Творение. История искусства с самого начала

Большая часть скульптур мастеров Ифе были утрачены или уничтожены, быть может, расплавлены, как часто бывало, чтобы сделать из металла инструменты или оружие. И всё же техника металлического литья до конца не была забыта, она вновь появилась в культуре, которая возникла примерно на двести лет позже, еще западнее и вновь в устье реки Нигер — в Бенинском царстве.

Традиционно считалось, что правители Бенинского царства являются потомками йоруба и что они унаследовали свое мастерство работы с металлом от мастеров Ифе. Первый великий царь-воин (оба) по имени Эвуаре, двенадцатый в своей династии, занял трон Бенина в XV веке. По легенде, он сжег существующий город Бенин дотла и построил на его месте великолепную цитадель. Он установил новую систему придворных чиновников и ввел царские церемонии, укрепляющие власть царя, которая поддерживалась войнами, развязанными им для расширения Бенинского царства.

Город и царский дворец, построенные Эвуаре, были украшены великолепнейшими литыми скульптурами, когда-либо созданными на африканском континенте, не уступающими скульптурам Игбо-Укву и Ифе [336] . Латунные леопарды и питоны охраняли дворец Эвуаре, а внутри, на алтарях, устроенных для поклонения царственным предкам, стояли статуи из слоновой кости, дерева, терракоты и металла. Один из голландских географов, основываясь на рассказах миссионеров, а также людей, участвовавших с середины XVII века в создании голландских торговых постов атлантической работорговли, писал, что в зданиях царского двора «размерами с город Харлем» размещены многочисленные покои для придворных министров и великолепные широкие галереи, поддерживаемые деревянными колоннами с металлическими пластинами, изображавшими военные подвиги бенинских царей. Крыши зданий были покрыты пальмовыми листьями и украшены «небольшой островерхой башенкой, на шпиле которой сидят с распростертыми крыльями птицы, отлитые из меди, искусно созданные наподобие живых» [337] .

336

Город и дворец были разрушены, а латунные скульптуры разграблены британцами в 1897 году в ходе «карательной экспедиции» в ответ на убийство нескольких британских чиновников воинами Бенина. Латунные пластины и скульптуры были вывезены в Европу, многие из них сейчас хранятся в Британском музее. Olusoga D. First Contact: The Cult of Progress. London, 2018.

337

Dapper O. Description de l’Afrique. Amsterdam, 1686. P. 308–313. Частичный перевод на английский: Ben-Amos P. The Art of Benin. London, 1995. P. 32.

Коронованная голова из Ифе. XIV–XV в. Медный сплав. Высота 24 см

Подвесная маска королевы-матери из Бенина. XVI в. Слоновая кость, сплав железа и меди. 24,5 x 12,5 см

На упомянутых металлических пластинах были изображены также жрецы, несущие ритуальные сосуды, резные сундуки с орехами колы, и люди свиты, дующие в трубы из слоновой кости. На одной из пластин оба изображен в царском наряде — высоком воротнике (одигба), сделанном из коралловых бус. Он держит за хвосты двух леопардов, размахивая ими в воздухе, что символизирует его власть над дикой природой и его привилегию, поскольку лишь он имеет право принести в жертву леопарда во время ежегодного церемониала игу, укрепляющего царскую власть. На поясе оба висят две ильные рыбы — почитаемые в Бенине за их способность испускать электрические разряды, — а может быть, они заменяют ноги, символизируя морского бога Олокуна, доставляющего людям богатства со дна океана. Оба изображен укротителем природы, настолько могучим, что он может повелевать необузданными силами земли и реки, символами которых являются эти животные, прирученные и одновременно враждебные, главные персонажи бенинских художников [338] . При внуке оба Эсиги возникает тип изображения ийоба — «матери оба», или королевы-матери. Первой ийоба была изображена мать Эсиги, Идия, поддержавшая сына в укреплении на престоле в начале XVI века и способствующая расширению границ королевства. Полая маска была инкрустирована двумя железными полосками (утраченными впоследствии) в области лба, между глаз, — что придавало ей решительное и властное выражение. Портрет был предназначен для ношения на поясе, как подвеска — оба надевал её во время ежегодной церемонии избавления королевства от злых духов.

