Труфальдино

— Кто знал, что у вас в квартире так много налички?

— Никто не знал, я был очень осторожен… Хотите чаю с печеньками? — иностранец был очень любезным и приятным в общении мужчиной, но что-то не нравилось мне в его рассказе, что-то не сходилось.

— Ничего нет… — отрицательно помотал головой эксперт, высунувшись из нутра старого массивного сейфа, стоящего в углу комнаты.

— Сейф вы где взяли и давно? — я кивнул головой в сторону распахнутой настежь дверцы, из замочной скважины которой торчал массивный ключ.

— Полгода назад, по объявлению…

— В какой газете было напечатано объявление?

— Я на стене дома его увидел, вон того. — хозяин стыдливо запахнул халат и подойдя к окну показал на угловую панельную «хрущовку», весь угол которой был облеплен разноцветными бумажками: — Мне его домой четыре человека доставили и на этаж подняли.

То есть к целому дому подозреваемых, которые каждый день наблюдали приходы общительного соседа — иностранца, что тащил домой пакеты, полные иностранной жратвы, судя по наполненности холодильника, еще прибавились неизвестные продавцы сейфа и бригада грузчиков с водителем.

— Паша, мы все! — следователь дописала протокол осмотра места происшествия и решительно поднялась с места — она тоже сегодня не дежурила, а была добровольно-принудительно мобилизована своим руководством, как и я — дежурная следственно-оперативная группа зашивалась на каком-то разнузданном разбое в офисе.

— Езжайте, я пойду объявление поищу, вдруг…

Насмешливо фыркнув, барышня протопала к выходу, за ней, задевая стенки и углы громоздким «криминалистическим» чемоданчиком, двинулся эксперт, а я, строго глядя в глаза заезжему коммивояжеру, протянул ему свою визитку и велел звонить, мне по служебному телефону, как только он что-нибудь вспомнит.

Ожидаемо, ни каких объявлений полугодовой давности о продаже железного ящика на стене пятиэтажной «панельки» не было — место было проходным и коммерческие предложения регулярно срывались местным дворником и конкурентами.

Я посмотрел на часы и двинулся к гостинице «Город», где я с недавних пор стал парковать машину — пора было ехать к магазину Аллы.

Заляпанные водоэмульсионной большие окна магазина открыли мне безрадостную картину — два, сбитых из горбыля, малярных «козла», пара помятых ведер с торчащими из них ручками непонятно чего, кистей или «мастерков», кое где ободранная штукатурка на стенах и, покрашенный на один раз бежевой краской, небольшой простенок — на этом список признаков успешного ремонта был завершен. Не знаю, чем занимались нанятые покойной Аллой люди полтора месяца, наверное, ничем. Я с досадой дернул запертую на замок дверь и решительно направился к, замершей в десятке метрах от меня, старушки, что смотрела на меня крайне подозрительно.

— Добър вечер. — совсем по-иностранному поздоровался я: — Не подскажите, здесь, в магазине ремонтники бывают или нет?

— Ты сынок, наверное, ремонтников ищешь? — взгляд пожилой женщины потеплел: — Так не советую тебе этих звать, пьют постоянно. Вот у меня…

— Подскажите, а когда их увидеть тут можно? — немного невежливо вернул я даму на интересующую меня тему.

— Так, кто их знает, я за ними не слежу… — обиженно сделала рот куриной гузкой бабуля, но потом решила сменить гнев на милость: — Когда по нескольку дней закрыто, а когда и бывают… Вот у меня племянница ремонтами занимается, у нее несколько бригад есть, все делают чисто и аккуратно…

— Да? — я приятно удивился: — И телефон у вашей племянницы есть?

— Ну как не быть, она же прораб, ей все время люди звонят. — бабка полезла в карман и выудила оттуда картонный прямоугольник.

— Скажите, вас как зовут? — я сунул «визитку» прораба в бумажник и достал свою, где был напечатан мой «заводской» телефонный номер.

— Ирина Михайловна. — представилась пенсионерка.

