Туманная страна Паляваам

— Вишь, дело в чем. — Парень стеснительно посмотрел на Василия. — Там с утра не емши. Да завтра день. Оно бы, конешно, ничего, мужикам-то, да вот пацаны…

— Эко дело! Главное по нашим местам — ночлег теплый. А его Егор организует, — Василий усмехнулся, — мастер он!

— Это верно — переспят, — согласился парень. — Хотя изба, конешно, — одна видимость…

Все молчали несколько минут. Я отвернулся. Бухгалтер чиркал спичкой, пытаясь прикурить. Головка у спички сломалась, вспыхнула и отлетела в угол, оставив посреди комнаты тонкую траекторию дыма. Она еще пошипела там, в углу, выхватив из тьмы всякий мусор: затоптанные бумажки, клочки шерсти, окурки — обычный мусор человеческого жилища.

— Ну ешь, отдыхай, — наконец сказал Василий. — Поднимайся, народ, не будем мешать.

Он вышел в дверь. Широкая спина на миг загородила весь проем. Саня непонятно посмотрел на меня, надел шапку, снял, опять надел. Потом зло хлопнул по верху, нахлобучив ее на самые уши. И вышел. Я следом.

Поднимался ветер. Тундра потемнела, небо наливалось темной синевой. Сверкающая рябь полосами чертила воду Тайкуля, а за косой беспокойно заворочалось море.

— Вы уж того, не серчайте, — сказал за дверью парень. — Я соображаю. Тоже не сладко вам целый год в поселке сидеть. Всех-то удовольствий — на охоту да рыбалку. Конешно, редкий отдых — соображаю, да… Малость передохну да пойду.

— Ну-ну, — сказал бухгалтер.

Ничего себе — пойдет! Километров тридцать оттопал да еще в два раза больше. Может, на Млелювееме кто из рыбаков сидит? Тогда доедет до поселка… А мы-то?..

— Давай скорей! — закричал Василий из лодки. — Андрей Иваныч чего тянет?

Я пожал плечами.

— Ну, пусть отдохнет, — махнул рукой Василий. — Возраст не тот — целый день мотаться… Санька, смотри, чтобы к нашему возвращению уха была чировая!

Хлопнула дверь, и появился бухгалтер. Он прошагал к лодке и сказал:

— Василий Михалыч, надо ехать за людьми.

— Что?! — повернулся Василий. — Куда ехать? Завтра их с утра вертолетом заберут — не первый случай. Об чем думать?

— Надо ехать, — словно не услышав его, повторил бухгалтер.

— Да вы что, чокнулись все? — вскипел Василий. — Да что тут событие разыгрываете?! Ждешь, ждешь этой субботы, а тут… А-а-а, да провались все пропадом! — Он схватил весло, с размаху пихнулся в берег, рванул шнур стартера.

Отличный мотор — «Вихрь»!

Василий положил лодку в крутой вираж, нос резанул воду, и она понеслась, распарывая усами волн крутую рябь.

Через минуту все проглотило молчание. Оно расползалось над берегом осязаемой вязкой тучей, и только в дебрях ее тревожной сиреной выл ветер.

— Так! — выдохнул, словно после удара топором, бухгалтер. — Ясно.

Что ему ясно?..

Нарыбачились… А такая благодать была… Эх, досада…

— Там мой рюкзак лежит, — сказал бухгалтер. — Соберите в него еду. Хлеб, консервы, чего там еще…

— Это зачем?

Я посмотрел на него. Что он придумал? Приготовиться хочет к возвращению Василия? Думает уговорить? Едва ли…

— Вы собирайте, — повторил он. — И несите в машину.

Действительно, уговорить думает. Ну, пусть, посмотрим. Рюкзак-то я могу собрать, это недолго. А там его дело, не ругаться же.

Я повернулся и пошел к избушке. Саня сидел у входа, привалившись спиной к раскрытой двери. Даже не глянул на меня. Я взял рюкзак, сунул в него пару буханок хлеба, банки, папиросы, вышел на улицу и заполнил свободное место рыбой.

Неожиданно на высокой ноте заворчал стартер вездехода.

Я повернулся.

Бухгалтер сидел в кабине, а пришедший парень стоял рядом, у открытой дверцы. Ничего себе! Он что, сам ехать хочет?!

Прогрохотал и с ревом разбился о берег первый штормовой вал. Соленая пыль махнула через косу, ожгла лицо.

С торжествующим ревом заработал мотор вездехода.

Я подхватил рюкзак и побежал к машине.

Парень все топтался рядом с бухгалтером, и я втиснул туго набитый рюкзак в противоположную дверцу.

— Дак чужая машина-то! — донесся до меня голос парня. — Нагорит за здорово живешь!

— Лезь, тебе говорят! — крикнул бухгалтер. — Ответим!

Парень, постояв с минуту, тряхнул головой и, перевалившись через бухгалтера, пролез в кузов.

Бухгалтер наклонился вперед, и луч солнца высветил блестящий подбородок, рельефную паутину на шее и распахнутой груди.

На берег одна за другой рушились стремительные волны, и грохот воды казался артиллерийскими залпами.

Бухгалтер крепко ухватил рычаги, машина задрожала.

Дрожь ее электрическим током резанула меня через ладонь, лежащую на борту дверного проема.

Там, за ним, в тесной дребезжащей кабине, не было места прошлому и моим идиллическим уютным мечтаниям, надеждам на счастливый покой и безмятежность… Но пальцы крепче стиснули металл, я поставил ногу на гусеницу и шагнул через борт. Вездеход дернулся, загремел траками и рванулся вперед, навстречу глухой канонаде.

А Саня даже не повернул головы. Он сидел, все так же привалившись к двери, и глядел на реку, тундру и далекий Анадырский хребет, затянутый фиолетовым маревом.

Туманная страна Паляваам Повесть

Нас трое. Живем в балке на полозьях. Снега замели его до самой крыши, а мы не расчищаем: так теплее. Из плит, вырезанных в насте, мы смастерили перед дверью коридор, перекрыли досками, застелили мешковиной и даже увенчали ледяным шпилем. Получились вполне приличные сени. Там хранятся продукты, инструмент, пара лыж и ружья.

Балок стоит в тесном распадке со слоеными каменными стенами. Стены черные, крутые, на них даже снег не держится. За балком распадок забирает круто вверх. Механик вездехода Валька Евсеев говорит, что весной нас смоет паводком и поплывем мы из ручья в реку, из реки прямо в Ледовитый океан, а потом в Тихий. Если работу не окончим раньше паводка. Выходит, наша жизнь в наших руках.

Перед балком распадок выбегает в широкую долину, отороченную по бокам синими грядами сопок. По долине вьется ручей Лучевой, но мы его еще не видели: приехали сюда в середине октября, который на Чукотке соответствует «материковскому» январю. Промерз ручей до дна, и по нему петляет сейчас жиденькая дорожка, накатанная Валькиным вездеходом. Направо от нас прииск, налево разведучасток «Кабаний», вроде нашего, только народу там в два раза больше. А дальше, за соседями, говорят, край света. И течет где-то там большая река с загадочным названием — Паляваам. Оттуда часто наползают на нашу долину плотные, как сбитая шерсть, седые туманы.