Твоя чужая

Не знаю откуда возникло это желание изучать чужого мужчину, но руки зажили отдельной жизни, боясь спугнуть этот неподдающийся разумного объяснению импульс, я чуть смелее прикоснулась к его груди. Провела ладонью вниз, чувствуя мышцы, каждое движение отдавалось внутри меня ударом электрошокера. Тело ломало, выкручивая судорогами ноги, но я стойко терпела то, что происходило внутри меня и скрыто было от глаз Даниила. Не знаю, что он ощущал в этот миг, но я в себе открывала что-то неизведанное, новые грани.

Его руки сжали сильнее мои плечи, будто помещая меня в тиски, а мне стало страшно, я испугалась саму себя, своих желаний, и того, что семя, которое дало росток, потянулось к солнцу.

– Простите меня, Даниил Александрович, – прошептала я, прикусывая нижнюю губу.

– Посмотри на меня, Скворцова, – также полушепотом ответил он.

Я лишь покачала головой, давая понять, что не могу этого сделать, потому что мне стыдно, потому что это сложно, как взглянуть на него, когда ему все понятно и без глупых вопросов. Нет, нечего мне здесь делать, не выйдет ничего путного из того, что он успел задумать. Я попыталась вырваться из его рук, не поднимая взора, но Даниил одним рывком прижал меня к своей груди, обхватывая своими широкими руками, будто забирая в плен, пряча, сгребая так, чтоб никто и никогда не сумел до меня добраться.

– Посмотри на меня, Ксения, – прошептал он на ухо.

Вздохнув глубоко, будто готовясь к погружению под толщу воды, я попыталась поднять на него взгляд. Казалось, что вижу я через бутылочное донышко, все было расплывчато и туманно, пелена слез застилала глаза, отчего они начинали щипать, а ком подбирался ближе к горлу.

– Тебе не надоело быть занозой в заднице, а?! – хмыкнул он, рассеивая мои иллюзии, разбивая их об бетонную стену реальности.

– Я не со зла, – виновато промолвила в ответ, стараясь смотреть сквозь него.

– Не со зла, ты просто заносчивая маленькая сучка.

– Что за манера постоянно меня оскорблять?! – убрала я ладонь с его груди, но он ловко вернул ее на прежнее место.

Странная ситуация: мы стоим практически в дверях кабинете, стоим в обнимку, между нами буквально пару сантиметров и одежда, которая является барьером, а может наоборот буфером, и по– хорошему надо бы разойтись по углам, но нет. Даниил даже не думает меня отпускать, а я, пожалуй, и не хочу, но радости нет, только злость, на себя, на него… на кучу жизненных обстоятельств.

– У тебя учусь! – парировал он, улыбаясь, изящно поставив меня на место.

И снова тишина… лишь стук сердца, которое колотилось с надрывом, и как только оно не выпрыгнуло из груди в ту минуту…

– Даниил, отпусти, – заерзала я в его руках, борясь с собой, ведь внутренний голос вопил во все горло, чтобы Сергеев не вздумал этого делать…

– Сначала приди в себя, и зачем тебе потребовался Быков?!

– По личному вопросу, – гордо задрав подбородок, выдала я.

– Я за него сегодня, – усмехнулся Сергеев, обнажая ровный ряд зубов.

– Во всем?! – не смогла удержаться я, чтоб не съязвить.

Даниил точно понял ту часть вопроса, которая не была мной озвучена, что ж тем лучше, не придется краснеть, поясняя, что я имела в виду. Да вот только снова не получилось у меня обыграть его на чужой территории, похоже шишек я набью не мало рядом с этим мужчиной, и приведет он меня либо к счастью, либо на плаху…

Сергеев вскинул бровь, притворно удивляясь моей реплике, а потом его ладонь достаточно грубо легла на мое бедро. От неожиданности я ойкнула и еще сильнее уперлась в его тело руками, внезапная игра доставляла ему удовольствие, да он и не скрывал этого. Глаза полыхали, а дыхание стало неровным, аромат мяты будоражил мое сознание, и я, наплевав на все каноны, повисла на нем как скалолаз, боящийся сорваться с обрыва.