— У меня к вам просьба будет небольшая. — я доверительно улыбнулся: — Вы же здесь рядышком живете? Не могли бы вы мне позвонить, как здесь кто-то появится — двери ломать не хочу, но гнать этих ремонтников отсюда надо, а там и вашу племянницу на переговоры приглашать… Если меня не будет, то оставьте сообщение через того, кто трубку возьмет.

Бабуля пообещала позвонить и сдать горе-ремонтников, как только они подойдут к дверям магазина, на это мы с ней расстались, весьма довольные друг другом.

Следующий день. Дорожный район. Православная церковь.

— Не начальник, ни при какой кипешь в нашем доме я не слышал. — молодой парень, стоящий рядом со мной в полутьме храма, освещенного только двумя десятками свечей, прошипел мне сквозь зубы и истово перекрестился.

— Там, Коля, иностранец сам дверь открыл ночью по дурости, получил по морде и…

— А! Так я его знаю. Мы по лету, в июле, наверное, во дворе с пацанами вечером на гитарах играли… Ну там «А я ушаночку поглубже натяну…», еще кое чего, и он к нам подошел, что-то про «крышу» спрашивал… Смешной дядька, но «сигами» угостил и две бутылки винища подогнал, а больше я ничего не знаю.

— Спасибо, Коля. — я украдкой сунул парню в раскрытую ладонь початую пачку сигарет, куда, перед этим, засунул купюру в пятьсот рублей, и перекрестившись на все понимающий лик Богоматери, вышел из храма. Дело по квартирному грабежу у иностранного коммерсанта пока не возбудили — иностранный коммерсант не мог пока определится с размером убытков — номенклатура продаваемой бытовой химии и продуктов был обширный, а учет слабым, и по традиции материал отписали мне, а кроме Колиной информации, очень малозначительной, зацепок никаких не было. Иностранный буржуин был мил и словоохотлив, но ничего ценного сообщать не спешил.

Следующее утро, Подвал Дорожного РОВД.

— Павел Николаевич! — в трубке звенел голос Валентины, пребывающей в истерике: — Я, наверное, уволюсь!

— Что случилось?

— Да тут какие-то странные женщины приходили, спрашивали вас, ругались, а потом пообещали вам яйца оторвать…

— Да? — я невольно бросил взгляд в район застежки «молнии» на джинсах: — Ну, что я могу сказать, если хочешь увольняйся. Три дня отработаешь, выполнишь задание, которые я тебе отмерил и на выход. Завтра утром буду.

Я в раздражении грохнул по аппарату ничем не виновной трубкой и включил кофеварку. Предстоящий кастинг меня не радовал, ряды претендентов на вакантную должность откровенно не радовали.

— Здравствуйте. — в дверном проеме появилась фигура знакомого мне иностранца: — Вот, принес справку по размеру ущерба, и мне сказали ее вам отдать.

— Да, присаживайтесь. — я достал из сейфа тонкую стопку документов и положил перед собой, поместив сверху справку о размере ущерба.

В списке похищенного фигурировали и рубли, и доллары и немецкие марки. К сожалению левов и динар с турецкими лирами среди украденного не значилось, а то бы мы…

— Скажите, мистер… кто у вас «крыша»?

— У меня нет «крыша»! — негодование буржуя было неподдельным, и если бы не информация моего «человека», я бы ему почти поверил: — В России очень плохая «крыша»!

— Что значит — плохая «крыша»? — я впал в искрение недоумение.

Иностранец рассказал мне, что приехав в Россию, он решил ознакомится с темой криминального «покровительства» и выяснил, что в отличие от его Родины, где местная «крыша» берет двадцать процентов от прибыли и все твои проблемы решает за счет виновных в проблемах контрагентов. В России же, «плохая крыша» берет за свои, ненавязчивые, «услуги» в два раза больше и любые возникшие проблемы решают только за дополнительную плату, взимаемую с «подопечного». Услышав эту грустную информацию, гость нашей родины решил обойтись без «крыши».