Ты и только ты

– Кого? – гремит надо мной грозный голос.

– Тебя я тоже ненавижу! И отомщу за всё, что ты сделал! – выпаливаю на одном дыхании.

А затем для убедительности отстраняюсь и ударяю его кулаком изо всех сил в живот. Рука моментально немеет, как будто я замахнулась не на живую плоть, а на бетонную стену.

У боксёра мышцы пресса на ощупь твёрже камня.

Надеюсь, мои кости остались целы.

– Ай! – кричу от боли, трясу рукой, а по щекам катятся слезы. – Божечки, как больно…

Раф мгновенно меняется в лице. Но я опять не могу угадать, о чём именно он думает.

– Извращенец! Опять наслаждаешься моей болью?

Даже без его ответа я сама понимаю, что не права. Здесь нечто другое. Раф, как ребенок, с любопытством наблюдает за маленьким насекомым.

– Я тебе сказал бить грушу, а не меня, – объясняет чуть ли не по слогам.

К счастью, боль быстро сходит на нет.

– Мы здесь закончили? – мой голос срывается на раздражённое шипение. – Я могу уже уйти?

– Нет, – с той же железной непробиваемостью.

Не нравятся мне эти его “нет”! Повторяет одно и тоже, как заезженная пластинка.

– Хорошо, господин, что вам ещё угодно получить от своей рабыни?

– Накажи меня. Потом ты будешь свободна.

– Ну уж нет. Дважды я на одни грабли наступать не буду, – мотаю головой.

– Только наказание.

– Зачем тебе это? – задаю вопрос и Раф тут же меня осаживает:

– Не твоё дело, шлюха.

Меня скручивает от этого противного слова.

Да как он смеет сравнивать меня с продажными женщинами? По его вине я стала жертвой настоящего насилия!

Это безумие.

Мой внутренний голос приказывает мне убираться отсюда. Бежать со всех ног. Но я, наверное, настоящий мазохист, если испытываю нелогичное желание наказать и взять под контроль эту ходячую катастрофу.

Молчание длится не дольше секунды.

– Ты сам напросился, – делаю шаг навстречу, в запале произнося, – на колени!

Душа в пятки уносится от осознания того, что именно я только что приказала настоящему монстру.

Глава 20. Ева

– Не здесь! – гаркает так, что я мигом теряю весь запал.

Мне жутко неловко, и я стараюсь больше не смотреть на мужчину.

Не знаю, что на меня нашло.

Меня просто бросает из одной крайности в другую. Сначала я отчаянно жажду сбежать отсюда, а через минуту уже горю диким желанием остаться и обуздать зверя.

– Пошли, – произносит резко, словно дёргает собачку за поводок.

Я опять сдаюсь и по щелчку пальцев превращаюсь в жалкую рабыню.

От этой мысли становится тошно.

Мне уже начинает казаться, будто единственное, на что я способна, – это играть роль постоянной жертвы.

Я привыкла видеть жизнь только в серых оттенках. Всегда так отчаянно старалась быть примерной дочерью, что об такую соплячку, как я, можно было только ноги вытирать. Позволяла манипулировать собою, давала мять себя, как пластилин, в угоду чужих интересов.

Пока Раф не перевернул мой мир с ног на голову, показав, что может быть иначе. Поэтому, почувствовав мощь силы, мне теперь противно вновь становиться слабой.

Мы возвращаемся наверх и направляемся в ту же комнату. Я уже понимаю, что это не спальня хозяина дома, а место, куда он приводит своих временных любовниц.

– Можно мне помыться? – задаю вопрос и сжимаюсь от неловкости.

Никак не могу отделаться от ощущения, что нахожусь здесь в плену. Душное помещение давит на меня. Я скучаю по свежему воздуху. А под струями горячей воды смогу выкроить немного времени, чтобы побыть в одиночестве и привести мысли в порядок. Кто знает, может в голову забредут и новые идеи для побега.

Раф молча кивает, и я, не сдерживая довольной улыбки, открываю дверь ванной комнаты, чтобы поскорее скрыться.

Только вот моей улыбке не суждено жить долго. Сделав шаг внутрь, я чувствую тепло его тела позади себя. Раф становится моей тенью. Идёт за мной шаг в шаг.

Меня наполняет негодование, и я поворачиваюсь, чтобы с возмущением взглянуть на мужчину.

– Что ты делаешь?

Раф игнорирует мой вопрос и, закрыв дверь, тут же стягивает с себя джинсы.

– Раф…– спотыкаюсь на полуслове от увиденного.

За долю секунды боксёр меняется в лице. Напряжение исчезает, и он становится похож на маленького ребёнка, который ждёт, что ему за хорошее поведение дадут конфетку.

– Здесь? – скорее удивляюсь, чем спрашиваю. Потому что и так понятно, что Раф уже вошёл в роль сабмиссива.

Власть действительно опьяняет.

Иначе как объяснить, почему я испытала такой яркий оргазм, почувствовав маленькую победу над монстром, когда он брал меня без моего согласия?

Неужели я стала зависимой, и сейчас, когда мне выпал шанс, я жажду таких же острых ощущений?

– На колени, – решаю проверить меру своей дозволенности.

Без колебаний мощное мужское тело опускается вниз. Прямо к моим ногам.

– Целуй.

Губы Рафа нежно поочерёдно касаются моих ступней.

Это безумно странное чувство, когда человек, которого ты боишься до смерти, вот так с лёгкостью сдаёт позиции и признаёт твою власть над собой.

Ощущение триумфа затмевает разум. Стоит попробовать его на вкус всего один раз, как тело тут же требует добавки. В десятикратных размерах. Поэтому я и “вгрызаюсь” в выпавшую мне возможность.

Открываю стеклянную дверцу в душевую кабину и через плечо бросаю.

– Зайди внутрь.

Раф кажется мне роботом, пульт управления которым вложили в мои руки. Он чётко, словно механическая машина, исполняет любую мою команду.

– Включи холодную воду.

Сам ведь просил наказания.

Чем не шанс проверить его шкуру на прочность?

И следить я буду внимательно, чтобы не халтурил.

– Крути до конца до упора.

И здесь не сопротивляется.

Ледяной фонтан обрушивается на мужское тело. Раф прикрывает глаза, но не дёргается и не отстраняется, а, наоборот, расслабляясь, подаётся к источнику потока, как будто зверь попал в среду своего обитания.