Даниил подхватил меня под колени, и теперь наши лица были на одном уровне, кажется, я забыла в это мгновение, что надо дышать… Глаза в глаза, одно дыхание на двоих, в унисон, очень близко, критично близко… черт возьми, это опасно катастрофически.

Он ощущал то же самое, теперь я знала точно, его тоже ломало внутри, раздирали миллионы противоречий, тысячи возгласов «нельзя», но эта проклятая химия не оставляла шансов на спасение. Кто-то должен быть умнее, но мы оба предпочитали не видеть и не слышать…

Его губы коснулись моих слишком неожиданно, слишком сладко. Хотелось выпить до дня этого мужчину, насладиться им, жадно срывая поцелуи. Каждое прикосновение заставляло плавиться, дрожать и миллиарды звезд взрывались в моей голове, превращаясь в разноцветные блики.

Его поцелуи были нежными, но в то же время я чувствовала себя ведомой, пыталась отдать ему как можно больше тепла того, что еще сохранилось во мне. А Даниил уверенно шел вперед, проникая языком внутрь, выводя узоры, лаская мой рот. Это пытка… она равняется мазохизму, целовать мужчину и знать, что он никогда не будет принадлежать тебе, даже на долю секунды… Горечь, смешивающаяся со сладостью его губ, убивала, постепенно прожигая во мне дыру, причиняя боль. Тоска от осознания, что я загнала себя в угол, давила каменной глыбой и, не желая кусать локти в последствии, мне стоило огромных усилий прервать поцелуй.

– Нет, – прошептала я ему в губы, – это неправильно, нам нельзя…

– Почему? – восстанавливая дыхание, произнес тихо он.

– Ты же знаешь кто я, Даниил, ну так зачем тебе лишние проблемы… Ведь всю голову сломаешь, сожалея, что поцеловал подстилку Быкову, – медленно произносила, чеканя слова, выбивая их из себя, выдавливая.

Я сама себя резала без ножа, стараясь оттолкнуть Сергеева подальше, пытаясь ужалить больнее, и один Бог знает, что творилось в моей душе в ту минуту, как мне хотелось упасть и раскатиться бусинами по полу, лишь бы не видеть его глаз.

– Что за ерунду ты снова несешь? – ставя меня на пол, грозно рыкнул он.

– Это правда, да, неприятная… Не удивлюсь, если после случившегося побежишь к врачу, испугавшись, что мог подхватить от меня какую-нибудь болячку, – усмехнулась я, примеряя на себя маску стервы.

– Ты идиотка, – выдохнул он. – Чертова идиотка, – сжав челюсть, ударил Сергеев кулаком в стену рядом с дверью.

«Вот и все, добро пожаловать на землю, Скворцова», – пропел внутренний голос.

Разочарование и обида разлились рекой внутри, вены превратились в ручьи, которые несли в себе талые воды. Я попятилась назад, желая, как можно быстрее оказаться на улице, под пронизывающим ветром, но уже на пороге, Сергеев, резко оттолкнул меня в сторону и захлопнул дверь. Прижатая к стене лицом, я считала удары сердца, стараясь не показывать испуг, все-таки неправильно как-то началось это утро.

Даниил обхватил мою талию, наваливаясь сзади, и процедил ядовито мне на ухо:

– Я никогда не жалею о своих поступках, и не надо решать за меня. Уяснила?!

Глава 5

Я неслась по коридору, не разбирая дороги, бежала будто бы от огня, а сердце внутри билось о ребра, казалось, достаточно еще одного удара, и оно вывалиться к моим ногам.

– Чертов сукин сын, – смахивая слезы с ресниц, прошептала я зло.

Было обидно, больно, было стыдно за свою слабость, за то, что так легко сломала собственные же барьеры, ведь мы знаем друг друга меньше недели, а он уже распускает руки.