Ты и только ты

Мы целуемся, как помешанные, словно не виделись лет сто. Я не могу им надышаться. Мне хочется выпить его, поглотить, слиться. Как же хорошо просто чувствовать его рядом с собой.

Еле заметный скрип на старом паркете заставляет меня чуть приоткрыть глаза. За короткий миг, пока Артур заводит нож для удара по спине Рафа, я не успеваю толком осмыслить происходящее. Действую на инстинктах. Подныриваю под руку любимого мужчины и, оказавшись за его спиной, обнимаю, делая из себя живую броню.

Острая боль пронзает с такой мощью, что, кажется, под ногами проваливается пол, а на голову рушится потолок. Раф резко оборачивается, и последнее, что я помню перед тем, как упасть в пропасть, – это странный взгляд.

Взгляд маленького напуганного мальчика, который потерял самое ценное в его жизни сокровище.

Глава 31. Ева

– Ева, ты меня слышишь?

В голове неприятно звенит. От режущего яркого света я резко выныриваю из глубокой бездны. Сознание постепенно возвращается, но глаза всё ещё закрыты. Морщусь, борясь с желанием вновь погрузится в небытие.

– Отлично. Действие наркоза проходит.

Раздражающее свечение исчезает, а смутно знакомый голос продолжает командовать.

– Попробуй открыть глаза. Пора просыпаться.

Просыпаться? Меня накрывает жуткая паника. Неужели всё, что со мной произошло, было кошмарным сном?

Тогда получается: и Раф не возвращался ко мне?

Нет. Только не это. Я готова пережить всё: страшную боль, жгучие страдания, даже адские муки, лишь бы вновь оказаться рядом с ним.

– Рафаэль, – шепчу заветное имя.

Голова так трещит, что кажется, на неё обрушилась вся тяжесть мира.

– Так лучше, – в голосе мужчины появляется оттенок радости. – Попробуй теперь открыть глаза.

Силюсь, буквально переступая через себя. Нужно всего лишь раскрыть веки, а ощущение, будто тащу на себе тяжёлый груз, поднимаясь в гору.

– Я жива? – еле шепчу, потому что голос мне не повинуется.

– Да, – снисходительным тоном.

Часто моргаю, чтобы картинка передо мной перестала расплываться. Пелена с глаз рассеивается, и я, наконец, вижу лицо доктора. Передо мной стоит сам заведующий хирургическим отделением, где я работаю уборщицей. От вида знакомого лица на сердце становится теплее. Но это мимолётное чувство радости мигом исчезает, стоит мне вспомнить о том, что произошло до того, как я оказалась здесь.

– А где Рафаэль? – внутри всё замирает в ожидании ответа.

– Ждёт в коридоре, – мужчина иронично хмыкает. – Уже вторые сутки. Твой парень чуть не разнёс здесь всё в пух и прах, когда его не пустили в реанимацию.

Рафаэль в порядке. Он здесь. Ждёт меня.

– А где мой брат? – свой голос кажется каким-то чужим и скрипучим.

– Ева, у тебя ножевое ранение, поэтому здесь была полиция. Насколько я понял, Артура после осмотра арестовали за покушение. У него, кстати, был сломан нос, пара рёбер и выбиты половина зубов.

– Ужасно, – брата, конечно, жаль, но мерзавец заслужил своё наказание. До сих пор не верится, что он собирался убить человека.

– А Рафаэль в порядке? – от сухости в горле начинаю кашлять. Доктор тут же подаёт мне стакан воды.

– Рафаэль – да, а вот за стены больницы отвечать не могу. Твой боксёр устроил им изрядную проверку на прочность.

Опустошив стакан, чувствую, что привычный голос наконец возвращается ко мне.

– Я очень хочу его увидеть.

– Так как ты уже пришла в себя, я распоряжусь, чтобы тебя перевели в отдельную палату. Там свидания будут разрешены.

***

Каждая минута тянется как час. Ощущение, что я лежу в дорогущей платной палате уже целую вечность, а Рафаэль так и не пришёл увидеться со мной.

Мне вкололи столько обезболивающих, что ничего, кроме тяжести на сердце, я не чувствую. Лекарства прекрасно перебили физическую боль, но ни одно из них не в силах помочь в борьбе с тоской по любимому.

Где же он?

Дверь внезапно раскрывается, и я, затаив дыхание, жду долгожданного появления своего визитёра. Но, к моему горькому разочарованию, в палату заходит старенькая медсестра. Я понуро выдыхаю и, наблюдая, как она ставит передо мной поднос с едой, от отчаяния начинаю кусать губы.

Моё тело ничего не чувствует. Ни холода, ни боли. Но на душе какой-то чёрный осадок. И только Рафаэль сможет избавить меня от него. Только он один сумеет излечить мою израненную душу.

Почему он ещё не здесь? Неужели передумал видеться со мной? Узнал, что я в порядке, и ушёл.

– Инга Васильевна, извините, пожалуйста, – обращаюсь к пожилой женщине, которая много лет была коллегой моей мамы.

– Да, – женщина мигом отзывается с добродушной улыбкой.

– А ко мне нет посетителей?

– Как же нет? Боксёр твой чуть больницу нашу с землёй не сравнял. Где только такого нашла?

– А… где он сейчас? – от дикого волнения мой голос дрожит.

– Ждёт снаружи.

– Но доктор сказал, что ко мне могут зайти посетители. Почему он до сих пор ждёт?

– Девочка моя милая, ты столько всего пережила, – по морщинистому лицу начинают медленно стекать слёзы. – Родители погибли, брат твой, алкоголик, пытался…

– Инга Васильевна, не надо меня жалеть, что вы. Я в порядке.

– Мы всё полиции рассказали. Каким козлом был Артур, сколько проблем вам устраивал. Пусть знают. Его забрали в СИЗО. Там негодяю и место.

– Хорошо, спасибо вам за помощь. Но…

– И парень твой – молодец, отомстил за тебя. Аккуратненько так. Подбил дураку зубы. Хорошо, что сдержался, а то, не дай бог, и его бы тоже…

– Я поняла, но всё же очень хочу увидеть Рафаэля.

– Ешь давай, – ладонью вытирает слёзы с лица и строгим взглядом указывает на полный поднос. – Потом встретитесь.

– Лучше я сначала поговорю с ним.

– Надо же, какие вы оба нетерпеливые. Я еле уговорила твоего Рафаэля подождать, чтобы ты сначала отдохнула, поела. А потом уже…

– Что? Так он ждёт меня снаружи?

– Да, тут за дверью сидит, весь пол уже протёр, вышагивая нервный марш.

– Раф… – я пулей подрываюсь, отбрасывая одеяло.

Но не могу сделать и шаг, потому что меня удерживает прикреплённая к руке капельница.

– Куда ты собралась, сумасшедшая? – возмущается в сердцах старушка.