Твое нежное слово

Саймон нахмурился.

– Или мне это кажется, или эта груда одежды шевелится.

Камелия взглянула на вываливающуюся из перевернутого шкафа одежду.

– Руперт! – радостно вскрикнула, она, вытаскивая змею из груды атласа и шелка. – Какой ты умный, что спрятался и моей одежде!

Руперт высунул тонкий язык и посмотрел на нее выпуклыми глазками. Камелия нежно поцеловала его в холодную гладкую головку.

Саймон потрясенно уставился на нее. Страх, искажавший ее черты мгновение назад, сменился, полным, облегчением. «Отвратительная оранжево-черная змея, озорная обезьяна и нервная экзотическая птица много значат для Камелии, – подумал он, неожиданно тронутый этим, открытием. – Эти животные и Зареб – вот и вся семья Камелии».

Саймон проглотил ком в горле, порадовавшись, что вандалы, разгромившие дом, не причинили вреда животным.

– Давай уйдем отсюда, Тиша, – внезапно предложил Зареб, указав, на дверь. – Теперь, когда мы нашли животных, нужно уйти.

В его тоне сквозила едва заметная настойчивость. Но Камелия давно знала Зареба и не могла не распознать его беспокойства. Она в испуге повернулась, понимая, что он хочет от чего-то защитить ее.

Ее пристальный взгляд упал на кровать.

– Поднеси лампу ближе, Зареб, – спокойно сказала Камелия.

– Мы должны осмотреть другие комнаты, Тиша, – настаивал Зареб, пытаясь отвлечь ее. – Тут ничего нет.

– Поднеси лампу, – повторила она, медленно двинувшись к кровати. И зная, что Зареб старается оградить ее, мягко добавила: – Пожалуйста.

Старый африканец неохотно шагнул ближе с лампой в руке.

Теплый свет упал на кинжал, воткнутый в подушку.

Это любимое оружие отца, сообразила Камелия. Тяжелый кинжал был сделан мастером из людей племени сан, которых белые звали бушменами. Это был прекрасный пример исключительного мастерства: тяжелая рукоять из кованого железа, кропотливо отполированный клинок. Кинжал не был древним, но он изящно сделан и точно отбалансирован – внушительное оружие, если им воспользоваться. Камелия сказала себе, что люди, взявшие кинжал из кабинета ее отца и пригвоздившие им к подушке записку, не могли знать, что Шаман наделил лезвие темными силами.

Она смотрела на кинжал, стараясь отогнать страх. «Я не верю в сверхъестественные силы и проклятия», – твердо напомнила себе Камелия. Но все равно похолодела, словно вдруг повеяло ледяным ветром.

– Серьезное оружие, – весело сказал от двери Оливер. – Пропала подушка.

Саймон вздохнул:

– Леди Камелия, позвольте представить вам Оливера, которому полагалось ждать меня в карете. Оливер, это леди Камелия, а это Зареб.

– Рад познакомиться, – кивнул седой головой Оливер. – Извините меня за вторжение, я увидел, что в доме словно призрак блуждает одинокий огонек, хотя у вас было достаточно времени, чтобы зажечь весь дом. Я имею в виду лампы, – быстро уточнил он, взглянув на Камелию. – Думаю, вы слышали, что он недавно спалил свой дом. Но это в первый раз. Не подумайте, что для него это обычное дело. Конечно, он чуть не сжег дом мисс Эмилии дымовой шашкой, – задумчиво почесал голову Оливер. – Мальчишкой он всегда что-нибудь взрывал или засовывал в бутылку несколько фитилей и поджигал их. Он говорил, что пытается помочь нам лучше освещать комнаты. – Фыркнув от смеха, Оливер откровенно закончил: – Мы всегда боялись, что однажды проснемся в горящих постелях.

– Я не виноват в недавнем пожаре в моем доме, Оливер, – сказал Саймон, чтобы положить конец болтовне старика. Сейчас не время рассказывать Заребу и Камелии о его детских проделках. – Я не хотел волновать Хейдона и Женевьеву и не сказал, что кто-то преднамеренно поджег мою лабораторию. Думаю, те же самые люди сегодня вечером разгромили дом леди Камелии.

