Тройная игра. Книга 1

Сколько ж ему лет?

Давид отошел к окну, повернувшись ко всем затылком, и сложил за спиной руки.

В той части комнаты практически не было освещения, так что Мэдлер созерцал только великолепный черный силуэт своего вампирского деда, облаченный в приталенный осенний плащ по колено, естественно, черного цвета. Обожаемый вампирами воротник стойка — видимо, подсознательная защита своей шеи — алая подкладка.

Он был высок, шесть футов и около двух дюймов, чуть ниже Вэлана. Его осанка, походка, все его существо отдавало превосходством, величием, и что-то в его поведении говорило, что он тут ненадолго. Да и он единственный, кто тут был в верхней одежде.

Господи, поскорее бы он ушел!

Вэлан исподлобья глядел на это мрачное божество, утирая кровавые сопли уже, наверное, десятой по счету салфеткой.

— Если ты помнишь меня, — очнулась Патриция, обращаясь к Мэдлеру, — то ты должен помнить, что я тогда попросила Антуана прислать тебя ко мне, чего он так и не сделал, и, к сожалению, он уже не объяснит, почему он проигнорировал мои слова, — Вуйцик недовольно вздернула брови. — Ситуация очень серьезная, как ты понимаешь. Твое становление атанатом может в любой момент подорвать наше инкогнито. Поэтому для безопасности, как твоей, так и нашей, мы к тебе приставили кафов. Другими словами, доносчиков, — Вэлан напряженно сглотнул, покосившись на Патрицию. Какие, к черту, доносчики? — Они есть почти в каждом городе, находящимся под контролем Квин-Эс, под нашим контролем, и их полномочия активируются, когда нужно, грубо говоря, подчищать за неонатом.

— К тебе приставили шпионов-падальщиков, — снова зашептал Эдриан.

— Особой работы ты им не подкинул, что очень меня удивило. Оставил, конечно, небольшой хвост из трупов, но главное то, что ничего о тебе не просочилось в СМИ, — не обращая внимания на Картера, продолжала говорить женщина носферату. — Однако вечно это продолжаться не может. Ты должен предпринять меры для защиты Традиции Маскарада, пока это не сделали мы. Я представляю, что ты мог быть сильно занят на протяжении этих двух с лишним недель, — в голосе Патриции появилась язвительность; словно училка, она отчитывала Мэдлера, — но никаких новостей относительно твоей прошлой жизни я не слышала и не наблюдала. Ты должен порвать все связи. Сделай публичное заявление, смени имя. Мы можем помочь тебе поменять место жительства. В общем, до тридцать первого октября ты должен разобраться с этой проблемой, Вэлан. Тридцать первого числа снова состоится Примоген, на котором мы тебя будем ждать. Ты понял? — Патриция строго смотрела на неоната.

Вэл кивнул в ответ, не отрывая салфеток от носа.

Да когда же это кровотечение кончится?!

— Слушай, а ты вообще знаешь про Традиции и Запреты? — нахмурился Картер. — По твоему полному отрешению во взгляде, ты вообще мало чего понимаешь, о чем тут говорят.

— Оу, — присоединилась Патриция. — Традиций всего шесть. Первая — Традиция Скрытности или Маскарада. Вторая — Преемственности — это спрашивать разрешение на обращение у Региса. Третья Традиция — Территории. Все континенты делятся на зоны правления, поэтому, перед тем как куда-то перемещаться, спроси у своего Региса: кто где правит и где резидентствует, чтобы при появлении на его территории почтить его своим приветствием, предупредить, что ты в гостях, отдать дань уважения. Если в течение трех ночей ты не дашь о себе знать, тебя имеют право либо вызвать, либо заставить покинуть территорию, либо, если ты наводил беспорядки — убить. Четвертая Традиция — Ответственности. Родич несет ответственность за все ошибки своего ребенка. Пятая Традиция — Уничтожения: разрешение на открытие всеобщей охоты на неугодного атаната, и шестая — Традиция Кланов. Это запрет на убийство своих. В большинстве случаев нарушение Традиций карается окончательной смертью.

— Жестко, — подытожил Эдриан, скривив кислую мину.

— Существуют еще Запреты, — продолжила Вуйцик. — Убивать не более десятка человек в год и не распространять вампирскую кровь среди людей... В двадцатом веке было очень популярно использовать нашу кровь, как наркотическое средство. Сейчас это уже не так котируется, после ввода Запрета, но бессмертная мафия все равно существует.

— Бессмертная мафия, боженьки, как страшно, — куда-то в стол пробурчал Картер и хитро улыбнулся.

