Твоя жертва

Кто-то закричал и я вздрогнула. Крик был слишком пронзительным.

– Так его! Ломай! – кричала толпа.

Я сглотнула и с ужасом посмотрела в сторону. Лучше бы я этого не делала, потому что жертва закричала, вмятая в твердый пол ногой победителя, а я увидела его глаза, холодные и внимательные. Он смотрел на меня, и от этого меня прошибло дрожью.

Резко отвернувшись, я поспешила к мужу.

– О, дорогая, как я рад тебя видеть, - сказал мне он, вставая.

Я улыбалась, а у самой сердце переставало биться. Он любезничает со мной? Встает, обнимает, целует в щеку? Обычно он говорит, что я долго еду.

– Познакомься, - говорит он. – Андрей Витальевич Коршунов, очень богатый человек.

Мой муж, неприятный тип с вытянутым лицом и тот больше Коршунов, чем молодой человек в строгом черном костюме.

– Рада познакомиться. У вас с моим можем обще дела? – спрашиваю я и тут же кокетливо добавляю: - Ой не отвечайте, я же совсем в этом ничего не понимаю!

Только я понимаю. Тут никого, кроме криминальных лиц не бывает. Если этот Коршунов тут в клубе, значит он такой же авторитет, торгующий оружием, наркотиками, людьми, чем уж придется и я правда не хочу знать, чем именно промышляет этот тип с синими глазами.

– Ваш муж был прав, вы невероятно красивы, - говорит мне Андрей и улыбается очень странно, да и смотрит на меня оценивающе, словно пытается что-то понять.

– Так что играем? – внезапно спрашивает мой муж.

– Да, только играть буду не я, а он, - отвечает Андрей и указывает на приближающегося к нам мужчину, того самого с арены.

Я с ужасом смотрю на него. Не могу притворяться улыбающееся. Он слишком сильно меня пугает, еще и смотрит прямо мне в глаза.

Он босиком идет по полу, хотя на нем не форма, а брюки и рубашка, на которой следы крови.

– Почему? – удивляется муж. – Причем тут ваш охранник.

– Потому что я так хочу, - разводит руками Андрей. – К тому же я женат и увы, меня интересует только одна женщина – моя жена.

Он смеется, а я только испуганно смотрю на него.

– Но, как же…

Мой муж впервые меняется, и я не понимаю почему. Что вообще происходит?

– Спокойно. Моя машина, против вашей жены, - говорил Андрей и достает ключи, показывая мужу. – Если вы выигрываете, то машина ваша, если выигрывает мой охранник, то ваша жена достанется ему.

– Что? – тихо спрашиваю я и пытаюсь отступить, но рука мужа впивается в мое плечо так сильно, что я едва не вскрикиваю от боли. – Что ты делаешь? – спрашиваю я у него.

– Заткнись, - шипит он мне в ответ на свой привычный манер и отвечает довольно: – По рукам! Тогда я предлагаю играть не здесь, а в другой комнате, приватной.

Андрей кивает, а у меня подкашиваются ноги.

– Кстати, ты его убил? – спрашивает Андрей у человека, который будет играть.

Тот в ответ кивает, а я улыбаюсь. Лучше бы я была той слабой девушкой, которая падала при виде крови. Я такой была когда-то, а теперь я стою и только смотрю в глаза убийцы, которому я могу достаться только потому что мой муж захотел себе машину его работодателя.

Самое странное, что он смотрит мне в глаза, не изучает меня взглядом, как продажную женщину, а смотрит в глаза, и я тоже не могу отвести глаз, хотя и дрожу от страха.

Меня толкают в сторону и я иду, куда мне велит муж, все еще не веря, что моя жизнь докатилась до подобного кошмара.

– Скажи, что эта шутка, - прошу я у мужа, не в силах скрывать страх.

– Если я тебя не трахаю, то это не значит, что я не могу потребовать с тебя супружеский долг вот таким образом, - отвечает он, сжимая мою руку.

– Это омерзительно…

– Тебе напомнить, что ты говорила, когда приползла ко мне? – с насмешкой говорит он.

Мне нечего сказать, я была готова на все тогда.

– Молодец и помни. Твой сын, можно считать мой заложник. Выкинешь хоть что-то…

Он даже не договаривает, но я понятливо киваю и захожу в комнату сама. Пусть сегодня Кукловоду повезет. Это единственное о чем я могу сегодня просить.

Глава 3. Победитель

Анна

Я не могла поверить в происходящее.

Я никогда не знала, что в клубе есть еще и такие комнаты. Здесь стояла кровать с металлическим изголовьем. Там на ажурных завитках висели наручники, самые обычные милицейские наручники и меня передернуло, а ведь когда-то Игорь мечтал закрыть этот притон. Просто найти это место не так-то легко, если никто не хочет его выдавать.

Я запретила себе думать об этом, потому что еще немного и у меня навернутся слезы. Я просто не хотела думать о том, что могло бы быть и что происходит здесь в другие дни с кем и зачем. Мне не нужно это знать, хотя бы для того, чтобы выдержать этот день.

В комнату внесли маленький столик и три кресла.

– Может быть все же с нами? – спросил мой муж у своего гостя, но надменный Андрей Коршунов, чертов Коршун не иначе, просто отрицательно покачал головой.

Он сел в одно из кресел, закинул ногу на ногу и просто посмотрел на своего охранника. Тот, а я боялась на него даже смотреть, расстегнул две пуговицы на окровавленной рубашке. На лице у него не было никаких эмоций. Я боялась смотреть в глаза, но почему-то долго смотрела на губы, словно напряженные. Мне даже на миг показалась, что они мне о чем-то напоминают, но я так и не смогла вспомнить и только отвернулась.

Здесь не было окон. Даже стены были как в заброшенном здании, обшарпанные серые с какими-то белыми разводами, еще и не ровные. Это хорошо было видно в свете двух включенных на стене светильников.

Дверь закрылась.

– Наверно, я побуду вашим крупье, - внезапно сказал Коршунов и затрещал картами.

Я даже обернулась, понимая, что так звучат карты только в казино, по крайней мере, нигде в другом месте я не слышала такого похрустывания. Он тасовал их как профи и улыбался зловеще в таком освещении.

– О, да вы…

Мой муж осекся, видимо только теперь понял, что мог нарваться на человека, у которого ему не выиграть.

– Я не шулер, - перебил его Коршунов, - я просто очень хороший игрок и у меня вы никогда не выиграете в покер, зато вот этот парень всего трижды видел, как играю я. Надеюсь, ты помнишь правила?

Мужчина кивнул, медленно, выразительно и я чуть не упала, потому что внутри все от этого кивка переворачивалось и я все же смотрела на его лицо. Он впивался взглядом в моего мужа и я могу поклясться, что он бы хотел свернуть ему шею, по крайней мере, там на арене у него были не такие свирепые глаза.