338

Ben-Amos P. Men and animals in Benin art // Man. Vol. 11. No. 2. June 1976. P. 243–252.

Кроме того, бенинцы изображали пришельцев издалека, португальских наемников, торговцев и дипломатов, которые еще ранее, в XV веке, стали частью жизни бенинского народа: проложили путь до африканского побережья и в середине столетия основали крепость Святого Георгия — Сан-Жоржи-да-Мина. Португальцы торговали с Бенином, продавали здесь коралловые бусы, ткани для церемониальных одежд и латунные слитки в виде колец (так называемые маниллы), которые местные скульптуры расплавляли и создавали латунные скульптуры для царского дворца. Из Бенина вывозили изделия из слоновой кости — резные солонки, охотничьи рога и ложки с ручками в форме птиц. Также португальцы покупали здесь рабов: сам царь Бенина занимался работорговлей, беря в плен людей из враждебных государств и продавая их сначала португальцам, а затем и голландцам, англичанам и французам. Португальских торговцев легко узнать по удлиненным лицам и бородам, а также по их костюмам и кремневым ружьям — первому огнестрельному оружию, завезенному в Африку. Бенинцы наблюдали за ними издалека и делали их бронзовые фигурки, которые помещали рядом с резными бивнями и другими скульптурами и предметами на алтари царских предков, отождествляя их с Олокуном, которого, по легенде, укротил оба Эвуаре [339] .

339

Ben-Amos P. The Art of Benin. Op. cit. P. 23.

Бенинские латунные изображения португальских наемников представляют собой нетипичные для Африки человеческие образы. Начиная с самых ранних африканских наскальных рисунков фигуры людей были более стилизованными, более символическими, созданными не на основе внешнего подобия, а как отображение вымышленного, воображаемого образа. Они представали в виде масок и скульптур из дерева, ткани, растительных волокон и других недолговечных материалов, их использовали в ритуальных танцах для обуздания дикой стихии пустыни, болота или леса, зверей и духов или для участия в ритуалах перехода и превращения, рождения и смерти. Замысловатые маски, участвовавшие в этих обрядах, повторялись из века в век народами, населяющими широкую полосу Западной и Центральной Африки к югу от Сахары — от Мали на севере до Малави и Мозамбика на юге.

Мужская фигура народа догонов с поднятыми руками из Мали. XIV–XIX в. Дерево. Высота 20,5 см

В Западной Африке крестьянские поселения народа догонов с конца XV века жили в абсолютной изоляции на высоком плато нагорья Бандиагара — череды высоких скал вдоль берега реки Нигер. Целый пласт догонской культуры и культур соседних племен, представленный в скульптурах и масках животных и людей, является одной из самых богатых и разнообразных культурных сокровищниц Западной Африки. Маски, сделанные из натуральных волокон, украшены раковинами каури, которые часто изображают глаза; другие маски, вырезанные из дерева, представляют различных животных — кроликов, антилоп, крокодилов, гиен — и используются во время погребальных ритуалов, сопровождая и охраняя покойного на его пути из деревни через поля и долины к загробной жизни.

Скульптуры догонов изображают людей в виде стройных, вытянутых фигурок, состоящих из геометрических форм и имеющих мало общего с анатомией, однако обладающих силой. Эти резные фигурки ставились на алтарях и в храмах, использовались в жертвенных ритуалах, им полагалось молиться за своих обладателей, прося милостей у Амы, бога небес, который создает жизнь, проливая на землю дождь [340] . Например, большая деревянная скульптура представляет деревенского старейшину с поднятыми руками — он умоляет Аму послать дождевые тучи, чтобы был хороший урожай проса.

340

Beek W. E. A. van. Functions of sculpture in Dogon religion // African Arts. Vol. 21. No. 4. August 1988. P. 58–65.

