Туфельки от «Ле Монти»

— Ай да Иришка! — восхищался Никита. — Всех перехитрила!

— Да, мобилизация смекалки исключительная, — весело подтвердил Петр.

Ирина ушла, а друзья долго еще сидели на кухне за коньяком, болтая о всякой всячине, вспоминая турпоходы с одноклассниками и бессонные ночи у костра.

— Кстати, о бессонных ночах, — встрепенулся Петр. — Знаешь, спать тебе сейчас лечь не удастся.

— Почему это? — удивился Никита.

— У тебя ж встреча утром назначена, — напомнил тот, — ну, на Новослободской, с тем мужиком, что деньги обещал.

— Вот черт, — поморщился Никита, — совсем из головы вон. Хорошо хоть ты вспомнил.

— Так если мы сейчас завалимся, ни один будильник в мире нас не поднимет, — сказал Петр. — Придется куковать до того часа, когда принято звонить приличным людям.

— Ну, не знаю, насколько этот мужик приличный... — зевая, возразил Никита. — Такие проценты дерет... А вот Федя вроде говорил, что там аппарат с автоответчиком. Ну-ка, сейчас и проверим. Если пошлет — значит, Федя что-то напутал, — сказал он и направился в прихожую к телефону.

Через минуту вернулся и довольно проговорил:

— Действительно, Петруха, как в лучших домах Европы, оставьте, говорит, ваше сообщение. Ну, я и оставил. Так что давай, старик, на боковую, завтра дел много. Вернее, уже сегодня... 

* * * 

Утром, выйдя на кухню, Антон застал такую картину: посредине тахты, раскинувшись на спине, храпел папа, а с краю, уцепившись за него, словно боясь упасть на пол, спал дядя, папин друг, почему-то в очках, которые съехали набок. В ногах у них, свернувшись калачиком, дремал Макс. Антон подошел к дяде, осторожно, чтобы не разбудить, снял очки и положил на стол.

Спать Антону уже не хотелось, но он понимал, что играть или смотреть телевизор еще нельзя, и решил тихо посидеть и полистать свои книжки с картинками, пока взрослые не проснутся. Макс спрыгнул с тахты и поплелся за ним в комнату.

Приоткрыв глаза, Ирина увидела, что сын сидит в кресле и, показывая Максу картинку, шепотом объясняет:

— А это доктор Айболит, смотри, он не только собак, а даже обезьян и волков лечит...

Макс, понимающе навостряя то одно, то другое ухо, внимательно слушал.

День пролетел незаметно. Петр с Никитой уехали по делам, Ирина, настрадавшись накануне без сына, решила не отвозить его к бабушке, а весь день провести вместе с ним. Они побывали на ВДНХ, где Антон катался в красивой тележке, запряженной маленькими нарядными лошадками с бубенчиками на шее. Лошадки, плавно перебирая ногами, все бегали по кругу, и Антон подумал, что такой способ передвижения вряд ли уступит двухколесному велосипеду.

Дома Ирина пекла пирог, а Никита, вернувшись с работы пораньше, наряжал с Антоном елку.

— Пап, а вдруг Дед Мороз не услышит, что я велосипед у него прошу? — волновался малыш. — Я ведь тихо-тихо говорю, шепотом.

— Хочешь, открою тебе один секрет? — заговорщически спросил Никита и наклонился к его уху. — Я точно знаю, что он тебе велосипед уже приготовил.

— Откуда ты знаешь? — оторопел Антон, посмотрев на отца широко раскрытыми глазами.

— Да узнал случайно, — ответил Никита. — Но откуда — сказать не могу, это о-очень большая тайна.

— И даже маме нельзя говорить? — прошептал Антон.

— Ну, маме-то можно, — разрешил Никита. И Антон, бросив украшать елку, с криком:

«Мама! Мама! Что я тебе скажу!» — помчался на кухню.

Вечером Никита подъехал к Рижскому рынку, чтобы купить цветы для предстоящего торжества. Выбирая белые и темно-красные розы, он услышал вдруг, как женский голос за его спиной проговорил:

— Возьми лучше белые орхидеи, это самые подходящие цветы для невесты.

Он оглянулся и увидел Наташу. Она, весело улыбаясь, принялась поздравлять его с завтрашним событием. В самой их встрече ничего удивительного не было, так как Никита знал, что живет она в двух шагах от рынка. Его поразила собственная реакция на эту встречу. В прошлый раз ему неприятно было видеть ее, потому что она напоминала об Алле; ему хотелось куда-то спрятаться, чтобы она не заметила его и прошла мимо. Он и сейчас понимал, что Наташа ее подруга, но все, связанное с Аллой, показалось ему сегодня каким-то сном, наваждением, которое теперь растаяло, исчезло, как мираж, и никогда не вернется. Ему даже любопытно было, известно ли ей что-нибудь о похищении. Сам он об этом, естественно, не заговаривал, а только спросил:

— Как Алла?

— Ой, тут такие дела, не поверишь! — оживилась Наташа. — Знаешь, Алкин режиссер вдруг объявился, два дня ее разыскивал, вчера наконец нашел.

По словам Наташи, той срочно потребовались деньги, три тысячи долларов, она обзванивала по этому поводу всех знакомых и была в отчаянии, что достать так и не смогла. А вчера вечером — бах! — как снег на голову свалился из Америки режиссер, приехал, говорит, за тобой, собирайся.

— Представляешь? Прямо новогодняя сказка! — восторгалась Наташа. — На коленях умолял, прощения просил, год, говорит, мучился и понял, что ни жить, ни работать без тебя не могу... Через неделю уезжают.

— Надолго? — поинтересовался Никита.

— Говорит, на год точно, а там посмотрит. Квартиру мне сдать поручила.

Заявившись домой с экзотическими белыми орхидеями, Никита рассказал Ирине о встрече на Рижском рынке.

— Слава богу! — обрадовалась Ирина.

— Как?! Разве ты не хочешь, чтобы мы возбудили дело? — спросил Никита. — У нас же в руках ее добровольное признание.

— Если мы отдадим это заявление в милицию, ее из страны не выпустят, — сказала она. — Ну уж нет! Пусть катится, и чем дальше, тем для нас лучше.

— И то правда! — согласился Никита. — У нас сейчас другие заботы.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ирина, уловив шаловливые нотки в его голосе.

— Ну, Золушка должна думать не только о предстоящем бале, — пояснил он. — Но и, например, о мебели для замка на Преображенке, и о том...

— И о том, как накормить своего принца, — закончила за него Ирина. — Иди, принц, ужин на кухне.

— Не просто накормить, но и приласкать, — добавил Никита.

После ужина Ирина еще раз примеряла голубое платье, в котором завтра должна была предстать не только перед гостями, но и перед своим супругом. Никита и Антон с восторгом смотрели на нее, вдруг Никита, спохватившись, полез в шкаф, достал коробку с фирменным знаком и буквами «Le Monti» на крышке, осторожно, словно они действительно были из хрусталя, вынул туфельки и, присев, надел их на ноги своей Золушке.

Накануне Нового года, тридцатого декабря, неожиданно подморозило, выпал снег и накрыл землю белым пушистым одеялом, и легкие новогодние снежинки весело и беззаботно порхали в воздухе.

Антону сказали, что мама с папой сегодня женятся, но он плохо представлял себе, что это такое и какие изменения произойдут в его жизни. Правда, мама говорила, что скоро они переедут в большую квартиру, где такой длинный коридор, что Антону разрешат кататься там на велосипеде. «Конечно, — рассуждал он, — обязательно надо тренироваться, а то летом Денис меня точно обгонит».