Туманная страна Паляваам

— Слышь, мастер, — сказал второй. — Ты б глянул дизель на дорке: голец прет, за ним селедка с муксуном будут, а мы без посудины…

Из тундры, с верховьев реки, застрекотал вертолет, лег в широкий круг над поселком. Мы задрали головы и смотрели, как он, завалившись набок, стремительно шел вниз.

— А в чем дело? — сказал Мишка. — Можно и глянуть.

Вертолет сел, парни утащили куда-то Мишку, а мы с Ачаром медленно побрели по улице.

— Нашелся хозяин? — громко сказал кто-то за спиной. — Вот и порядок!

Я повернулся. А-а-а, пилоты…

— Твоя собачка? — спросил один.

— Да.

— Мы, понимаешь, специально подсели в бригаду, олени тут недалеко гуляют, а пастухов не видно. Откол, значит. Решили оповестить. Бригадир котомку на плечи — и с нами: высадили его возле откола. Оказалось, не ошиблись: их олени…

Вот и решилось с отколом. Камчеыргин, конечно, сам пошел. И чудесно, полный, значит, порядок. А то разнюнился: как они там, кому скажут, в чьи глаза посмотрят. Незаменимая личность! Работают они! Некогда им решать задачи с иксами из наших переживаний, хватает забот без этого.

— А когда улетали, — продолжал пилот, — дивчина подходит, говорит, возьмите собачку в поселок, хозяин пропал, пусть ищет…

— Что? — Показалось, я ослышался. — Какая дивчина?

— Стройная такая, глазастая. Хозяин, говорит, пропал…

— Спасибо, ребята. Спасибо вам большое.

— Да не за что. Нашелся, и порядок.

— Да не пропадал я! — Мне вдруг стало весело. — В общем, спасибо.

Вот так Неанкай! И как я мог подумать… «Выгнала…» Ха!

— Что же ты, собачина, до сих пор молчала? — строго спросил я. — Эдакой сиротой явилась: «Пожалейте, бедную!» Эх, ты…

Мы долго бродили за поселком среди крохотных озерков в мшистых оранжевых берегах.

Вот и попался я при попытке к бегству… Нет, не получится из меня напарник Мишкиному другу детства…

Мы вышли к реке. Мишка копался в дизеле на мотодоре, я сел на плавниковое бревно. Он увидел, выпрыгнул на гальку и опустился рядом, вытирая руки опять о телогрейку.

За сверкающей водой фиолетовой ниткой тянулся противоположный берег, а далеко за ним обрисовывались голубые горы с белыми пятнами снега на вершинах.

— Я ведь с шестнадцати лет работаю и все по гаражам, — сказал Мишка. — И тут на автобазе вкалывал, в райцентре. Да вот весной с серпантина грохнулся на ЗИЛе… Повезло — кабина каким-то чудом отлетела, машина вниз, а там метров семьсот… Очнулся, кабина на самом краешке обрыва, и камни под ней поскрипывают, а далеко внизу рама на кекур надета… Натерпелся… Потом с месяц каждую ночь во сне скрип этот слышал и раму на кекуре видел. К машине подойти близко не мог, ужас гнал… А сейчас вот вроде отошел…

Черной стрекозой обрисовался в закатном небе вертолет, и его рокот рассыпался над тундрой неторопливой дробью.

РД

Федор вышел на перевал, постоял несколько минут, с наслаждением чувствуя, как ветер сушит на лице капли пота.

Сентябрьский вечер размывал гряду сопок с побелевшими макушками. Кончилось короткое чукотское лето, оставив тяжесть в плечах, боль в припухших суставах пальцев и ломаные линии маршрутов на картах. Весенние надежды отодвинулись на следующий год. Не каждый сезон бывают удачи. Зато район отработан и можно спокойно отчитаться: на золото бесперспективен…

— Ручей вот Росомаший остался, — сказал утром начальник партии Анатолий Алексеевич. — Нам за него в управлении голову оторвут.

— Сделаем, Толя. — Федор прихлебнул из кружки чаю, взял папиросу. — Пустой он. Уверен.

— Я в управлении твою уверенность на стол положу? — Анатолий усмехнулся. — Пошлет начальство меня туда, где наш друг Тынэт с оленями не бродил… — Анатолий сутулясь прошелся по палатке, сел за стол, тоже закурил и бросил спички на левый верхний угол карты. — Так что ты там о Кружевном? Чем он тебя беспокоит?

Федор двумя пальцами погладил прямой тонкий нос:

— Знаки я там намыл.

— Знаки тут чуть не на каждом ручье. Дальше.

— Дальше — тебе известно. Растут, растут, чуть не до весового содержания и вдруг — раз! — словно ножом отрезано… Тебе не кажется?..

— Да-а… — Анатолий побарабанил пальцами по столу. — По науке там нет ничего — вулканогенные рядом. В них на Чукотке золота пока никто не видел…

— А знаки? Объясни.

— Федь! Я не гений. Знаки только в осадочных. Откуда они взялись? Откуда их вынесло? Может, проглядел что?

— Не должно… Но давай еще раз проверим. Я схожу.

— Время нас подпирает. Сентябрь. Шесть канав не добито. Ручей этот — Росомаший: пусто — не пусто, а шлихи нужны. Неделю клади. Заметет скоро. Эх, сезончик выдался… — Анатолий вздохнул, погладил ладонью карту. — За Кружевной с нас никто не спросит, шлихи с него есть. Ну — знаки. Вулканогенные рядом. Заведомо пусто… Откуда же знаки? А, Федь?

— Я и говорю: объясни.

— А я говорю, что не гений.

— Осталось одно — сходить.

— Пожалуй. Откровенно говоря, мне он тоже покоя не дает. Но кого тебе дать? Практиканта разве, Сергея? Он сейчас на канавах, а я еще должен его по маршрутам потаскать, с утра намекали выйти, к вечеру он должен подойти. Ладно, обойдусь один. Ты его можешь перехватить у Ясного. И чтобы к пятнадцатому сентября был на базе — нашу партию снимают второй… А ручеек этот я сам отработаю, у меня там как раз два последних маршрута. Вот канавы еще. Хорошо, раз решили — все…

Понятно поведение начальника партии. Недоделки, поганое лето — как одно к одному… Только середина августа побаловала сухой погодой да вот сейчас несколько дней. Хоть район, в общем, и отработан, но нервы у всех на пределе.

Ну что ж, пора вниз, через час будет совсем темно.

Сумерки загустели, когда Федор спустился с перевала к Ясному, прошел по течению и на сухой террасе над ручьем сбросил рюкзак с привязанными к нему спальными мешками и маршрутной палаткой. Распаковав вещи, Федор быстро поставил палатку, прикрепив углы к упругим ветвям ивняка, и сполз к ручью. На берегу было в изобилии плавника, и Федор притащил к палатке несколько охапок выбеленных солнцем и ветром сучьев.

Костер отсюда будет виден далеко, и Сергей, конечно, не пройдет мимо… Тоже парню не повезло: первая практика, летел через весь Союз, а тут, уже рядом, больше месяца в управлении просидел, все погоды ждал. И попал в поле только в середине августа… Вот тебе и практика…