Творцы Священной Римской империи
Шрифт:
Оттона I упрекают за то, что он толкнул Германию на гибельный путь: в борьбе за Италию, Рим, императорскую корону немецкие короли обескровили страну, причинили много вреда и своему народу, и соседям. Исходя из этого, роль Священной Римской империи в истории обычно получает отрицательную оценку. Оставляя в стороне вопрос о том, в какой мере Оттон I несет ответственность за имперскую политику своих преемников в последующие века, отметим лишь, что возникновение империи Оттонов не было чем-то случайным, явившимся на свет по прихоти одного человека. Империя родилась как результат взаимодействия различных политических сил и отвечала интересам Германии X века.
БОРЬБА ЗА ГОСПОДСТВО В ИТАЛИИ
4 февраля 962 года Оттон I покинул Рим, но не для того, чтобы вернуться в Германию, хотя давно намеченная цель и была достигнута. Ему, многоопытному политику, было ясно, что пока лишь обретен символ императорской власти, а сама власть еще не имеет и не будет иметь надежного основания до тех пор, пока не сломлено сопротивление Беренгара и Адальберта. Теперь предстояло утвердить свое господство в Италии. Благоприятное начало второго итальянского похода и римская коронация позволяли надеяться на успешное решение и этой задачи. Определенно, Оттон I извлек урок из своей первой экспедиции за Альпы: если опять уйти из Италии, не доведя дело до конца, то
Для утверждения собственного господства в Италии Оттону I предстояло ликвидировать царившую в ней анархию. Он уже испытал на собственном опыте, сколь трудна эта задача. Не удалось решить ее в полной мере и его каролингским предшественникам, политику которых он продолжал. В Северной Италии приходилось заново утверждать позиции Империи в борьбе с местными феодальными властями. В Папской области ждала своего разрешения задача разграничения полномочий с другой универсальной властью западного христианского мира — папством, которое без поддержки со стороны императора само могло деградировать до положения локальной власти. Однако решение этих двух задач неизбежно ставило перед Оттоном I новую проблему — урегулирование в Южной Италии взаимоотношений с Византией и столкновение с недавно появившимся новым опасным противником — сарацинами. Поскольку же географическим, историческим и государственно-политическим центром Италии был Рим, в нем и следовало приводить в действие рычаги для решения всех перечисленных проблем. Именно поэтому Оттон I и пошел в Рим еще прежде, чем были полностью покорены его противники в Северной Италии. Не решаясь устроить в Риме свою постоянную резиденцию, он возвращался туда всякий раз, как возникала необходимость разрешения конфликтов или принятия важнейших решений общеимперского значения. (Всего в Риме Оттон I побывал девять раз, проведя там в общей сложности шесть с половиной месяцев.) Устройство постоянной резиденции (столицы) было весьма проблематично для того времени, когда король правил страной «из седла», непрерывно объезжая свои владения. Применительно к Италии это было вдвойне сложно, учитывая в массе своей враждебное иноплеменное окружение и настороженно-подозрительное отношение родных саксов к итальянской политике короля. Провозглашение Рима столицей Империи встретило бы решительное возражение и со стороны папства, издавна привыкшего рассматривать Вечный город как свою вотчину, и, вероятнее всего, со стороны самих римлян (как это случилось при Оттоне III, о чем позднее пойдет речь). Как в Германии, так и в Италии король предпочитал иметь множество резиденций. Еще Карл Великий велел обустроить для себя временное жилище примерно там, где сейчас находится Ватиканский дворец, и там же обычно располагалась резиденция германских королей из Саксонской династии.
Из Рима императорская чета отправилась в Павию, служившую ей главным местопребыванием в Италии. Этот путь занял около полутора месяцев. Так долго, даже по тем временам, Оттон I добирался потому, что по дороге он решал важнейшие государственные дела. Готовясь к предстоящей борьбе, надо было собирать силы. Ощутимую поддержку в Италии, как и в Германии, он мог получить от епископов, которые в Ломбардии набирали силу по мере того, как падал авторитет королевской власти в предшествовавший период, иногда именуемый временем анархии. Еще до Оттона Великого итальянские епископы во главе собранных ими отрядов оказывали помощь немцам: в 956–957 годах Вальперт Миланский и Валь до, епископ Комо, поддерживали Лиудольфа в его борьбе против Беренгара. Для установления и надежного поддержания своего господства в Италии Оттону I было недостаточно одних только немецких военных отрядов. Со всей очевидностью это проявилось, когда прорвалось наружу недовольство папы Иоанна XII, не желавшего опускаться до положения верховного имперского епископа и выполнять распоряжения того, кого он собственноручно увенчал императорской короной. Папа осознал масштабы постигшей его утраты, понял, сколь сильно ошибся в своих расчетах. Он пригласил Оттона I, чтобы обеспечить себе светскую власть, а тот прибрал к рукам город, который понтифик считал своей наследственной вотчиной. И не он один так думал: император, не просто обязавшийся защищать римскую церковь, но и собиравшийся господствовать над Римом и Италией, для многих был нежелателен. Оттон I держал себя в Риме весьма осмотрительно, и тем не менее вскоре уже само его присутствие там стало восприниматься как унизительное иноземное господство.
