Ты и только ты

С виду он выглядит хладнокровным и безучастным, а по поступкам кажется, что внутри этого безумца извергается вулкан эмоций.

Несколько часов я сижу на кровати, уставившись на закрытую дверь.

Раф не возвращается.

Меня одолевают абсолютно противоречивые чувства: с одной стороны, мне стоит радоваться, что он оставил меня в покое, но, с другой стороны, одиночество меня убивает, и хочется присутствия другого человека рядом. Даже если этим человеком будет Раф.

Внизу слышатся голоса и активное движение. Я думаю, что, может, к Рафаэлю приехали гости, и он на время отвлёкся. Но, пролежав всю ночь практически без сна, я так и не дожидаюсь его прихода.

Утром после небольшого отдыха я просыпаюсь от терзающего меня чувства голода. Открываю дверь в надежде найти под ней поднос с едой, но застаю лишь пустой коридор.

Проходят тягучие часы ожидания, в течение которых ничего не происходит. В доме глухо, и эта тишина действует на меня удручающе, порождая нехорошие мысли.

Ни обеда, ни ужина мне так и не приносят. Даже стакана воды. В голову закрадывается мысль: а не обещанное ли это наказание? Мычу от отчаяния, но стараюсь верить в лучшее.

Когда на улице начинает смеркаться, мой живот едва не прирастает к позвоночнику от этой голодной пытки. Я настолько сильно хочу есть, что решаюсь на активные действия. Стягиваю с кровати простынь, оборачиваюсь в неё, завязав плотным узлом на груди, и спускаюсь на первый этаж в поисках кухни. Должна же она здесь быть!

В гостиной горит приглушённый свет. Я помню, что выход из дома находится вдоль по коридору слева. Именно оттуда я пришла несколько дней назад. На миг застываю, затрудняясь в принятии решения.

Может, стоит убежать? Когда ещё мне выпадет такой шанс?

Нет. Это глупо.

Одно дело, если бы дом боксёра находился в людном районе, тогда и вопрос, бежать или нет, не стоял бы передо мной. Но перспектива оказаться в одной простыне за городом без денег и телефона меня нисколько не прельщает. Конечно, Раф – настоящий монстр, но клетка, куда он меня поместил, пугает меньше, чем то, что ждёт меня снаружи.

Пересекаю гостиную и сразу за ней нахожу просторную кухню. Включаю свет и поражаюсь, насколько стильно и со вкусом здесь всё обустроено. Завидев холодильник, тут же бросаюсь к нему. Взгляд хаотично мечется по содержимому в поисках съедобного. Но не нахожу ничего, что можно сразу закинуть в рот. На полках много мяса, курицы, овощей, но всё сырое, нужно готовить.

Неутоленная жажда вновь даёт о себе знать. Хватаю литровую коробку с молоком и начинаю жадно пить прямо из горлышка.

– Что ты здесь делаешь? – голос Рафа звучит прямо за моей спиной.

От неожиданности я поперхнулась. Наклоняюсь и начинаю громко кашлять. Мужчина забирает коробку из моих рук и ставит её на стол.

– Я…я…– дыхание ещё не восстановилось, – я хочу есть! – не стала таиться.

Рафаэль устремляет взгляд куда-то позади меня, как будто размышляя.

– Тебе не приносили сегодня еду?

Мотаю головой.

– Я уволил вчера прислугу, – поражает меня, снисходя до объяснений. – Новую должны были прислать к обеду. Видимо…

– В доме никого нет, – перебиваю.

– Я уже понял. Бери, что хочешь, и ешь, – даёт разрешение, но при этом смотрит надзирающе строго.

– Спасибо, – выдавливаю из себя благодарность и вновь поворачиваюсь к полному холодильнику. Краем глаза замечаю, что Раф не уходит, а устраиватся на одном из стульев возле обеденного стола.

Меня озаряет догадка и я, не подумав, спрашиваю.

– А ты поужинал? – отвожу взгляд, почувствовав стыд и лёгкое негодование за свой вопрос.

Мне нет до этого никакого дела!

Раф – насильник, изверг, извращенец. Пусть голодает… Пусть… Нет. Не могу больше его ненавидеть. Меня одолевает совсем другое чувство к этому мужчине. Почему-то хочется о нём позаботиться…

Признаться, я уже настолько потерялась в этом заточении, что перестала понимать саму себя.

– Нет, – звучит его короткий ответ.

– Я могу что-нибудь приготовить? – чувствую, что иду по скользкой дорожке, но остановиться уже не могу.

– У меня жёсткая диета, – ловлю на себе пристальный взгляд.

– Ну, я вряд ли смогу её нарушить едой из твоего собственного холодильника. Там, наверняка, хранится только то, что тебе можно есть.

Спустя короткую паузу он даёт разрешение.

– Хорошо, – взгляд блуждает по моему телу. – Только давай быстро. Я голоден.

Он голоден?! На миг во мне вспыхивает негодование. А то, что я была готова вот-вот дух испустить по его вине, никого не волнует.

Возвращаюсь к холодильнику уже совсем с другими намерениями. Голод как рукой снимает. В голове проносится куча идей, что такого вкусного можно приготовить боксёру, чтобы впечатлить его.

Впечатлить его. Подумать только.

Вспоминаю свою наивную подростковую влюблённость в Артура и мои попытки “впечатлить” его. Хоть одна польза из этой глупости вышла: я научилась хорошо и разнообразно готовить.

Достаю курицу, овощи, кладу всё на разделочную доску. Копошусь на кухне в поисках кастрюль и сковородок. Раф мог бы сэкономить мне массу времени, если бы подошёл и показал, где и что лежит. Но мне кажется, что он и сам не знает. Если в доме была прислуга, наверняка, хозяин приходил на кухню только за готовыми обедами.

Я погружаюсь в процесс готовки и забываю о присутствии боксёра. В один момент, когда мне нужно снять горячую кастрюлю с плиты, простынь предательским образом развязывается и падает к моим ногам. Руки заняты, и я не успеваю ее поймать. Быстро ставлю кастрюлю на стол и тянусь, чтобы поднять свою единственную ширму.

– Оставь, – звучит строгий приказ.

Недоумённо смотрю на Рафаэля.

– Оставь простынь на полу, – поймав мой непонимающий взгляд, поясняет чуть ли не по слогам.

Вот так просто. Ему легко сказать. Сам одет в джинсы, футболку, ещё и ветровка сверху. А я, значит, опять должна перед ним в чём мать родила расхаживать.

– Я не хочу быть голой, – озвучиваю свои мысли.

Уже который раз выказываю неповиновение, но это происходит не по злому умыслу. Просто здесь, за пределами злосчастной спальни, я чувствую себя иначе. Свободней, что ли? Как будто я не должна больше ему беспрекословно подчиняться.

Раф поднимается, обходит огромный овальный стол и останавливается в шаге от меня. От страха мой пульс гудит где-то в ушах. Кажется, зверь сейчас набросится и разорвёт меня на куски. Но мужчина лишь молча приседает, поднимает простынь и откидывает её подальше в сторону. А потом так же, не произнося ни слова, возвращается на своё место.