Вуйцик окинула мужчину с разноцветными глазами устало-строгим взглядом и продолжила объяснение.

— Распространение также относится и к лечению людей, созданию Фамильяров. Это так называемые дневные помощники вампиров. Взамен на содействие и молчание, этим людям позволяют пить кровь носферату, “подсаживают на иглу”, но не обращают. Так вот, Фамильяров можно иметь только двоих, так как кровь может свести с ума. Да и большое количество людей с неимоверной силой и прочим могут поставить под угрозу Традицию Маскарада.

— Если вы закончили с теорией, я бы хотел узнать, куда он пропал с седьмого по девятое число, ориентировочно? — вступил в разговор Амос Эддингтон, подозрительно глянув на Патрицию. — От него и след простыл. Как будто сквозь землю провалился. И кафы не смогли предоставить никакой информации.

В это время Мэдлер был в плену у Хелсинг. С ужасом глянув на затылок Давида, Вэл перевел его на Леонарда. Тот сидел с пустым взглядом, уставленным в стол, и со сложенными на груди руками. Лицо Саджан вообще непонятно, что выражало, Эдриан лишь подернул бровями и улыбнулся.

Амос перевел подозрительный взгляд на Мэдлера, Патриция повторила за ним.

— Не просветишь нас, где ты был в эти числа? — задала вопрос Вуйцик. Вэл не понял, был ли в нем подвох или не было.

Сделав озадаченный вид, как бы вспоминая, Мэдлер пожал плечами.

— Я не помню, где я конкретно был в эти числа. Наверное, куда-то ездил, как обычно — по распоряжению Лакруа.

Патриция посмотрела на парня, как на идиота.

Вэл невинно поднял брови, шмыгнув носом.

— По распоряжению Лакруа? — более зло переспросила Патриция.

— Или к родственникам, — продолжал гнуть свою линию Мэдлер. — Я, честно, уже сбился со счета, сколько раз, куда и зачем я ездил. Мне надо было умудряться быть мальчиком на побегушках и одновременно скрываться от фанатов и папарацци, чтобы не напрягать ваших кафов и не засвечиваться в СМИ, — начинал нервничать парень, явно перегнув палку, невзначай огрызнувшись на вампиршу. Ее лицо вмиг ужесточилось. — Извините, — сразу же спохватился неонат. Из носа с новой силой хлынула кровища. Да что ж за напасть?! — Я нервничаю.

— Кафы нужны не для нас, скорее для тебя, — совершенно спокойным голосом заверил Амос. — Потому что в первую очередь охотники выйдут на тебя, если ты где-нибудь набедокуришь, и убьют. Вот и весь разговор. А если кафы не знают, где ты, они и помочь не смогут.

— Я нигде не напортачил, — успокоившись, заверил Мэдлер. Эдриан в это время ткнул пальцем в каплю крови на столе, и с совершенно сосредоточенным и серьезным видом сунул палец в рот. Что за?

— Это ты вряд ли осознаешь, Вэлан, — вроде бы успокоилась Патриция. Видимо, извинение пришлось кстати.

— Зуб даю, — Мэдлер уставился ей в глаза, еще раз шмыгнув носом.

— Такой ответ меня не устраивает, — уставилась в ответ вампирша. — У меня есть время подождать, пока ты вспомнишь, где ты был.

Обстановочка накалялась. Еще раз шмыгнув носом, Мэдлер обреченно улыбнулся.

— Почему вас так это интересует?

— Здесь мы задаем вопросы, Вэлан.

Очередное “я не помню” не прокатит. Вэл уже выдал себя, выдал то, что он помнит. Он раскрыл себя встречными неоднозначными вопросами, а также уверенным заявлением, что он нигде не накосячил.

— Любите же вы в чужом грязном белье копаться, Патриция, — подал голос Патриарх.

О, Господи... Какой же у него был голос! Божественный нектар для ушей и души. А его спокойная интонация, абсолютно успокаивающая... Вэл поднял восторженный взгляд на источник этого дьявольски-приятного звука. И это что? Давид только что огородил его от допроса?

— Есть важные проблемы.

Он говорил довольно-таки тихо, но все внимали ему, жадно проглатывали каждое его слово, которыми он, судя по всему, не шибко разбрасывался. Его отстраненный, такой безэмоциональный и одновременно нежный голос взыграл на струнах души Мэдлера, волнительно приподняв каждую волосинку на его теле. Холодная проникновенность пронизывала всю сущность этого дьявола. Чувственная, контролируемая страсть... Temperat… Temptation… Да он был воплощением искушения. Ради него можно было преступить любые убеждения, принципы, законы морали. А главное — хотелось это сделать.