Определенное беспокойство должно было возникнуть у папы из-за того, что щедрыми пожалованиями Оттон I хотел привлечь на свою сторону прежде всего итальянское духовенство. Уже 21 февраля 962 года, находясь в Риньяно, севернее Рима, император подтвердил дарственной грамотой владения монастыря Сан-Сальваторе в Тоскане. 13 марта, пребывая в Лукке, резиденции тосканских маркграфов, он аналогичным документом возобновил владения епископской церкви Сан-Мартино, некогда пожалованные ей королем Гуго и подтвержденные Лотарем, которых он, что следует отметить, называл своими предшественниками, желая тем самым подчеркнуть законную преемственность своей власти в Италии. И в дальнейшем он не упустит случая напомнить, что является преемником не только итальянских королей, но и императоров Карла Великого, Людовика Благочестивого, Лотаря и Людовика Немецкого, не называя имен последующих правителей, чья императорская власть стала чисто номинальной. В тот же день он предоставил большие и важные привилегии епископу Пармскому Губерту: графские полномочия в Парме, право собирать пошлины и все государственные подати, исполнять функции специального королевского представителя и по собственному усмотрению назначать делопроизводителей (нотариусов), что могло объясняться наличием тесных дружественных отношений с ним. В качестве лица, ходатайствующего о пожаловании дарственных дипломов, выступает императрица Адельгейд, тем самым не только проявляя заботу о благополучии итальянской церкви и о спасении души, но и объективно способствуя расширению круга сторонников Оттона I, укреплению его положения в Италии. Дипломы датированы «первым годом империи государя Оттона I». Эти документы убедительно свидетельствуют о том, какие цели преследовала его итальянская политика, и о его намерении опираться прежде всего на епископов. Духовенство по достоинству оценило проявленное к нему внимание: в повествовании о переносе мощей Св. Епифания из Италии в Германию говорится, что Оттон I восстановил итальянские церкви, разоренные свирепыми и алчными правителями (нетрудно догадаться, кем именно: Беренгаром и его супругой Виллой).
На Пасху (30 марта) Оттон I прибыл в Павию, где пробыл свыше месяца, поглощенный государственными делами. Если в период своего первого пребывания в Италии он совсем не занимался вопросами управления (видимо, не успел), то теперь уделил им внимание. Речь идет о создании итальянского отделения имперской канцелярии и об учреждении должности
эрцканцлера (архикапеллана) для Италии. Эрцканцлер являлся руководителем королевской канцелярии. Эта высшая государственная должность впервые упоминается в документах в начале IX века. Некоторое время функции эрцканцлера совмещались с должностью архикапеллана, который со времен Карла Великого руководил капеллой придворного духовенства, являвшейся, помимо исполнения литургических обязанностей, королевской канцелярией. С X века титул эрцканцлера вытесняет более древнее название архикапеллана. Архиепископы Майнцский, Кёльнский и Трирский исполняли обязанности эрцканцлера, а со второй половины X века эта должность постоянно закрепилась за архиепископом Майнцским.Теперь Оттон I унифицировал имперское управление, распространив его и на Италию. Так, если в грамоте от 2 апреля, подтверждающей права и привилегии, предоставленные монастырю Лено его предшественниками, архиепископ Кёльнский Бруно упоминается как архикапеллан, а в аналогичной грамоте от 9 апреля, пожалованной монастырю Сан-Пьетро в Павии, он же поименован как эрцканцлер, то уже в дипломе от 20 апреля, коим император подтверждает обширные права и привилегии епископской церкви в Реджо в качестве эрцканцлера фигурирует епископ Модены Видо. Таким образом, Италия, ставшая составной частью империи Оттона I, обрела собственного, отдельного от Германии, начальника своей государственной канцелярии, и им стал прелат, занимавший аналогичную должность при Беренгаре. Тем самым император не просто привлекал на свою сторону еще одного крупного итальянского феодала, но и в очередной раз подчеркивал преемственность своей власти. Однако ответственную должность пфальцграфа (при Оттонах он отвечал за управление государственными, королевскими имениями и за судопроизводство на территории отдельных герцогств или составных частей империи — в Италии, а затем и в Бургундии — и рассматривался в качестве королевского противовеса политическому влиянию герцогов) занял маркграф Отберт, сопровождавший Оттона I из самой Саксонии и пользовавшийся его особым доверием.
