Трубка Шерлока Холмса

Я смотрел в окно кэба на знакомые улицы, вспоминая, как посещал эти места, когда познакомился с юной леди, впоследствии ставшей моей женой [45] . Но, признаюсь, я отвернулся к окну, чтобы не смотреть на Перрота, сидевшего к нам лицом. Теперь, когда близилось время ареста, он снова стал сильно нервничать и на его юном простодушном лице проступило безмерное отчаяние.

Вскоре мы остановились перед большой уродливой серой виллой из кирпича. Она была построена в излюбленном стиле процветающих торговцев, которые селятся с семьей в Суррее. Название «Лавровая беседка» было вполне оправданно, поскольку перед домом тянулась живая изгородь из лавра. Густая масса плотных, кожистых темно-зеленых листьев придавала мрачный вид всему зданию.

45

До того как мисс Мэри Морстен вышла замуж за доктора Уотсона, она служила в доме миссис Сесил Форрестер, в Камберуэлле. Именно там доктор сделал предложение своей избраннице. См. «Знак четырех». С Камберуэллом связаны и некоторые другие расследования Шерлока Холмса. См. «Установление личности» и «Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс».

Судя по тому что в нескольких окнах наверху и внизу горел свет, а на парадном крыльце стоял констебль в форме, полиция все еще занималась расследованием.

Полицейский хотел преградить нам путь, но, когда Холмс предъявил свою визитную карточку и объяснил, по какому он здесь делу, констебль постучал в дверь. На пороге появился сержант крепкого сложения, который в изумлении уставился на Перрота. Затем, быстро опомнившись, сержант пригласил нас в холл и попросил подождать – ему нужно доложить инспектору.

Пока сержант был наверху, у нас оставалось несколько минут. Воспользовавшись его отсутствием, Холмс задал клиенту последний вопрос. Думаю, он сделал это не столько для того, чтобы получить от Перрота дополнительные сведения, сколько чтобы отвлечь его. Молодой человек озирался с диким видом, словно снова искал способ «дать стрекача», по его выражению.

– Я полагаю, – сказал Холмс, указывая на большую вешалку у входной двери, – именно здесь вы повесили свое пальто?

– Да, это так, – запинаясь, ответил Перрот дрожащим голосом.

В этот самый момент на площадке раздались тяжелые шаги и инспектор Нидем спустился по лестнице в сопровождении сержанта. Неожиданное появление Перрота явно привело в восторг высокого сутулого инспектора с обвислыми усами, придававшими ему несколько унылый вид.

– Так, так! – сказал он. – Вот это сюрприз, мистер Перрот. Значит, вы решили вернуться и держать за все ответ? Очень разумно с вашей стороны, сэр. Насколько я понимаю, вы сделали это по совету мистера Холмса? Я слышал о вас, сэр. Вас высоко ценят в полиции, и ваша репутация известна даже в Камберуэлл-Грине. Я полагаю, мистер Перрот теперь ваш клиент? Впрочем, это ему не особенно поможет, так как я намерен арестовать его здесь и сейчас и отослать в полицейский участок в сопровождении сержанта Буллифонта. Правда, понятия не имею, где сержант найдет кэб среди ночи.

– Вы можете воспользоваться нашим, инспектор, – небрежно произнес Холмс. – Поскольку я предполагал, что вы пожелаете арестовать моего клиента, то велел кэбмену подождать у ворот.

Инспектор и сержант обменялись взглядами, удивленные хладнокровным поведением моего друга. Они с любопытством наблюдали, как Холмс пожимает руку растерянному Перроту и говорит ему пару фраз в утешение.

– Наберитесь мужества, мистер Перрот, – посоветовал мой друг. – Я совершенно уверен, что это абсурдное обвинение скоро будет с вас снято.

Эти слова вряд ли убедили несчастного Перрота. Когда сержант Буллифонт надел на него наручники и увел к поджидавшему нас кэбу, он бросил через плечо последний отчаянный взгляд на Холмса.

Когда за ними закрылась парадная дверь, инспектор Нидем произнес шутливым тоном:

– «Абсурдное обвинение», мистер Холмс? Боюсь, вам не известны улики против вашего клиента.

– Да, это так, – согласился Холмс. – Может быть, инспектор, вы будете столь любезны сообщить мне все факты? Я полагаю, вы собрали какие-то сведения и обвинение против мистера Перрота основано не только на предположениях или косвенных уликах?

