлер бросил телефон обратно.

Пару часов по пробкам одного из самых густонаселенных городов Канады, и автомобиль добрался до нужного парка.

Метрах в двадцати от дороги стояла церковь, а вовсе не часовня, как выразился Нэйтан.

Как девяносто процентов православных церквей, и эта тоже внешне была совершенно непримечательна. Да, она была большая, но очень угрюмая. Слово “скромно” лишь слегка передавало то впечатление, которое она производила. Убогая — вот, что более точно описывало это здание.

Совершенно не вписывающаяся в общий архитектурный стиль города махина из темно-серого песчаника с черными матовыми куполами и узкими окнами не вызывала совсем уж отвращения и неприязни, возможно, только потому, что располагалась в маленьком парке, и как-никак была прикрыта парочкой деревьев, но все-таки.

Церковь словно принадлежала иному измерению, и, несмотря ни на что, хотелось войти внутрь.

Вэлан толкнул старые кованые двери в святилище, на удивление легко открывшиеся внутрь; без малейшего шума и сопротивления, хотя их вид предупреждал об обратном.

Попав с улицы во чрево сооружения, посетитель сразу же поменялся в лице, увидев все скрытое великолепие. Как по канону — внешне невзрачный, а внутри прекрасный; такими и должны быть тело и душа человека.

Туловище погрузилось в аромат жженого ладана и восковых свечей сразу же, как шагнуло за порог, ступив на светло-серый паркетный пол. Половицы поприветствовали гостя низким воркотом.

Тяжелый, но приятный и успокаивающий воздух создавал эффект мгновенного погружения в сон.

Мэдлер огляделся вокруг, не решаясь пройти дальше, к центру церкви.

Неисчислимое количество икон, стены от пола до потолка в сусальном золоте и драгоценных камнях освещались множеством свечей. По бокам от Мэдлера в десять рядов стояли скамейки из беленого дуба. Сидения слегка возвышались один за другим в сторону входной двери, как в кинотеатре, дабы всем присутствующим было не только слышно, но и видно священника, стоящего во время служб на амвоне.

На алтаре лежала огромная книга, напоминавшая Библию Дьявола.

И вроде бы все так, как нужно, а вроде бы и не так, как обычно. Да и что уж говорить об устройстве церкви, если сам пастырь — богобоязненный убийца.

Завидев за книгой-гигантом две головы: темную и светлую, Мэдлер очень медленно, стараясь не скрипеть половицами, прошел вперед, прислушиваясь к разговору.

— ...попросить прощения у того, кому ты причинил боль, третий шаг — простить самого себя. Прощение нельзя купить или вымолить — только заслужить. И только истинное раскаяние приведет тебя к спасению, сын мой, — тихий вкрадчивый шепот еле доносился до Мэдлера.

Похоже, шла исповедь. И похоже, что исповедовал Мортан.

Что то шепча, он приложил к голове каявшегося епитрахиль. Через минуту человек поднялся с колен, глянув влажными глазами на выжидавшего свою очередь Вэлана, и пошагал к выходу.