– Да уж, тут поработали не воры, – заметил Оливер, внимательно оглядев комнату. – Я сам был вором, – гордо сказал он Камелии и Заребу, – и никогда не оставлял в доме такого безобразия. Какой смысл резать курицу, которая не сет золотые яйца? – Он сердито нахмурился и закончил: – Если эти негодяи попадутся мне в руки, я их так отделаю, что они месяц сидеть не смогут.

Камелия почему-то успокоилась от слов старого шотландца.

– Спасибо, Оливер. – Она толком не знала, как относиться к этому пожилому мужчине с жесткими, как проволока седыми волосами, признавшемуся в воровстве. Саймон назвал Оливера кучером, но Камелии было ясно, что этот человек значит для Саймона намного больше. – Это очень любезно с вашей стороны.

Оливер просиял улыбкой, потом нахмурился:

– Что это за тварь у вас на шее?

– Это Руперт, – пояснил Саймон, – змея леди Камелии.

– Это домашнее животное? – Оливер с сомнением посмотрел на Руперта. – Может, его посадить в клетку?

– Боюсь, Руперту в клетке не очень понравится, – ответила Камелия. – Он привык гулять, где хочет.

– Записка, Тиша. – Зареб указал на прошитую кинжалом бумагу. – Что в ней?

Камелия медленно вытащила кинжал из подушки и поднесла записку ближе к лампе. Стараясь сдержать дрожь в голосе, она прочитала:

– «Смерть тем, кто тревожит сон Пумулани».

– Что такое Пу-му-лани? – спросил Оливер.

– Это африканское название места в Южной Африке, где находится мой археологический участок, – объяснила Камелия. – Это слово означает «отдых» или «место отдыха» на языке нгуни. [2] Приблизительно сто лет назад там поселилось семейство буров и организовало ферму. Мой отец купил землю у внука первого владельца и двадцать лет назад начал раскопки. Полгода назад он умер, и я продолжаю его работу.

– Похоже, кто-то этого не хочет, – сказал Оливер.

– Мой отец считал, что эта земля хранит археологические Находки необычайной важности, – объяснила Камелия. – За эти годы мы нашли много свидетельств того, что когда-то там было процветающее общество. Наскальные рисунки подтверждают эту теорию. Думаю, конкуренты-археологи хотят запугать меня, чтобы я оставила участок. И если я откажусь от него, он и купят его за гроши и сами начнут раскопки.

2

Язык группы родственных народов Южной Африки.

– Они уже не в первый раз пытаются вас напугать? – нахмурился Оливер.

– Да.

– Что еще они сделали? – потребовал ответа Саймон.

– Это чепуха, – отмахнулась Камелия. – Не имеет значения. Они хотят запугать меня, но это им не удастся. Это земля моя, и я буду вести, раскопки, пока не найду то, что искал мой отец.

– И что же это?

– Свидетельства древней цивилизации.

Оливер глубокомысленно почесал подбородок.

– Слишком много суеты из-за нескольких костей.

– Ты прав. – Саймон пристально взглянул на Камелию.

– Для тех, кто посвятил этому всю жизнь и надеется сделать величайшее открытие, они чрезвычайно важны.

– Мы должны уехать отсюда, Тиша, – помрачнел Зареб. – Сейчас.

– Мы не можем уехать, Зареб, – возразила Камелия. – У мистера Кента не было времени закончить работу над насосом.

– Я не говорю, что мы сегодня вечером должны, возвратиться в Африку, – пояснил, Зареб. – Но в этом доме оставаться опасно. Мы должны уехать.

Камелия покачала головой:

– Это, дом моего отца. Я не позволю, каким-то хулиганам выжить меня, отсюда. Мы наведем порядок и останемся.

– Храброе, сердце, – одобрительно кивнул Оливер Саймону.

– Мокрые овцы не прячутся, они отряхиваются.

– Овцы гибнут, Оливер, – пробормотал Саймон.

– Бывает, – неохотно согласился Оливер. – Я просто пытался подбодрить.

– Я ценю это, Оливер, – уверила его Камелия. – Меня не в первый раз пытаются запугать и заставить отказаться от работы, и думаю, не последний. Но я не испугаюсь.