Твое сердце – лед

Открываю холодильник и достаю графин с холодной водой. Пью прямо из горла.

– Ну, расскажи хоть что-нибудь! Мне же интересно! – Милана складывает ладони, надувает губы, умоляет.

Я лишь усмехаюсь. Что говорить?

Рассказывать, как Катя неумело целуется, но меня это только заводит? Нет, такого я говорить точно не буду.

И уж тем более не расскажу сестре о том, чем мы с Катей занимались в машине.

Я поднимаюсь наверх в свою комнату. Милана следует за мной хвостом.

– Хватит! Не ходи за мной. – Я резко разворачиваюсь.

– Макс! Я же обижусь! Скажи хоть что-нибудь!

– Что?

– Что ты о ней думаешь?

Милана смотрит, округлив глаза. Я знаю, какой ответ она от меня ждёт, и я выдаю ей его, лишь бы она от меня отстала:

– Ничего особенного. Простая серая мышка.

Сестра улыбается и наконец уходит в свою комнату.

Первым делом иду в душ, и там начинаю погружаться в приятные воспоминания.

Я вёл себя сегодня более чем прилично. Даже не проник пальцем внутрь, но Катя так затрепетала, как будто я ее невинности лишил… Теперь у меня и сомнений не осталось в том, что она девственница.

Обхватываю рукой каменный стояк, закрываю глаза и вспоминаю все до малейших подробностей. Особенно ее тихий протяжный стон в самом конце.

Мне тоже в тот момент было приятно – приятно его услышать.

Выхожу из душа почти удовлетворённый. Не знаю, сколько ещё продержусь в «ручном» режиме, но почему-то действовать по старой схеме – звонить девчонкам на одну ночь – сейчас мне совсем не хочется.

Не знаю… может, случай с Адель повлиял, а может, Катя так зацепила. Пока не уложу ее в койку, на других стоять не будет.

Глава 15 Катя

После тренировки по хореографии мы с Амелией идём в общий зал: нам обещали показать костюмы для выступления на чемпионате, они уже готовы. Надо примерить.

Когда заходим, видим, как девчонки в восхищении рассматривают свою одежду, любуются, вытянув руки с вешалкой.

Я беру тот костюм, на котором крупными буквами написано «Екатерина Шишкина».

Платье обтягивающее, юбка короткая, почти прозрачная. Восхитительно красиво. Купальник блестит, сияет. Сверху – серебристым цветом, снизу – синим.

У Амелии красное платье, тоже красивое, но моя одежда для чемпионата кажется мне самой лучшей. Я даже трогать ее боюсь.

В голове так и слышу голос диктора: «На льду Екатерина Шишкина, давайте посмотрим ее выступление».

Сердце начинает стучать быстрее. Как же хочется занять первое место!

Мы идём в раздевалку, меряем костюмы. Мой сидит на мне идеально. Я возвращаю его на место.

– Сегодня у тебя будет свидание с Максимом? – тихо спрашивает подруга.

Я смущаюсь, но отвечаю:

– Будет.

Мы с ним встречаемся почти каждый день. Даже если я очень поздно заканчиваю, Максим просто довозит меня до дома, и мы с ним сидим в машине, целуемся. Иногда пять минут, иногда полчаса.

Пока я размышляю, в коридоре меня ловит за локоть Кира Викторовна.

– Катя, забыла сказать. Сегодня у меня освободилось время. Давай проведём ещё одно индивидуальное, переодевайся, я жду тебя на льду. Отработаем прыжки до идеала.

Я киваю.

Откуда ни возьмись к нам подлетает Милана. Она громко возмущается:

– Это несправедливо! У неё и так больше всех индивидуальных занятий. Почему она? Вы забыли, что у вас есть другие спортсменки? Такая несправедливость! Я, может, тоже могу первое место занять, вы об этом не думали?

Кажется, весь спортивный комплекс замирает от ужаса. Никто никогда не смеет перечить Кире Викторовне. Ее все боятся и знают, что она иногда выгоняет из команды за меньшее… А тут такая дерзость.

– Миронова, здесь я решаю, кому и сколько тренироваться, – спокойно отвечает Кира Викторовна, затем хладнокровно разворачивается и направляется в противоположную от нас сторону.

У меня в голове что-то щёлкает… Милана Миронова. Вспоминаю слова Максима, когда он разговаривал по телефону с моей мамой. Он сказал, что его фамилия Миронов? Надо спросить сегодня… Однофамильцы? Или мне показалось и на самом деле у него другая фамилия?

– Ты все равно проиграешь. – Милана проходит мимо меня и задевает мое плечо.

– Вот засранка! – возмущается Амелия.

Затем подруга поворачивается ко мне и смотрит с сочувствием:

– Но Кира Викторовна тоже хороша. Устроить дополнительное занятие без предупреждения! Так нельзя. У нас сегодня и так выше крыши тренировок было… Ты устала! А если травму получишь?

Я останавливаю ее жестом.

– Все нормально, Амелия! Правда.

– А как же свидание?

– Подождёт. Он знает, как для меня важен спорт.

Я лезу за телефоном, пишу Максу (недавно он попросил меня называть его только так, и никаких «Максимов» – я послушно выполняю), что наше свидание отменяется.

Ответ приходит почти мгновенно, как будто он сидел с телефоном в руках и ждал моей смс-ки.

Я улыбаюсь, но пишу категоричное:

– Нельзя так загружать людей тренировками! – Я слышу голос Амелии и выныриваю из социальных сетей.

Точно! Кира Викторовна ведь ждёт меня.

Говорю подруге:

– Чемпионат по фигурному катанию все ближе. Тренировок становится в два раза больше. Это справедливо.

Амелия надевает тонкую шапку. Я решаю спросить, пока она не ушла:

– А как у вас дела с Булатом?

Подруга неожиданно начинает улыбаться.

– Встретиться он все ещё не предложил… Но ты знаешь, он сказал мне, что догадывается, кто я такая! Говорит, что замечал меня на тренировках.

– Ты посылала ему свою фотку?

– Нет… Он просто говорит, что знает! Может, я тоже ему нравилась всегда? Как думаешь?

Амелия так искренне улыбается – как ребёнок, – что я тоже начинаю улыбаться в ответ, отвечая:

– Может быть.

Мы прощаемся с подругой, и я иду на лёд.

Сначала просто раскатываюсь. Некстати вспоминаю, что Максим за мной все-таки приедет… думаю о том, как мы будем целоваться. Мурашки по коже бегут. Даже когда я просто это представляю, мне приятно.