Во время этого пребывания в Павии Оттон I провел — возможно, без предварительного согласования с папой (не присутствовали ни он сам, ни кто-либо из его полномочных представителей) — новый синод, на котором рассматривались многие вопросы церковной жизни, в том числе и некоторые из тех, что уже были решены в Риме два месяца тому назад. Уподобляясь Константину Великому, Оттон активно вмешивается во внутрицерковные дела, в какой-то мере оттесняя на второй план самого папу, и было бы трудно возразить Иоанну XII, если бы он усмотрел в этих действиях императора нарушение его собственных прав. Тогда, к примеру, еще раз обсудили дело Ратгера, в свое время пострадавшего от произвола Беренгара, и восстановили его в должности епископа Веронского. Ратгер добился торжества справедливости не в последнюю очередь благодаря своим дружеским отношениям с братом императора, архиепископом Кёльнским Бруно. В этом можно видеть еше одно подтверждение существования близких отношений между феодалами Германии и Северной Италии, благодаря которым итальянская политика Оттона I находила поддержку как в той, так и в другой стране. Марка Верона, занимавшая важное стратегическое положение на пути из Германии в Италию, как и десять лет назад, была присоединена к Баварии, а в саму Верону на должность графа был назначен немец.
Из Павии в мае 962 года Оттон I начал войну против итальянского королевского дома, хотя и оттесненного, но еще не поверженного. Беренгар собрал отовсюду своих сторонников и укрылся с ними в неприступной крепости Сан-Лео, расположенной на скале, неподалеку от Сан-Марино. Его сыновья Адальберт, король-соправитель, и Видо, маркграф, рыскали по стране, удерживая со своими сторонниками крепости Гарда у одноименного озера и Вальтравалья у озер Лаго-Маджоре, а также остров Комачина на озере Комо. Королева Вилла укрылась на небольшом острове Сан-Джулио на озере Орта. Оттон I выступил сначала против Виллы, возможно, потому, что имевшегося в его распоряжении войска было еще недостаточно для взятия такого мощного укрепления как Сан-Лео (собирание военных контингентов тогда шло полным ходом). Не исключено, впрочем, что у него имелся и определенный расчет, который, как далее увидим, не оправдался. Все подходы к озеру были заблокированы, а противник ежедневно подвергался обстрелам луков, катапульт и других орудий. Наконец, спустя два месяца, королева была вынуждена капитулировать и отдать остров, который в свое время Беренгар отобрал у епископа Новары и который теперь Оттон I возвратил прежнему дельцу. Сдавшуюся в плен Виллу император вскоре отпустил на свободу — то ли это было предусмотрено условиями капитуляции, то ли Оттон I надеялся своим великодушие обезоружить противницу и побудить ее к тому, чтобы она и супруга своего уговорила сложить оружие. Эти благие упования оказались тщетными: своенравная дама тут же отправилась к Беренгару лишь за тем, чтобы подстрекать его к еще более упорному сопротивлению.
В августе 962 года Оттон I несколько недель находился в районе озера Комо, видимо, чтобы продолжать борьбу против сыновей Беренгара и их сторонников, предположительно сосредоточившихся как раз в этой местности. Одновременно он потребовал от епископов близлежащих областей собрать войско для осады крепости Гарда на берегу одноименного озера. Сделать это Оттону I было тем проще, что и раньше участие в военных действиях отрядов, собранных, а зачастую и возглавленных итальянскими епископами, считалось обычным делом. Еще в начале X века значительная часть бремени по отражению мадьяр, вторгавшихся в Италию, ложилась на епископов, поэтому король Беренгар I предоставлял им право строить укрепления, вследствие чего многие из них владели хорошо укрепленными городами и крепостями. Оттон I возобновил это право поддерживавших его епископов. Напомню, что епископы Вальперт Миланский и Валь до из Комо помогали Лиудольфу, когда тот в 956–957 годах воевал против Беренгара II, а епископ Верчелли Атто даже обратился с письменным воззванием к своим собратьям по служению, побуждая их всячески помогать королю, хотя он же в сочинении «О притеснениях церкви» резко выступал против злоупотреблений со стороны королевской власти, использовавшей духовных сановников в политических целях. В своей резкой критике царивших в церкви порядков он то и дело ссылался на древние авторитеты, например, на Амвросия Миланского, запрещавшего священникам носить оружие: «Поэтому говорит блаженный Амвросий: „Военное дело кажется чуждым нашему служению уже потому, что мы стремимся служить более душе, нежели телу“».
Немецкое войско, прибывшее в 961 году в Италию, по своему составу сильно отличалось от приведенного Оттоном I во время его первого итальянского похода. Если тогда король опирался на отряды герцогов, то на сей раз герцоги полностью отсутствовали и основная нагрузка легла на епископские контингенты. Из Германии с королем пришли архиепископ Гамбургский, епископы Хильдесхаймский, Минденский, Оснабрюкский, Шпейерский и Страсбургский. Но этого было мало: когда Оттон I выступил весной 962 года на борьбу против Беренгара и его сыновей, ему потребовалась поддержка и итальянских епископов, с которыми у него еще осенью 961 года установились хорошие отношения: почти все они, как помним, вышли навстречу ему, приветствуя его. Последующий ход событий показал правильность этой политики императора. Итальянские епископы активно участвовали в военных действиях против Беренгара. Повинуясь приказу Оттона! они собрали ополчение для осады Гарды, продолжавшейся с августа 962-го по декабрь 963 года.