Тучи на рассвете (роман, повести)

Для Сен Дина началась новая жизнь. Он ночевал на станции и каждое утро приходил к открытию бани и стоял у двери с чайником. Выручал не так много, но выпадали дни, когда ему удавалось собрать горсть монет.

В харчевню Сен Дин больше не ходил из-за дороговизны и потому, что научился ценить деньги. Он нашел другое место, где можно было поесть гораздо дешевле.

Как-то, проходя по хорошо знакомому шумному переулку, он остановился возле уличного торговца посмотреть, почему здесь собралось так много покупателей. Оказалось, лоточник торгует вареной чумизой. Но другие торговцы всячески расхваливали свой товар, а этот, наоборот, громко заявлял, что товар у него не первосортный. Он выкрикивал:

— Горячая, немного подпорченная чумиза… Почти даром… Покупайте горячую чумизу!..

Сен Дин справился о цене. Действительно, запрашивал торговец недорого. Сен Дин велел подать ему миску, уплатил, что полагалось, и, когда стал есть, убедился, что это в самом деле хорошая чумиза. Правда, от нее шел дурной запах, видно, она долго пролежала на складе. Но на это пусть обращают внимание помещичьи дочки. А он не станет разбираться в запахах.

С тех пор Сен Дин приходил сюда по два раза в день. Однако он не мог себе позволить швыряться деньгами. Ведь он еще не расплатился за чайник и чашку. Да и пора уже копить деньги для отца.

Сен Дин жил бережливо и старался заработать как можно больше. Теперь, идя с вокзала с кипятком, он всю дорогу предлагал свой товар покупателям: «Горячая вода! А вот горячая вода!» Случалось, что уже в пути он продавал несколько чашек.

Потом его дела пошли еще лучше. Сен Дин сговорился с истопником бани и перестал ходить за кипятком на станцию, а заливал чайник здесь же, в котельной. Платил он всего одну чжену за целый день, сколько бы ни потребовалось чайников.

У него завелись не только медные монеты в одну и пять чжен, но и никелевые по десять чжен. Каждый вечер он аккуратно пересчитывал деньги, не снимая их с проволочного кольца, пока не набралась вона, то есть ровно столько, сколько надо было заплатить за чайник и чашку.

Жаль, конечно, отдавать столько денег, но делать нечего. Завтра он наторгует еще несколько монет и отправится к старику, отдаст ему долг. Вот удивится старик!.. А потом можно будет накопить еще. Не так много потребовалось времени, чтобы собрать эту вону. Зато потом пойдет чистый доход.

На другой день после обеда Сен Дин решил, что отправится к старику, как только продаст еще один чайник воды. Нельзя же оставаться совсем без денег! А заодно надо узнать у истопника, нет ли новостей. Ведь, по его словам, скоро опять должны привезти топливо. Уголь необходимо выгрузить, а потом перетаскать в котельную. Да и дрова кто-то должен напилить и наколоть. Истопник обещал устроить эту работу ему.

Такие мысли владели Сен Дином, когда он подходил к бане, помахивая чайником.

Еще издали он заметил у дверей бани какого-то человека, но сперва не обратил на него внимания. Однако, подойдя ближе и увидев, что у него в руках, Сен Дин замер на месте, словно тело его свела судорога.

Сен Дин оторопело уставился на этого человека, а тот, немного наклонившись, исподлобья смотрел на Сен Дина. Так они стояли несколько секунд, глядя друг на друга, а потом человек молча опустил на землю чайник, повесил на носик чашку и шагнул навстречу Сен Дину.

Ему бы сразу на что-нибудь решиться, но Сен Дин только подумал, какой у того большой и ярко начищенный чайник и какая красивая белая чашка.

— Уходи отсюда! — сказал человек угрожающе.

От этих слов Сен Дин словно очнулся.

— Почему я должен уходить?! — тонко закричал он, пятясь от наступавшего на него человека. — Это — мое место, поищи себе другое!

