Твоя игра, мои правила

— Почему же? Есть у меня одна идейка, — стреляю взглядом в подругу, которая смотрит на меня, выпучив глаза, и хлопает ртом, как рыба, выброшенная на берег.

— Ладно, уговорила, — рассмеявшись, бывший босс покидает меня.

Я же трясущимися руками цепляюсь за кружку, представляя ее спасительным кругом. Тем самым, что не позволяет утонуть в океане во время шторма. А шторм, масштабы которого невозможно описать наглядно, надвигается с немыслимой скоростью.

— Расскажешь, под-ру-га? — плюхнувшись напротив и гневно тыкая в меня пальцем, с рычащими нотками произносит Сашка, четко выделяя последнее слово по слогам.

— Я же говорила, что из Москвы, — виновато пожимаю плечами и заставляю себя посмотреть в ее глаза.

Карамельные глаза, цветом которых я восхищалась, мысленно сравнивая их с молочным шоколадом, смотрят на меня с ненавистью.

— Ага, только вот что-то я не припомню, что москвичи на таких тачках катаются, — презрительным взглядом мазнув по моей временной крошке, возвращается ко мне. — Зачем ты всех обманула, Алис? Ты же чуть не божилась, что в семье проблемы и эта необходимость, работать здесь. Ты ведь врала всем нам… с ума сойти. А я ведь считала тебя своей подругой, — грустно усмехнувшись, порывается встать с места.

— Постой, — схватив за кисть, сжимаю ее руку и каюсь во всех своих грехах. — Все началось за две недели до моего появления здесь. Глупая шутка богатых детишек, не знающих, чем себя развлечь. Я вообще не знала, что окажусь здесь и познакомлюсь с тобой. Кафе выбирал брат, я же, согласно условиям спора, должна была месяц работать официанткой. — Про то, что должна жить на их зарплату, умалчиваю во благо. — Но все пошло не так… здесь я нашла друзей. Настоящих, понимаешь? Не тех, кто дружит с тобой за деньги и заглядывает в рот, а тех, кто искренен и не забывает врезать, зная, что друг неправ. В моем мире уже давно нет искренности и это убивает, заставляет идти на глупости. Такие, как эта. — Киваю взглядом на зал. — Я правда счастлива, что у меня есть такая подруга, как ты. Счастлива, что смогла полюбить самого лучшего мужчину на свете, пусть это и не взаимно.

— Знаешь, я никогда не видела, чтобы такие девушки плакали, — усмехаясь, Санька пересаживается ко мне и крепко обнимает, позволяя выговориться на все сто.

Я рассказываю ей обо всем, о чем только можно. О Москве и столичной жизни, о наших проделках с братом. Даже сознаюсь, что тот мажор, что часто забегал на огонек, и есть мой братишка.

— Али-и-ис, — протягивает испуганно подруга, привлекая мое внимание.

— Что такое? — Всматриваюсь в бледное лицо Саньки и ничего не понимаю.

— Макс, он же посчитал тебя… ну, ты понимаешь. Помнишь?

— Было дело, — грустно усмехаюсь и делаю глоток остывшего кофе.

Я не видела его больше недели, отчего на сердце не проходит грусть. Оно упорно рвется к нему, желает позорно пасть к его ногам и умолять о счастье. Гордость? Чихать оно хотело на гордость. Сердце требует любви, которой, увы, нет.

— Все это время он думал, что ты играешь. А еще видел, как тебя забирает мажор, а также подарок. Он все видел! Ольга, это глупое прикрытие, когда он в очередной раз понял все не так.

— Твою мать. — На глаза наворачиваются слезы, которые я не в силах контролировать. Это что же получается? Я сама разрушила свое маленькое женское счастье? Идиотка.

— Лис? — Слышу на периферии сознания взволнованный голос подруги, но ничего не могу поделать.

— Вот, — трясущейся рукой протягиваю красную папку и встаю. — Здесь все документы. Клиника, операция и реабилитационный курс — все оплачено. Плюс отдых на море.

Больше ничего не сказав, покидаю кафе и сажусь в машину, давая волю слезам. Идиотка, самая настоящая. Вытащив из сумки телефон, снова и снова набираю номер Макса, только слышу в ответ тишину. Глухую, пугающую тишину, не сулящую ничего хорошего.