Женская кифвебе (маска) из Демократической Республики Конго. Дерево, краситель. 30,5 x 18,1 x 15,6 см. XIX–XX в.

Скульптуры и маски, которые изготавливались по всей Западной и Центральной Африке в основном народами, говорящими на языке банту, создавались специально для ритуалов, их форма должна была внушать страх и восхищение. После участия в ритуале их порой уничтожали или прятали, а много лет спустя находили. Народ сонге занимает обширный регион на юго-востоке Демократической Республики Конго в Центральной Африке, он славится своими деревянными кифвебе (что на языке сонге означает «маска»), полностью покрытыми тонкими черно-белыми полосами. Эти полосы напоминают полосатую гриву бурчелловой (саванной) зебры. Мужские кифвебе отличаются наличием цветных полос, женские — монохромные и неброские. Как и полоски на бронзовых головах Ифе, эти динамические линии обозначают линии энергии, испускаемой телом. Выпученные глаза способны заглянуть по ту сторону зримого мира, а вытянутые вперед коробочкой губы, похожие на птичий клюв, создают ощущение сосредоточенности, как при речи или пении. Подобно всем маскам, созданным южнее Сахары, они предназначены для практической цели, а не просто для того, чтобы на них смотрели: они оказывают магическое воздействие — нарочито странное, пародийное, даже пугающее, — связанное с моментом превращения [341] .

341

Hersak D. On the concept of prototype in Songye masquerades //African Arts. Vol. 45. No. 2. Summer 2012. P. 12–23.

Наивысшей степени абстрактности человеческие образы достигают в скульптурных фигурах народа кота (или бакота), живущего в восточной части Габона и в Демократической Республике Конго. Кота создают необычайно самобытные скульптуры-реликварии: плоские скульптуры, сделанные из листов латуни и меди, обернутых вокруг деревянного каркаса, которые устанавливают на вершину плетеных корзин с реликвиями и костями предков. Как и во многих других традициях почитания реликвий, эти изображения являются способом общения с умершими, а также распространения энергии этих реликвий. Лицо одной из таких скульптур сделано из желтой латуни и розоватой меди, волосы уложены в сложную прическу, а тело обозначено небольшой полоской бронзы с насечками, стоящей на двух ногах, похожих на ножницы.

Как показывают артефакты народов сонге, кота и догон (и многих других, населяющих западную и центральную части африканского континента), деревянные скульптуры и маски делались в разных концах территории Западной и Центральной Африки. Идея закрывать лицо маской, вероятно, распространилась во время древней миграции — например, догонов, часть из которых пришли из Дженне в Мали, или сонге, пришедших из империи Луба, на месте которой теперь находится Демократическая Республика Конго. Корни этих народов теряются в глубине веков, однако нам стоит помнить, что они — наследники великих королевских дворов Африки: королевства Конго, королевства Куба и империи Мали, — а также всех мелких монархий, которые правили континентом до прихода работорговцев и колонизаторов, до повсеместного разрушения, причиненного войнами и болезнями.

Скульптура-реликварий народа кота из Габона. XIX–XX в. Дерево, медь, латунь. 73,3 x 39,7 x 7,6 см

Примерно в 1300 году одна из таких древних африканских монархий — народ, говорящий на языке банту, предок народа шона, — выстроил на вершине горы город-крепость Большой Зимбабве, опутанный лабиринтом каменных стен и ставший величайшим памятником субсахарской Африки [342] . Толстые извивы стен, построенных из гранитных блоков без всякого раствора, местами достигают высоты более десяти метров, они постоянно изгибаются, никогда не образуя прямых линий или углов. Нередко стены включают в себя и большие гладкие валуны, подобные тем, что раскиданы вокруг, а их округлости повторяются в формах дверных проемов, башен и лестниц, образуя огороженные пространства без крыши, внутри которых строились жилища из материала, называемого дага, — глины, которой также покрывались стены, чтобы придать им гладкость.

342

Garlake P. S. Great Zimbabwe. London, 1973.