А человек подошел совсем близко и размахнулся. Сен Дин выбросил вперед руку, но не успел прикрыть лицо, и тяжелый удар кулаком пришелся ему по челюсти. Сен Дин застонал, чайник вывалился у него из рук, отлетел в сторону, и разбилась чашка.

Сен Дин теперь защищал голову и лицо обеими руками, держа в одной из них узелок с монетами. А удары так и сыпались на него, и он лишь глухо повторял:

— Не бей, не бей, ну, не бей же…

Но тот продолжал свое, пока не вышиб у Сен Дина из рук деньги. Монеты рассыпались по асфальту. Тут же раздался резкий свисток. Человек отскочил в сторону, и Сен Дин увидел неподалеку полицейского в светло-зеленом кителе и белом пробковом шлеме, с толстой трехцветной дубинкой.

Сен Дин бросился собирать монеты, испуганно поглядывая на грозно приближавшуюся фигуру.

— Марш за мной! — махнул дубинкой полицейский, едва не задев Сен Дина.

— Я не виноват, я не виноват!.. — заторопился Сен Дин, вскочив. Он начал поспешно объяснять, что всегда торгует здесь водой, а тот захватил его место да еще избил.

— Откуда у тебя столько денег? — прервал его полицейский. — Давай-ка их сюда, пойдем в участок, а заодно разберемся, почему ты не работаешь и не идешь добровольно в армию.

Он выпустил свою трехцветную дубинку, и она, качаясь, повисла на ремешке, а его ладонь собралась в горсть. Сен Дин высыпал в чужую ладонь деньги.

— Вон еще две монеты валяются, — показал полицейский.

Сен Дин быстро подобрал и эти монеты, а полицейский выхватил их с таким видом, будто это он обронил деньги, а Сен Дин хотел присвоить.

— А где второй бродяга? Надо его догнать. — И полицейский быстро пошел прочь.

Сен Дин поднял с асфальта свой помятый жестяной чайник, тоскливо взглянул на разбитую чашку и поплелся в котельную.

Выслушав его рассказ, истопник сокрушенно покачал головой и, чтобы утешить приятеля, дал ему на время свою кружку. Потом они наполнили чайник кипятком, и тут выяснилось, что он в трех местах прохудился и струйки бьют из него в разные стороны.

Горе Сен Дина было велико. Он опустился на кучу угля, взялся за голову и без конца повторял:

— Ай гу, ай гу!.. Горе мое, боль моя!..

Но в это тяжелое время счастье пришло к Сен Дину: к бане подъехали две машины с дровами и одна с углем.

Хозяин велел нанять людей, чтобы быстро разгрузить машины. Но истопник сумел уговорить его, и всю работу поручили одному Сен Дину: мол, так дешевле обойдется. Правда, шоферам пришлось дать по нескольку монет, чтобы они не очень ворчали. Но все равно это было выгодно.

Сен Дин работал без передышки и с такой яростью, что не успели водители обменяться новостями, как грузовики опустели.

Когда они уехали, Сен Дин перетаскал уголь в котельную и принялся за дрова. Колоть их было трудно, потому что это оказались дешевые дрова, сырые и суковатые. Он работал, пока не стемнело, а перед ним еще возвышалась груда ненаколотых чурбаков. Пришлось отложить дело на завтра.

Перекусив вместе с истопником, он потащился на вокзальную площадь и расположился на ночь среди других бродяг. Но едва Сен Дин заснул, как полиция начала охотиться за бездомными. Скрываться от полиции становилось все труднее. Уже несколько дней охотились за теми, кто не работал и не имел торговли. Их отправляли добровольцами в японскую армию или посылали на военное строительство. Сен Дин поднялся и побежал по темному переулку. Потом он понял, что никто за ним не гонится, и уже не смог двигаться дальше и свалился возле какого-то дома.