Ты бросаешь вызов?

Я не могла моргнуть, не могла оторвать глаз от розово-оранжевого неба. Закат. Очевидно, мы ехали через холм, и я поняла, что он был недалеко от моего дома. Я никогда не знала, что закат может быть таким красивым здесь, вот так…

Я не могла остановить слезы, обжигающие мои глаза и грозящие пролиться. Они скользнули по моим щекам, и я подавила крик.

— Мэддокс, — выдохнула я, мои руки дрожали от страха и… чего-то еще, чего я не знала. Может, от облегчения?

— Выгляни и почувствуй ветер, Лила. Я держу тебя. Ты в безопасности.

Я приблизила голову к окну и почувствовала ветерок на лице. Еще больше слез потекло по моим щекам. Мой желудок сжался от тревожного чувства. Паника и страх разлились по моим венам.

Но…

Я была в машине.

Мэддокс был за рулем.

Я была… жива.

Мои губы дрогнули в улыбке.

— Эй, Мэддокс?

— Если ты собираешься признаться мне в своей вечной любви, я скажу тебе остановиться прямо сейчас, Сладкая Щечка, — пророкотал он.

— Все еще мудак, я вижу.

Мэддокс усмехнулся, и мой желудок затрепетал. Спасибо.

— Друзья? — спросила я, показывая ему свой мизинец. Это было так глупо, но это были мы.

Он усмехнулся и перехватил свой палец вокруг моего.

— Друзья.

Мэддокс ехал несколько часов, пока закат не исчез и на темном небе не появились звезды. В конце концов он остановил машину над холмом и включил радио, которое по иронии судьбы играло «Нет пути» Лаува. Он потянулся к заднему сиденью и вручил мне небольшой коричневый бумажный пакет.

Я заглянула внутрь и улыбнулась. Мятно-шоколадный маффин. Я откусила кусочек, переводя взгляд на Мэддокса и обнаружив, что он уже смотрит на меня.

Мне не нужно было признаваться Мэддоксу в своей безграничной любви. То, что у нас было, — это несказанное понимание с невысказанными словами и чувство, которое мы не могли объяснить. Любовь была слишком простым словом, чтобы описать это, потому что любовь была черно-белой. Любить или не любить — между ними не было промежутка.

То, что у нас было… это был калейдоскоп красок.

ГЛАВА 25

Мэддокс

— Он мне не нравится, — прорычал я, скрестив руки на груди. Я застыл перед дверью, как будто мог каким-то образом помешать ей уйти.

Лила закатила глаза, наклонилась и коснулась пальцев ног. Она потянулась, и мне пришлось отвести взгляд, потому что, черт возьми, ее задница выглядела великолепно в этих джинсах.

Меня разозлила собственная реакция и вся эта ситуация. И я точно не знал, почему.

— Это не тебе решать, — сказала она певучим голосом. Иногда мне хотелось, чтобы она боялась меня. Это сделало бы всю эту дружбу проще, но нет. Лила Гарсия была чертовски дерзкой и постоянно бодалась со мной лбами. — Ты не пойдешь с ним на свидание. Я пойду.

Да, это была именно моя проблема.

Она собиралась на свидание.

С кем-то. Друг Грейсона. Гребаное свидание, которое устроила Райли. Теперь, когда у нее появился парень, она полагала, что Лиле тоже нужен мужчина в ее жизни.

Ну, черт возьми, у нее уже был мужчина. Я.

— Я ему не доверяю, — снова сказал я.

Лила повернулась ко мне, уперев руки в бедра. На ней был макияж, который она делала редко. Рваные джинсы, ботильоны и черная майка, что должно быть запрещено. Конечно, у Лилы не было больших сисек, но ее сиськи выглядели сочно в этой майке. Сочная, грешная, запретная… и…

Черт, она даже накрасила ногти. Она выглядела… красивой. Для него.

— Ты даже никогда не встречался с ним, — возразила она. Моя челюсть сжалась, и я был готов лопнуть вену.

— Он может быть чертовым убийцей, насколько нам известно! — Он мог причинить ей боль…

И он был не я.

Глаза Лилы превратились в щелочки, и она высоко вздернула подбородок, бросая на меня свой надменный взгляд. Она действительно освоила этот взгляд, который говорит: «Ты мне не начальник, и я могу делать все, что захочу».

— Я встречалась с ним дважды, и он джентльмен, Мэддокс. Прекрати это.

— Мне это не нравится. Он мне не нравится, — сказал я в сотый раз за сегодняшний вечер. — Что, если он прикоснется к тебе, а ты не хочешь?

Прикоснуться… к ней. Он мог прикоснуться к ней и, черт возьми, поцеловать ее…

Она потерла лоб, ее глаза выглядели мрачными. Лила уже устала от моего бреда.

— Мэддокс, прекрати. Ты не испортишь мне это свидание.

— Он может… причинить тебе боль.

Улыбка тронула ее губы.

— Дарен не может и не причинит мне вреда.

Дарен? Даже его имя звучало глупо. Я представил, как Лила стонет, выкрикивая это имя, и желание ударить его по лицу, кого-то, кого я никогда раньше не встречал, было сильным.

— Ты можешь дать мне гарантию, что он не причинит тебе вреда? — Я ответил в свою защиту. — Я не буду жаловаться и отпущу тебя на это дурацкое свидание, если ты дашь мне стопроцентную гарантию.

Я играл грязно, потому что знал, что она не может это сделать.

Я не знал, почему я так отреагировал, когда Лила сказала мне, что идет на это свидание. В желудке возникло неприятное ощущение и тяжесть в груди.

— Ты ведешь себя как ревнивый бойфренд, Мэддокс, — предупредила она, недовольно скривив губы. Ее слова были пронизаны предупреждением.

Ревнивый… бойфренд?

Завидуешь… мне? Ха.

— Я веду себя как заботливый друг, — поправил я.

Она фыркнула, совсем не по-женски. Мне это нравилось в Лиле. Она не фальшивила рядом со мной и не боролась за мое внимание. Лила не подгоняла себя под мои стандарты. Она осталась верна себе и показала средний палец тому, кто осмелился потушить ее огонь.

Лила поправила свою подводку и взглянула на меня через зеркало в пол.

— Нет, ты ведешь себя как ребенок. Вспыльчивый, капризный ребенок. Ты ходил на свидание на прошлой неделе, и я не стала тебя останавливать. Делает ли это меня менее заботливой?

— Я не ходил на свидание, — пробормотал я, сдерживая гримасу. Ей не нужно было знать подробности.

Ее глаза ожесточились.

— Нет, ты прав. Ты не ходил на свидание. Ты трахнул ее.

Я потер лоб и вздохнул. Это ни к чему нас не привело, и с течением секунд я только становился все более взволнованным. Дрочун-рен или как там его звали, должен был появиться в любую минуту, а Лила уже была на пути… на свидание…