Глава 39

Арсений

Сложно оценить, скольких людей вдохновил мультфильм «Король Лев», являющийся лучшим анимационным фильмом нашего времени. Он повысил интерес ко львам и представителям другой африканской фауны у многих людей. Для некоторых он становится первым поводом для знакомства с африканской саванной, для меня же все происходит вживую.

Никогда не думал, что когда-нибудь буду проводить новогодние каникулы в Африке. В Африке, млять! Мычание жирафов, раздающееся по правую сторону от меня, существенное доказательство моего идиотизма. Точнее того, что я действительно опустился до народного звания «подкаблучник». Мари хватило лишь показать мне брошу и взглянуть на меня своими синими омутами, как я сдался.

Вторую ночь не могу нормально спать, тупо сижу на открытом балконе и слушаю мычание и свит жирафов, а еще слонов. К счастью, львы водятся немного подальше, иначе хрен бы она меня сюда затащила.

Мы прилетели два дня назад и, как бы ни сопротивлялась моя малышка, заселились на частную виллу с бассейном. Путешествие, спланированное Мари, обещало быть активным, но я и подумать не мог, что после она будет спать как сурок. Я пробовал разбудить ее несколько раз, в ответ слышал лишь мычание или едва слышный, словно случайно сорвавшийся с губ, стон. Моя маленькая девочка, не привыкшая к такому активному отдыху, устает, не дождавшись вечера. Все, чего ей хочется, — скорее оказаться в комнате и завалиться спать. Что она с большим успехом делает эти два дня, оставляя меня на голодном пайке.

Но оказалось, находясь в таинственной настоящей африканской саванне, где обитают слоны, жирафы, зебры и львы, это не так страшно. Мне с лихвой хватает эмоций от любования Килиманджаро и реками с грохочущими водопадами, шепчущими свои истории пустынями. Ну и вишенка — жираф, блеющий над ухом.

— Млять, — дергаюсь, понимая, что жираф слишком близко.

Как бы меня ни впечатляли эти длинношеие пятнистые животные, ничего уже не изменит того факта, что они могут плюнуть в рожу. Увы, было — проходили. Мне тогда лет шесть было, родители решили сводить нас в зоопарк. Сводили, ага. Как сейчас помню: Славка снимает на камеру, Алиска ржет, а я вытираю слюни жирафа с физиономии. Фу, мерзость.

Из воспоминаний меня вырывает тихий стук, заставляющий невольно повернуться в сторону комнаты. В дверном проеме, соединяющем спальню и лоджию, стоит моя любовь. Неловко переминаясь с ноги на ногу, виновато улыбаясь, смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Дыхание спирает от вида ее стройных ног, сердце совершает немыслимый кульбит, едва я замечаю тонкую полоску обнаженного живота. Не думая о последствиях и о том, что обещал ее ждать, наступаю на нее, словно хищник. Член становится колом, упирается в боксеры, грозя их разорвать на мельчайшие лоскутки, только бы ему позволили коснуться самого сокровенного.

Подойдя ближе, чувствуя ее сбившееся дыхание, касаюсь рукой бедра и скольжу выше… еще выше… туда, где начинается атласная маечка. Большим пальцем очерчивая ребро, ловлю ее томный взгляд и едва сорвавшийся с губ стон. Предохранители срывает к чертям, когда я касаюсь ее сладостных губ. Маленькие ручки, путаясь в моих растрепанных волосах, притягивают сильнее.

Упиваясь происходящим, приподнимаю малышку, позволяя обвить себя ногами, и направляюсь к кровати. Поцелуй вызывает во мне бурю эмоций, когда чувствую легкую дрожь девичьего тела. Пальцами веду по предплечью, касаюсь венки на шее. Мари смотрит на меня темными омутами с легкой поволокой похоти, прикусывает губы и невольно начинает ерзать подо мной. Сжав простынь по обе стороны от нее, припадаю к губам. Поцелуй получается неприлично глубокий, влажный. Наши языки танцуют страстное танго, пока я снимаю с нее маечку. Затем, скользя ладонями вниз, невесомо дотрагиваюсь до напряженных сосков, задеваю пальцами резинку шорт, снимаю их тоже, не переставая терзать ее рот. Это подобие прикосновений действует на меня сокрушительно, нереально.