– Если вам нужны факты, я могу сообщить их великое множество, – ответил Нидем и начал перечислять, загибая пальцы: – Факт номер один: бокалы из-под шерри, из которых пили подозреваемый и его дядя, к счастью, не были вымыты вместе с остальной посудой после ужина. На дне одного из них я обнаружил беловатый осадок. Его еще нужно отдать на анализ, но я не сомневаюсь, что это яд, вероятно мышьяк.

– Я склонен с вами согласиться, – кивнул Холмс. – В таких делах, как это, где замешано завещание, мышьяк часто используется как орудие убийства. В восемнадцатом веке его так широко применяли во Франции, чтобы избавиться от нежелательных наследников и завещателей, что он получил название poudre de succession – «наследственный порошок». Впрочем, тест Райнша [46] покажет, мышьяк ли это.

46

Тест Райнша (Рейнша), выявляющий присутствие мышьяка, был изобретен Гуго Райншем, немецким химиком, в 1842 году.

– Кажется, вы сведущи в ядах, мистер Холмс.

Отношение инспектора Нидема изменилось: он смотрел на Холмса уже не с легкой насмешкой, а с уважением.

– О, я всего лишь занимался этим предметом по-любительски [47] , – скромно сказал Холмс. – Но скажите, инспектор, как же так вышло, что бокалы из-под шерри не были вымыты, «к счастью»?

– Горничная не могла войти в кабинет, чтобы забрать их. Дверь была заперта.

– По чьему приказу?

– Мистера Раштона, как я понимаю. Он оставил на письменном столе какие-то важные бумаги. К тому же он не любил, когда кто-то из слуг, даже экономка мисс Батлер, заходил в эту комнату в его отсутствие. А теперь факт номер два, мистер Холмс. – При этих словах был загнут второй палец. – Другая возможность отравить мистера Раштона могла представиться только во время вечерней трапезы. Но никто – ни мисс Батлер, ужинавшая вместе с хозяином, ни кухарка и горничные, доевшие то, что осталось, – нисколько не пострадали. А если вы думаете, что кто-то подсыпал яд в графин с вином, то ошибаетесь! – В голосе инспектора Нидема звучало торжество, когда он предъявил эту козырную карту. – Мисс Батлер выпила за ужином бокал вина, а кухарка призналась, что отхлебнула глоток-другой. К тому же в графине нет никаких следов яда.

47

Холмс скромничает, поскольку, как утверждает доктор Уотсон в «Этюде в багровых тонах», сыщик был хорошо знаком с белладонной, опиумом и прочими ядами.

А если этого недостаточно, мистер Холмс, то вот вам факт номер три. Обыскав карманы пальто мистера Перрота, мой сержант нашел в них клочок бумаги. Она была измята, и к ней прилипли крупинки белого порошка. Я ни минуты не сомневаюсь, что анализ покажет: это мышьяк.

– Вот как… – пробормотал Холмс. – Но, делясь со мной сведениями, инспектор, вы упустили из виду один важный факт.

– Какой же?

– Последний и самый важный из всех. Мистер Перрот сам признал, что должен унаследовать значительную денежную сумму после смерти дяди.

Нидем явно опешил.

Надо сказать, я тоже. Улик против Перрота было вполне достаточно и без того, чтобы Холмс что-то добавлял, еще больше склоняя весы правосудия не в пользу нашего клиента.

– Ну вот! – воскликнул Нидем. – Это примитивное дело.

– Оно, определенно, кажется таким, – ответил Холмс. – Однако, с вашего разрешения, инспектор, я бы хотел осмотреть некоторые улики сам. Уверен, вы не хотите чинить мне препятствия в попытках оправдать моего клиента.

– Если вы хотите взглянуть на бокалы из-под шерри, то они уже упакованы… – начал Нидем.

Холмс небрежно отмахнулся:

– О, они меня совершенно не интересуют. Я не сомневаюсь, что анализ покажет присутствие мышьяка в бокале. Нет, я хочу осмотреть спальню жертвы. Тело увезли?

– Его отправили в морг четверть часа тому назад.

Даже эта информация, по-видимому, не расстроила моего друга, так как он ответил:

– Неважно. Мы с доктором Уотсоном вполне удовольствуемся тем, что просто взглянем на комнату, где скончался мистер Раштон. У вас, конечно, нет возражений, инспектор?